Не герой. Том 1 - Леонид Антонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В дороге мы с Саньком болтали о старых временах, когда жили еще в нашем родном мире, обсуждали то, как мы умерли. Он был в легком шоке, когда узнал, что я покончил с собой, из-за злокачественной опухоли. А вот он, как оказалось, умер не по своей причине.
– Мы с женой, ехали к ее родителям, которые жили на другом конце города. Но на светофоре, какой-то мудак не сбавил скорость, потерял управление, машину занесло, и он врезался в нас. Прямиком в водительское место, а так как вел я, то мне и досталось. Когда я оказался в белой комнате, там наверху, мне сказали, что я умер в машине скорой помощи, от внутреннего кровотечения.
– А что жена?
– Выжила… – Саня вздохнул, и провел рукой по лицу. – Только осталась инвалидом, как мне сказали наверху. Остаток жизни проведет в инвалидной коляске, и даже на улицу выходить не будет…
– Охереть, конечно, – только и смог выговорить я. Ну а как еще можно комментировать подобные истории?! – А что насчет детей?
– Не было у нас детей. Собирались, но все пошло через жопу. Мы с ней были погодки, и хотели попытаться зачать ребенка когда исполнится двадцать два, но… Жизнь полна дерьма!
– Согласен.
– Тебе сколько было, когда умер?
– Девятнадцать.
Есть один интересный факт, который я узнал от Лиф – в этом мире, месяцы означаются по другому. И все они длятся ровно тридцать дней, пускай их тоже двенадцать. И вместе с этим, вырисовывается проблема для меня – я не смогу узнать свой истинный возраст. Потому что, твой возраст показывается в статусе, когда ты хочешь посмотреть, сколько опыта до следующего уровня осталось. У меня же статус полностью отсутствует, как у «хардкорщика». Так что, я смогу лишь примерно предположить, сколько мне лет… В общем, я к тому, что не смогу даже отметить свою днюху, вот…
Лифхель вытянула правую руку и когда прочитала заклинание, у нее из кончиков пальцев, вырвалось пять небольших молний, и все они быстро разлетелись в стороны, поразив пять слизней, в разных местах. Мы с Саней поаплодировали за представление.
– «Самонаводящиеся разряды»! – с легким поклоном, Лифхель назвала название заклинания, которое выучила только что, тут же проверив его.
– Блин, я даже немного завидую, – вздохнул Санек, взмахнув стальным жезлом. – Хотел бы я тоже быть магом, но мне досталась роль поддержки… Сзади, Федя!
Я обернулся, и как раз вовремя, потому что к моей ноге уже подползал слизень. Ничего сделать он мне, конечно, не мог, да и из одежды на мне были только трусы, как и на Сане, но пропускать хоть одного из них, было нельзя. Задание не позволяло.
– Бесят! – я воткнул кинжал в слизня, и отбросил его слизистую тушку ногой. – Мерзкая хрень! Много тут еще осталось?
– Сейчас… – Саня прочитал заклинание на обнаружение жизни. – Еще три слизня. Лифхель, видишь кого-нибудь?
– Нет, – прокричала Лиф, которая отошла подальше, и встала под одной из яблонь. Ее магия самонаведения нам бы пригодилась, но для этого, ей нужно было знать, где находятся цели, а слизней еще надо было найти. Они любили прятаться, особенно на деревьях, ведь их тушка могла немного мимикрировать, сливаясь со стволом деревьев.
Мы еще некоторое время с Саней бродили по саду, в котором большая часть яблок с деревьев была сожрана мерзкими тварями, но мы успели почти вовремя, и некоторые деревья сохранили свои плоды, на радость заказчику.
Одного из трех оставшихся слизней, обнаружил Саня, на стволе дерева, заметив странное шевеление, и забил его жезлом; второго нашел я, и затыкал его кинжалом. Он как и прошлый, полз по траве, оставляя за собой отвратный слизистый след, на который я наступил, и пройдя по нему, я и наткнулся на слизня.
– Еще одного отыскать осталось, – вздохнул я, вытаскивая кинжал из тушки слизня. Оглядевшись вокруг, я попытался понять, где может скрывать долбанный монстр. Саня ходил где-то впереди, ворча так, что было слышно даже здесь, хотя расстояние между нами было немалое.
Когда я подошел к одному из деревьев, так как мне показалось, что в листве что-то шевелится, как вдруг сзади, раздался громкий визг. Не раздумывая, я тут же бросился бежать туда, мысленно надеясь, что с Лифхель ничего не случилось, ведь помимо слизней, на сад иногда делали набеги гоблины, которые точно не откажутся похитить красивую эльфийку. Но когда я уже был почти на месте, я издали увидел Лиф, и мне захотелось громко начать ругаться, потому что…
… Она была почти голая, лишь едва прикрываясь остатками своего платья!
– Хозяи-и-и-н… – пропищала она, со слезами на глазах. Подойдя ближе, я увидел, что она почти вся покрыта слизью. – Он на спине… Пожалуйста, уберите его…
Я подошел к ней сзади, и сбросив слизня в траву проткнул его кинжалом. Мой взгляд упал на спину Лиф, которая стояла ко мне, полу боком. Конечно, сначала он прошелся по ее попе, но затем…
– Что… тут… случилось? – прибежал запыхавшийся Саня, и увидев меня, разглядывающего спину почти голой эльфийки, фыркнул. – Похоже то, что ты и говорил, я правильно понимаю?
– Ага… Блин, я не могу понять, что это за херня?
Я осторожно провел пальцем по татуировке, что была нарисована на спине Лиф, чуть повыше поясницы, на левой стороне. Татуировка, с непонятным символом, напоминающим английскую «S», над которой было полукругом написано «Ф.И.».
– Щекотно… – пропищала Лиф. – Что там, хозяин?
– Татуировка.
– Что?! Я никогда бы не посмела осквернить свое тело такой гадостью!
– Тогда, это может быть только одно – магическая печать.
Пока эльфийка отошла за дерево, чтобы одеться в белую мантию, которую ей дал Саня, чтобы хоть как-то прикрыться и дойти до города, я кинжалом нарисовал на земле то, как выглядела татуировка. Когда Лифхель вышла из-за дерева, она мрачно уставилась на мой кривой рисунок.
– «Ф.И»? Твои инициалы? – спросил Саня, одевая штаны.
– Похоже. Они же сказали, что она моя рабыня, только я так и не понимал, в чем суть, ведь на ней не было никакого ошейника или вроде того.
– Связующая печать рабства, инициалы означают хозяина, – вздохнула Лиф. – Теперь мне ясно, почему, как бы я ни старалась, я не могла назвать вас по имени…
– Но людей с такими инициалами может быть много! Как оно работает вообще?
– У вас тоже должна быть такая печать… только я нигде не вижу ее, – Лифхель
