Чужой гость (СИ) - Васильев Ярослав

— Виктор сказал, чтобы я тебя довёл до подъезда.

— Пока я ещё чего не учудила, — Василиса, сама от себя не ожидая, прыснула от смеха. — Тогда пошли, — она посмотрела на часы. — Школу мы оба промотали сегодня… ну и плевать. Скандал мне всё равно гарантирован. Получу за вчера и сегодня сразу. Не обидишься, если не до квартиры, а до двора? Мама точно дома, а окна во двор. Если нас увидят вдвоём…

— Замётано, — расхохотался Андрей. — Меня точно опять пихнут к Анне Геннадьевне. Это наш психолог школьный. Ты не пугайся, она мировая тётка и с пониманием. Пугать и мозги канифолить зазря не будет, — он вздохнул. — Потому и расстраивать её не хочется. Я обещал, что в школе беспокоить её больше не буду.

Оставшись одна, Василиса задрожала, пальцы набрали код домофона с третьего раза. Она медленно вошла в подъезд и также медленно, спотыкаясь на каждой ступеньке, поднялась на третий этаж, достала ключи из кармана и открыла дверь. В квартире было тихо, но радость — матери нет или она спит — не успела разгореться, как сразу погасла. Мама уже стояла на пороге прихожей и зала. Едва дочь вошла и закрыла уличную дверь, мама немедленно сорвалась в крик:

— Ах ты, паршивка! Ты где всю ночь шлялась?! Да ещё после того, как нас опозорила на всю школу и в первый же день. А сегодня вообще не пришла на уроки. И не ври, я уже звонила и спрашивала.

— Да, мам. У меня были обстоятельства. Прекрати, пожалуйста. — Василиса старательно и неторопливо повесила ветровку на плечики, плечики на вешалку, мешок с обувью лёг на полочку.

— Прекратить? Прекратить?! Что прекратить? Ты что мне вчера написала? Ты зачем телефон отключила?

— Я тебе писала, что у меня так сложились обстоятельства, и я задержусь.

— Я всю ночь не спала! Что-то сердце прихватило, — охнула мама.

В зале рядом с дверью на тумбочке лежали какие-то таблетки, уже вынутые из блистера, и стакан воды. Мама демонстративно проглотила одну, залпом выпила воду и посмотрела на дочь. Но то ли слова Виктора ещё продолжали действовать, то ли что-то изменилось в ней самой — на Василису спектакль не подействовал. То есть позавчера она бы испугалась, а сейчас подумала, что сердцем мать никогда не страдала, да и таблетки приготовлены картинно и заранее.

— Ты понимаешь, что своим поведением ты сейчас перечёркиваешь все десять лет прошлой учёбы, золотую медаль. Я столько вложила в тебя сил, чтобы ты выросла образованной, сумела поступить на хорошую специальность… — остальной монолог Василиса пропустила мимо ушей. Хорошо хоть успела ухватить последнюю фразу: — Не ври собственной матери! Немедленно рассказывай!

— А что рассказывать?

— Правду!

— Правду? Хорошо, как скажешь, — в душе вскипело бешенство. — Меня вчера прямо после школы попытались избить одноклассницы, за то, что я приезжая. Потом мы с моим другом пошли в одну компанию, там я лишнего хлебнула пива, проспала всю ночь и сейчас у меня похмелье. Так что будь добра, давай все истерики потом, когда голова не так станет болеть. Расскажешь и про душу, которая у тебя болит, не зря ты витамины пьёшь, — по нервно дёрнувшейся щеке Василиса поняла, что с таблетками попала в цель. — И про золотую медаль занюханной школы, куда ты меня упихала — всё потом. Лучше 6ы я с отцом осталась, чем с тобой. Он бы, по крайней мере, моё состояние понял.

После чего быстро спряталась в своей комнате. Уже захлопнув дверь на защёлку, Василиса подумала, что про отца она ляпнула всё-таки зря. Теперь мама взбесится ещё сильнее. Радовало одно: хотя дверь в комнату дочери была хлипкая, из «картона» — Василиса подозревала, что её специально выбрали именно такую, пусть легко прослушивается насквозь — ломать её мать не станет. Пожалеет денег на ремонт.

Дверь пропускала звуки в обе стороны, и подозрительная тишина за ней настораживала. Василиса сидела сколько могла, но дальше захотелось в туалет и есть… На кухне мама её и поймала. С улыбкой застегнула браслет на руке дочери и торжествующе оповестила:

— Я крайне недовольна твоим поведением. Отныне ты ходишь исключительно на уроки — и всё. Это браслет специально для детей. Он будет сообщать, где ты. И если ты ещё хоть раз попробуешь улизнуть к своим алкашам, буду водить тебя за руку и забирать сама, — Василиса сглотнула: позора в виде «в школу с мамой под ручку» ей точно не пережить. — Также ты лишаешься всех карманных денег. Включая те, которые тебе перечисляет отец.

