Голос издалека (СИ) - Вахтанг Глурджидзе

Да и в год по три урожая снимаем, поэтому и такие цены. Кстати, ты можешь сдать лишний лук за шестьдесят процентов стоимости в любой лавке рантов.

— А вторую повозку можно продать вместе с лошадью? Сколько за неё дадут?

— Лошадь стоит сто мон, повозка — тоже. Можешь сдать за сто двадцать монет. Кстати, номер в отеле стоит двадцать мон в сутки. Ты говорил, что у тебя с собой триста долларов?

— Да.

— Как появишься на базе кураторов, тебе за них дадут тысячу пятьсот мон. Зарплата в земном анклаве, самая минимальная — две с половиной тысячи мон.

— Спасибо за информацию. Только скажи, если я поеду по какой-нибудь просеке, я попаду на тракт?

— Сейчас посмотрю. — Голос чем-то прошелестел, и сказал:

— По любой можешь ехать. Они обе поворачивают на север, и соединяются с трактом.

— Ладно, сейчас поем, а потом поеду.

Через час я отъезжаю с поляны. На буксире веду вторую лошадь с бричкой. Все вещи перенесены в мой экипаж. Попробовал стрельнуть из лука. Тугой он, как его второй собрат. Смог запустить стрелу метров на пятьдесят, больше не получается. Еду, и думаю. Что меня ждёт впереди? И что нужно этой женщине от меня? Ведь она сама сказала, что я должен ей в чём-то помочь. Непонятно. Ладно, спеть, что ли?

Я в город Изумрудный,

Иду дорогой трудной,

Дорогой непростой…

Правда, я еду, а не иду. И это очень хорошо.

Примерно, через час, я выезжаю на тракт. На дороге никого нет. Это меня вполне устраивает. Главное, ехать на север… Хотя, по моему, тракт идёт перпендикулярно просеке, по которой я до него доехал. Я завернул влево, значит, еду теперь на запад. Стоп! Натягиваю вожжи. Лошадка послушно останавливается.

Пытаюсь связаться с Голосом. это удаётся мгновенно:

— Что там, у тебя?

Высказываю свои сомнения в правильности выбранного направления.

— Всё в порядке! Это из лесу тебе нужно было выходить на север. Теперь ты едешь правильно, тебе до границ земного анклава осталось девяносто километров. Предупреждаю! Через пять километров на дороге стоит пост. Скорее всего, придётся заплатить дорожный налог. Это один мон.

— А они не могут меня обмануть?

— Нет. И сдачу дадут точно. Так что, не вступай с ними в полемику, а просто заплати, и тебя сразу пропустят. Шлем у тебя на голове?

— Да.

— Не снимай его, даже, если тебе жарко. Иначе, сразу схватят, и попадёшь в рабы. Проедешь пост, потом через три километра увидишь деревню. Там можешь остановиться, сдать лук и лошадь с бричкой.

— Ладно, мамочка, буду тебе послушным сыночком, обещаю не баловаться, и выполнять все твои ценные руководящие указания! — Пытаюсь шутить.

— Ха, ха ха! Рассмешил! Нашёл мамочку! Я вообще-то, и замужем никогда не была. не довелось. Хотя, если поглядеть с другой стороны, вполне могла быть твоей мамочкой по возрасту. Правда, очень молодой мамочкой! Ладно, пошутили, и хватит! Чем быстрее ты до меня доберёшься, тем лучше. Я всё время на связи.

Как и сказал Голос, на посту с меня содрали один мон. Дали за мою деньгу три монеты — одну в двадцать мон и две по два мона. В деревню я въехал весь мокрый. Жара стояла несусветная. Решил проверить работу медальона-переводчика. Останавливаю свой "поезд", и спрашиваю у первого же прохожего крестьянина:

— Где у вас в деревне оружейная лавка?

Он пятится назад, чуть ли не на колени становится, и, поклонившись, испуганно говорит:

— Сансенним! Вам надо проехать по этой улице до конца, и там будет вывеска лавки.

Что он мне сказал? Сансенним? Здесь что, Корея? Ладно, слова могут быть похожими, а обозначать совершенно разные вещи. Как я потом узнал, крестьянин назвал меня титулом мелкопоместного дворянина. До лавки добрался довольно быстро. Хозяин средневекового оружейного универсама, мужик, похожий по виду на Че Гевару, сразу отсчитал мне сто тридцать пять мон — пять больших монет по двадцать пять мон, и одну десяти моновую денежку. Я развернул бричку, и поехал в сторону таверны, которую заметил по пути в лавку. Внутри было довольно просторно. Лестница вела на второй этаж, к номерам.

Внутренний дизайн деревенской таверны.

Важно подхожу к стойке, за которой стоит рант, похожий на какого-нибудь мексиканца. Смотрю немного свысока, тем более, что это легко сделать — большинство рантов ниже землян. Потом произношу немного надменно:

— Здравствуйте!

— Доброго дня, сансенним!

— Я хочу взять номер до завтра, и желательно, чтобы еду мне доставили прямо в мою комнату. Это можно устроить?

— Любое желание за ваши деньги! Услуга обойдётся в в тридцать пять мон. — Невозмутимо отвечает мне владелец деревенского отеля, и получив с меня деньги, даёт ключи от номера.

Внутри комната выглядит довольно симпатично. Примерно, минут через пятнадцать, приносят еду. На первое — курица в какой-то подливке, обложенная тушёными овощами. Отдельно, на подносе, большой батон хлеба, уже нарезанного на одинаковые куски. На второе — жареная рыба. Целый тазик зелени, и литровая бутылка вина. Правда, оно какое-то слабое, но жажду утоляет отлично. Значит, за всё это веселье, я имею ввиду пищу, заплатил всего десять мон? Хорошо!

Я закрыл двери на задвижку, снял шлем, и начал есть. Вкус был отличный! Сразу видно, что тут еда натуральная, без всяких пищевых добавок и красок. Окончил трапезу. А теперь что делать? Прилёг на кровать. Внезапно вспомнил, что надо запаролить мой кошель. Связался с Голосом, спросил, как проделать эту операцию.

— Очень просто. Возьми кошелёк на ладонь, а потом подумай, на какое слово он должен открываться.

— И всё?

— Да, а что ты хотел? Обычная техно-магия. Здесь это в порядке вещей.

— Ладно, сейчас попробую.

Эксперимент показал, что кошелёк адекватно подчиняется моим командам. Теперь я спокоен, ведь, как сказал Голос, украсть деньги у меня не смогут. Теперь на нём стоит сирена, которая взвоет, и мешок долбанёт вора током, если к полотну притронется кто-нибудь посторонний.

Водрузил на голову шлем, и лёг спать. Проснулся часа через два. Интересно, сколько тут осталось до ночи? Решил спуститься на первый этаж. За столами сидело несколько крестьян. Я повернулся к стойке хозяина, и замер. На стене висели часы с гирями! Правда, циферблат у них был разделён на пятнадцать частей.

— Извините, который час?

— Четырнадцать, пополудни, сансенним.

— А вечер когда наступит?

Хозяин таверны смерил меня настороженным взглядом:

— Сансенним, вечер будет через десять часов.

— Спасибо!

Значит, мне можно выдвигаться завтра утром, в восемь. Решил пойти, посмотреть на местный рынок. Ну что сказать? Деревня,