Достичь вершины - Ильхам Рагимов

– К тому же чеснок вовсе не гадость, а довольно полезная вещица, – переключился Боннер, – я сам ужасно вонял два дня. Были праздники, и больные отдыхали. Почему бы ни расслабиться?

– Удивляться не стоит, Боннер. Ты в своем амплуа.

– Верно, – согласился док Лиам. – Нужно оставаться самим собой, при любом стечении обстоятельств. Кажется, это твои слова, миссис Руаби, или это до тебя говорил еще какой-нибудь умник? А, в конечном итоге, я вовсе не хотел тебя обидеть, и ты права, зачем перебивать аппетит дезодорантом для рта, когда можно найти что-нибудь повкуснее, – он положил свою руку ей на плечо, нежно подталкивая вперед. – Пойдем, я угощу тебя клубничным йогуртом. Это приятнее маринованных специй.

Со стороны могло показаться, что это обычный диалог двух флиртующих разнополых особей, познакомившихся дня три назад, и усердно протаптывающих дорогу к большой кровати. На самом деле все было гораздо сложнее и смешнее. Может, здесь и был флирт, напоминающий подступы к спальным апартаментам, но все же несколько иного рода. У Лиам и Дорин росла прелестная, трехлетняя дочь. Результат неоднократных ночей без применения контрацептивов. Однако, даже этого многозначительного факта было недостаточно, чтобы заставить кобеля жениться. Дальше случки дело не шло. Хотя стоит признать, что именно он настоял на сохранении ребенка, запретив даже думать о искусственном прерывании. Ребенок только освежил чувства, а несостоявшийся брак не загубил взбалмошный, необычный, нелогичный, но где-то очень красивый роман. Лиам был доволен, Дорин делала вид, что довольна на все сто процентов. Хотя зачем быть абсолютно счастливым, это даже как-то неинтересно.

– Клубничный йогурт и булочку с изюмом. – Боннер обратился к стоящей за прилавком девушке. – Тебе?

– Кофе, – коротко ответила Дорин.

– От кофе воздержусь, он меня сильно будоражит, – он посмотрел по сторонам, выискивая удобное место. – Сядем за тот столик у окна.

В буфете было так же немноголюдно, как в самих больничных коридорах – парочка врачей и несколько посетителей.

– Что это была за сцена? – Дорин старалась быть равнодушной.

– Сцена? – переспросил Лиам, чмокая первой ложкой йогурта. – Ах да, как же, Мендез. Только не напоминай. Там такая импульсивная матрона, что чуть не переломала мне шею и ребра.

– И миленькая девица впридачу, – она теребила мочку уха, немного склонив голову влево. Легкий признак волнения.

– Сестра больного, – без лишних эмоций ответил Лиам. – Видел ее в превый раз.

– Я видела только твою спину, когда она протягивала руку, хотя отчетливо представляла выражение твоего кобелиного лица. Как жаль, что не она бросилась тебе на шею. Ее бы ты не оттолкнул ни за что на свете, даже если она вцепилась бы зубами в твою сонную артерию, словно вампир. – Дорин сама напоминала сейчас вампира, готового растерзать Лиама.

– Ее зовут Изабель. – Боннер не терял самообладания, несмотря на всю свою раздражительность. – Да, она не похожа на свою матушку. Очень уравновешенная особа. – Лиам говорил с полным ртом, преднамеренно усиливая чавканье.

– Нельзя ли есть чуть помедленнее?

– Я же голоден, Дорин.

– Перестань Лиам, это некрасиво.

– Опять замечания, – сокрушенно повертел головой Боннер. – Кажется, у тебя кофе стынет.

– Ники вчера мне все уши протрезвонила. Если мне не изменяет память, ты обещал ей прогулку.

Лиам перестал жевать, степенно проглотив кусок, после чего внимательно уставился на Дорин.

– Да, это правда, – кивнул он в ответ. – У тебя не должно возникать никаких сомнений в том, что я безумно люблю собственную дочь, или ты забыла, кто заставил тебя воздержаться от аборта! – лицо его сморщилось. – Слово – то какое, аборт. Тьфу.

Он глотнул еще йогурта и соскреб со дна остатки.

– Наверное, я не самый хороший папаша, – продолжил Лиам, – сладострастный любовник и вовсе никудышный муж, но если я даю слово, то стараюсь его выполнить, чего бы это мне ни стоило. В особенности, когда это слово дано самому любимому существу в мире. Ради которого я готов пожертвовать всем.

Я обещал Ники отвести ее в зоопарк в субботу. В субботу, заметь, – Боннер приложил салфетку к губам. – Срок еще не настал. До него еще целых четыре дня. Раз, два, три, четыре, – он пересчитывал на пальцах для большой убедительности. – Девяноста шесть часов. Примерно десять операций и не менее пятидесяти утомительных встреч с родственниками больных.

– Не стоит перечислять, что можно сделать за четыре дня. – насупилась Руаби.

– Хорошо. Тем не менее, мне кажется лишним спекулировать словами ребенка, который еще не совсем точно понимает разницу между рабочим днем и уик-эндом, между обычной прогулкой по многолюдным улицам и походом к зверушкам. Она требует это от плохого папули немедленно и сейчас. А когда он не приходит, никто не может ей объяснить причины его отсутствия только по той причине, что с этим папочкой у кого-то есть свои личные счеты.

– Ошибаешься, Лиам. – запротестовала Дорин. – Я пыталась ей это объяснить, но она очень упрямая девочка. Ей хочется видеть своего отца. Каждый день. Ники действительно не понимает разницу между праздниками и рабочими днями, но она имеет право это требовать.

– Я пошел спать, – еще немного и у него затрещит голова, а это совсем не к чему. – Мне предстоит еще одна сложная операция, дорогая. Увидимся.

Боннер встал из-за стола и быстрым шагом вышел из буфета. Дорин осталась одна. Она даже не притронулась к кофе. Он был уже холодный и невкусный.

Глава 6

– Следуйте за мной, господа, – подзывал рукой долговязый инженер из Голландии. – Вам необходимо самим ознакомиться с этой буровой установкой. Это последний писк научно-технического прогресса. Он скорее напоминает фешенебельный отель, чем приспособление по выкачиванию нефти. Она вам обязательно понравится. Только предупреждаю, что ее строительство еще не завершено.

– Во сколько обойдется сдача? – поинтересовался Флаундерс.

– Примерно в двести восемьдесят миллионов, – сразу ответил инженер. – Цифра не совсем точная, но будем пока плясать от нее. Как специалист могу вас заверить, что она продержится намного дольше, чем все остальные буровые установки, существующие до нынешнего времени.

– То есть вечность, – без мимики на лице выпалил Эрик.

– Ха-ха, – закудахтал европеец. – Можно так сказать. Если не больше.

– Нам не нужно больше, – все тем же лишенным эмоций голосом, продолжал Флаундерс. – Мы не собираемся столько жить. Вечности вполне достаточно.

Флаундерс, Тарик и тощий, непропорционально вытянутый голландец, по имени Рой Ван Схип шагали по необъятному заводу, специализирующимся на производстве технического оборудования, получая в основном заказы от зарубежных нефтяных и строительных компаний.

– А что это такое? – Эрик показал рукой на большое пустое пространство.

– Планируем отвести это место для спортивной площадки, – ответил Ван Схип. – Мы можем себе это позволить, после того, как уже есть три вертолетные. По моему мнению, двух площадок было бы вполне достаточно, но господин Закария настоял на трех. Арабы любят комфорт, – улыбнулся голландец. – Вы согласны с этим, Тарик?

Конец ознакомительного фрагмента.