Чучело и его слуга - Филип Пулман

— Боже мой! Боже мой! — выкрикивала она и скакала по сцене, посылая публике воздушные поцелуи. — Вот розмарин для памяти… Боже мой, боже мой! О, Фанфарон, ты страшный негодяй! Ах, я видела тебя с другой! Вот тебе ромашка! Тра-ля-ля!

На Джека её выступление произвело огромное впечатление. Он решил, что она, должно быть, великая актриса.

Вдруг она села и стала делать вид, будто отрывает лепестки у ромашки:

— Любит — не любит, любит — не любит… Ах, скажи-ка мне ромашечка, дай мне ответ! Моё сердце страдает, огонь его мучит-терзает! Ах, горе мне, горе! Тра-ля-ля, мой Фанфарон, ты жуткий негодяй!

Джек внимательно следил за Чучелом, а он начинал всё сильнее волноваться, поэтому Джек прошептал:

— Не надо, хозяин, не двигайся! Это всё понарошку!

Видно было, что Чучело старался изо всех сил. Он только чуть-чуть повернул голову, чтобы видеть, чем занята королева Дидо, но всё же повернул, и кое-кто из зрителей это заметил и стал подталкивать своих соседей и показывать на Чучело.

Королева Дидо медленно встала, хватаясь за сердце. И вдруг у неё в руке блеснул кинжал. Актриса стояла к Чучелу спиной и не видела, как он с перепуганным лицом покачивался из стороны в сторону, силясь разглядеть, что она делает.

— О-хо-хо-о-о… Ах-ха-ха… Бедная я, бедная! Горе когтями рвёт мою душу на части! А-а-а-а… А-а-а-а…

Она издала страшный крик отчаяния, начав с самой высокой ноты, какую могла взять, и постепенно спускаясь всё ниже. Это был её фирменный вопль. Критики отмечали, что он передавал всю муку душевных страданий и мог разжалобить даже самое чёрствое сердце. У любого, кто слышал этот крик, слёзы текли ручьями.

Однако сегодня актрису почему-то не покидало чувство, что ей не удалось захватить всё внимание публики. Некоторые зрители смеялись, но, когда она обернулась, чтобы поглядеть, не над Чучелом ли они смеются, Чучело тотчас же вспомнил, что должен играть реквизит, и застыл, как будто был всего лишь репой на палке от метлы.

Королева Дидо бросила на него испепеляющий взгляд и решила ещё раз издать свой коронный крик.

— У-а-а-а-а-а…. А-а-а-а-а-а-а… — вопила она, выводя трели, пока спускалась от пронзительного визга, похожего на писк летучей мыши, до низкого мычания — так мычит корова, когда у неё болит живот.

А за её спиной Чучело повторял за ней каждое движение: тоже тряс головой, заламывал руки и постепенно оседал на пол. Он не мог удержаться, до того был тронут горем королевы. Но зрители, конечно, решили, что это очень весело. Они гоготали, хлопали в ладоши, били себя по коленкам, свистели и улюлюкали.

Королева Дидо пришла в ярость. И синьор Ригателли тоже. Он вдруг возник рядом с Джеком и вытолкал на сцену двух актёров со словами:

— Уберите его оттуда! Уберите!

Но, на беду, оба актёра были в костюмах разбойников, и Чучело, естественно, решил, что они настоящие.

— Ах вы, разбойники! — накинулся на них Чучело, сжав свои деревянные кулаки. — Ваше величество, спрячьтесь за мной! Я защищу вас!

И он стал прыгать по сцене, нанося удары актёрам. А королева Дидо в гневе топнула ногой, сдёрнула с головы парик, швырнула его на пол и стремительно умчалась за кулисы, чтобы высказать синьору Ригателли всё, что она думает.

Зрители были в восторге.

— Давай, Чучело! — подбадривали они. — Задай им жару, дружище! Обернись!

Актёры не знали, что делать. Они гонялись за Чучелом и убегали от него, когда он на них нападал.

Вдруг Чучело застыл от ужаса: он увидел лежащий на полу парик.

— Вы отрубили ей голову, когда я отвернулся! — воскликнул он. — Да как вы смели! Ну всё, теперь я по-настоящему разозлился!

И, размахивая руками, как мельница крыльями, он набросился на актёров и безжалостно их отколошматил. Публика ликовала. Но теперь и актёры озверели и сами накинулись на Чучело, а синьор Ригателли поспешил на сцену, надеясь восстановить порядок.

За ним выбежал и Джек. Он хотел утащить Чучело, пока ему руки-ноги не переломали. Но один из актёров вцепился в левую руку Чучела и тянул за неё что есть силы, а Чучело другой рукой лупил его по голове. Джек обхватил Чучело за пояс и попытался его оттащить. Тут левая рука его хозяина отвалилась, актёр, тянувший за неё, полетел прямо на синьора Ригателли, а тот свалился на другого актёра, который, пытаясь удержать равновесие, схватился за полотно с нарисованной на ней проклятой пустошью. Но пейзаж не выдержал веса трёх мужчин, раздался треск ломающихся опор и рвущегося холста, и через секунду на сцене копошилась и ругалась куча-мала, накрытая смятой тканью с нарисованными на ней травой и деревьями, из-под которой то и дело показывалась то нога, то рука.