Мама картинно достала из ящика стола ножницы и банковскую карту, разрезала карточку пополам. Одновременно внимательно смотрела на дочь, как та отреагирует. Василиса надеялась — она ничем себя не выдала, хотя внутри кипела настолько, что готова была мать даже ударить. И эта мысль с чего-то больше не ужасала ни капли. Та смела рыться в её вещах! Ведь карточка лежала отдельно и спрятанная. А счёт оформлен хоть и на имя дочери, но до восемнадцати лет он под управлением отца. И теперь пока до папы дозвонишься, пока он найдёт время заглянуть в банк и заказать новую карту, а та приедет в Рыбинск… И не факт, что получится карточку забрать, если мать ещё и паспорт спрятала. Надо бы попросить Андрея ещё раз сходить к этому загадочному Виктору — он как заранее знал, что случится, когда она вернётся домой. Поинтересоваться насчёт матери, ибо сколько она, оказывается, про неё не знает. Всё потом. Пока же Василиса холодно уточнила:

— Кормить меня будешь? Или вдобавок назначишь наказание голодом? К слову, мне тогда куда-то надо идти жаловаться? Или перейти на одноразовое питание в школьной столовой? Ты у нас теперь мать-одиночка, бесплатный обед мне положен.

Мать заиграла желваками, но путь к холодильнику освободила. А потом вообще вышла из кухни.

Наутро Андрей встретил Василису почти на том же месте на краю двора, где они расстались вчера. Пожал руку и объяснил:

— Глебу я вчера популярно всё объяснил, — парень сжал ладонь в кулак и разжал. — Нет, пока без мордобоя, но с обещанием, если он своих прилипал не прижмёт — поправлю ему ориентацию. Он божился, что сегодня же им всё и сам объяснит. Но пока я сам не увижу, как этим четырём альтернативно влюблённым мозги прополощут, мне спокойней будет, если ты от дома до школы дойдёшь…

— В составе охраняемого конвоя, — расхохоталась Василиса. — Всё равно меня посадили под домашний арест. А это браслет-трекер, — она показала руку и вздохнула. — Без суда и следствия, следит за каждым чихом. Шаг вправо-влево считается побегом, прыжок на месте попытка улететь. Тогда как в школу придём, чур, не удивляться и не спорить. Кое-что хочу сделать, пусть подавятся. Лады?

— Тебе это слово не идёт. Больно ты правильная. Надо говорить «хорошо».

— От тебя дурных манер буду набираться.

— Лады, — рассмеялся Андрей.

Класс встретил друзей молчанием и оторопелыми взглядами: сразу после гардероба Василиса взяла парня под руку, так они вместе и дошли. Василиса села на заднюю парту по соседству с Андреем и подмигнула воздыхательницам Глеба. Андрей сумел удержать на лице спокойно-улыбчивое выражение, хотя и он был удивлён — пусть это заметила одна сидевшая рядом Василиса. Репутация в школе у Андрея не очень приличная? Зато он уже доказал, что друг настоящий. А уж выражение лица Ларисы Демидовны, когда она вошла провести классный час и увидела, где и с кем теперь сидит новенькая, стало достойной наградой за то поганое «знакомство с товарищами», которое учительница первого сентября устроила Василисе.

— Твоей матери, как пить дать, нажалуется, — шепнул Андрей. — У неё не зря прозвище «крыска Лариска».

— А плевать. Всё, что можно, мать у меня уже отобрала вчера. Теперь мне нечего терять, кроме своих цепей.

********

Просить Андрея проводить её после уроков обратно до дома Василиса не стала: у парня и свои дела есть. Хотя пока шла, всё время успокаивала себя, что она готова защищаться, сердце же бешено подпрыгивало от каждой тени и резкого звука. А вдруг Глеб не успел девчонок предупредить или те не послушаются? Дома выяснилось, что утренняя шутка насчёт «лишили всего» оказалось правдой. Симка на телефоне была оформлена на маму, и лимит интернета она, конечно же, не пополнила. На свой компьютер мама поставила пароль, с ноутбуком дочери поступила просто — уходя, оставила включённым, а зарядку забрала с собой. Помаявшись с час и сделав уроки не только на завтра, но и всё, что вообще задано, Василиса достала мольберт, краски и лист акварельной бумаги. Библиотека почти целиком осталась у отца, и рисование оставалось единственным занятием. К тому же создавать картины ей всегда нравилось и, по словам учителей в художественной школе, получалось у Василисы отлично. Сделать несколько набросков. Подарить сначала Андрею, ему будет приятно. А потом намекнуть, что хорошо бы «отблагодарить» и Виктора. Преподнести ему парочку рисунков — вот и будет повод наведаться, поговорить насчёт прошлого.