— Хозяин, я здесь! — позвал Джек и попытался утащить Чучело со сцены. — Бежим отсюда!

— Ни за что! — кричал он. — Я никогда не сдаюсь!

— И не надо сдаваться — надо отступать, — успокоил его Джек и всё-таки вытолкал за кулисы.

Уже весь рынок облетала весть о том, что произошло в театре. Торговцы побросали свои прилавки, желая своими глазами увидеть, как рушится балаган, и посмеяться над актёрами. Среди тех, кто поспешил к театру, был и птицелов. Его клетки остались без присмотра. Они сияли на солнце. В них заливались коноплянки и щеглы. И Чучело не выдержал.

— Птицы! — строго сказал он. — Между вашим и моим царством идёт война, это так. Но есть ещё на свете справедливость. И когда я вижу вас в этом ужасном положении, когда я вижу такую жестокость, кровь приливает к моей голове-репе и нет предела моему возмущению. Я дам вам свободу, но вы, со своей стороны, должны пообещать, что полетите отсюда прямо домой и не склюёте по дороге ни одного зёрнышка у добрых фермеров. Полагаюсь на вашу честность.

Джек не видел, что делает его хозяин. Он как раз приглядел старичка, продававшего зонты. Тот был слишком стар, его мучил ревматизм, и он не мог побежать к балагану вместе со всеми. Старичок с радостью продал Джеку зонтик за золотую монету, которую тот нашёл в разбойничьей сумке.

И тут раздался крик:

— Держи вора! А ну отойди от клеток!

Джек обернулся и увидел, как Чучело открывает дверцу последней клетки, а над его головой с весёлым щебетом носится стайка птиц, которой он машет на прощание рукой-указателем.

— Летите! — кричал он. — Улетайте!

— Бежим, хозяин! — позвал Джек. — Теперь все гонятся за нами!

Он оттащил Чучело от клеток, и они бросились бежать во весь дух. Постепенно сердитые крики, взрывы смеха и громкое пение освобождённых птиц — всё затихло вдали.

Когда город остался позади, они остановились. Джек с трудом переводил дыхание. Чучело разглядывал себя, пытаясь понять, что не так.

— Какой кошмар! У меня рука отвалилась! Я разваливаюсь на кусочки, — воскликнул он.

— Не волнуйся, хозяин. Об этом я уже позаботился. Глади, я купил тебе новую руку. — И он просунул в рукав Чучела зонтик.

— Бог мой! Я, кажется… я вроде бы… — бормотал Чучело. — Да, точно! Посмотри только, что я теперь могу делать!

Он потряс своей новой рукой, и зонтик открылся. Его лицо с ярко-красными губами и обведёнными чёрным контуром глазами сияло.

— Разве я не гений! — восхищённо сказал он. — Гляди, какое чудо! Складывается — раскладывается, складывается — раскладывается…

— Теперь ты можешь защитить нас от солнца, хозяин, — сказал Джек. — И от дождя тоже.

Чучело смотрел на него с гордостью:

— Ты далеко пойдёшь, мой мальчик. Я как раз собирался об этом подумать, ты всего на секунду меня опередил. Но как всё-таки замечательно я сегодня выступил! Настоящий триумф! И мы увидели всё, о чём было написано на плакате.

— А кораблекрушение и извержение Везувия не видели.

— Ещё увидим, Джек, — пообещал Чучело, — ещё увидим.

Глава пятая

Чучело по найму

Когда на следующее утро юрист добрался до города, он услышал много удивительного. Мистер Чекорелли допросил синьора Ригателли и актрису, которая играла королеву Дидо. Оба они были уверены, что чучело — это автомат и им при помощи месмерических волн управлял мальчишка, нанятый конкурирующей труппой. Затем юрист добрался и до продавца зонтов.

— Да-да, всё видел, — подтвердил старик. — И мальчика с орангутангом. Я и раньше таких видел. Они живут на деревьях на Борнео. А на людей похожи — почти не отличить. Но вблизи-то не спутаешь. А зачем он вам? Из зоопарка, что ли, сбежал?

— Не совсем, — уклончиво ответил мистер Чекорелли. — В какую сторону они пошли?

— Вон в ту, — махнул рукой старичок. — Теперь-то вы их легко узнаете: они купили у меня зонтик.

В тот день Чучело и его слуга шли долго, а переночевать остановились под живой изгородью, опоясывающей оливковую рощу. На следующее утро, проснувшись, Джек сразу почувствовал: что-то случилось.