Полководец. Война генерала Петрова - Карпов Владимир Васильевич

В 1914 году началась Первая мировая война. Иван, зная о причинах войны только из газет и разговоров, конечно же был готов «постоять за отечество». Он не имел в то время понятия о существовании другой, революционной, правды, поэтому принимал на веру официальные слова. Да и нетрудно представить, что переживал молодой парень, истомившийся от однообразия провинциальной жизни, читая в царском манифесте о начале войны строки об «исторических заветах России», о «братских чувствах русского народа к славянам», о «чести, достоинстве, целости России и положении ее среди Великих держав», о «грозном часе испытаний»…

Разумеется, можно предположить, что далеко не все порядки в стране нравились Петрову и он желал бы видеть в родной России многие перемены к лучшему. Наверное, так и было, это подсказывает и его социальное положение, однако это лишь предположение. Взгляды и убеждения человека проявляются в делах, а мы не располагаем данными о том, что Иван Петров искал сближения с революционными кругами. Нет, он, как и полагалось «верному сыну отечества» тех дней, хотел пойти на фронт. Однако в 1914 году он еще не достиг призывного возраста, а в 1916 году, когда этот возраст наступил, Ивану дали отсрочку для окончания учительской семинарии, потому что по существовавшей, тогда системе подготовки офицеров учителя шли на краткосрочный курс юнкерских училищ. Война длилась уже два года, фронт пожирал не только солдат, но и офицеров.

Осенью 1916 года Карачевская семинария выпустила своих питомцев досрочно и тут же разослала их в военные училища. Петров попал в Московское Алексеевское юнкерское училище в январе 1917 года.

Этот период очень важен в формировании не только нравственных, но и политических основ личности Петрова, поэтому попытаюсь коротко осветить те факты, которые, несомненно, оказали на него влияние.

Петров приехал в Москву накануне Февральской революции. Не успел он осмотреться, понять смысл происходящих событий, как в Петрограде было сформировано Временное правительство. Царь отрекся от престола. Поступали различные распоряжения от Временного правительства, но фактической власти у него не было.

В Москве 1 марта рабочие отряды и революционные части гарнизона заняли Почту, Телеграф, Телефон, Государственный банк, полицейские участки, Кремль, Арсенал, освободили политических заключенных. Москва оказалась в руках восставших.

В Алексеевском юнкерском училище командование придерживалось распоряжений официальной власти, то есть Временного правительства. Но была уже и другая, революционная власть. Важным документом ее, на основе которого началась перестройка порядков в армейской среде, был приказ № 1, он был издан для Петроградского округа, но им руководствовались всюду, где он стал известен. Этот приказ имел конечно же большое значение и для Ивана Ефимовича Петрова, на долгие годы вступавшего на военную стезю. Приведу его целиком, потому что из него хорошо видна и обстановка, в которую попал молодой юнкер, и круг проблем, которые встали перед ним лично.

«ПРИКАЗ № 1

1 марта 1917 года.

По гарнизону Петроградского округа. Всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения.

Совет рабочих и солдатских депутатов постановил:

1. Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитет из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.

2. Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в Совет рабочих и солдатских депутатов, избрать по одному представителю от рот, которым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной думы к 10 часам утра 2 сего марта.

3. Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам.

4. Приказы Военной комиссии Государственной думы следует исполнять только в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов.

5. Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее, должно находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам, даже по их требованиям.

6. В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя, в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдавание чести вне службы отменяются.

7. Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т. п. и заменяется обращением: “господин генерал”, “господин полковник” и т. д.

Грубое отношение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на «ты» воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами последние обязаны доводить до сведения ротных комитетов. Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах.

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов».

В Москве Петров пробыл всего пять месяцев. 1 июня 1917 года он был выпущен из училища прапорщиком и назначен в 156-й пехотный запасный полк в город Астрахань. В царской армии звание «прапорщик» было офицерское.

Служба на новом месте началась у Петрова неудачно. Видно, после московских полуголодных пайков молодой прапорщик обрадовался обилию овощей и фруктов на астраханском базаре, за что и поплатился в том же июне, заболев дизентерией. Он проболел полтора месяца и настолько исхудал и обессилел, что ему дали для поправки здоровья отпуск на два месяца.

Петров поехал в Трубчевск, отдохнул в родном доме, рассказал матери и сестрам о своих мытарствах. По возвращении в Астрахань он все же был уволен из армии по состоянию здоровья и опять вернулся домой.

Свершилась Октябрьская революция. Страна бурлила, все пришло в движение, не всегда прямолинейное. Людям, не имевшим установившихся политических взглядов, четкого представления о совершающихся событиях, трудно было определить, куда податься, к кому примкнуть. Все партии вроде бы ратовали за хорошую жизнь, за благополучие и процветание отечества. А кто прав, чей путь борьбы по-настоящему справедлив? Это понять в вихре событий было не так-то просто.

Одним из тех, кто решал для себя этот сложный вопрос, был Иван Петров. «Имея общее представление о политической жизни страны, многое не понимал и, в частности, в период Октябрьского переворота, вернее в период заключения мира с немцами, я был против мира, — писал позднее Иван Ефимович в автобиографии. — Но нигде никогда ни в какие организации, враждебные Советской власти, не вступал и никакого общения с таковыми не имел».

Когда в 1918 году в результате срыва переговоров в Брест-Литовске кайзеровские войска перешли в наступление и фронт стал приближаться к Трубчевску, Петрову было ясно только одно — надо защищать Родину. Он решил немедля вернуться в свой полк в Астрахань, где, по его предположению, должны были формироваться части для отпора врагу.

По дороге в Астрахань Петров встретил в Сызрани сослуживцев по полку. Теперь эти его товарищи служили в Красной Армии. Они рассказали ему о делах в тылу и на фронте, о тех изменениях, которые произошли в их личных убеждениях. Взвесив все, Петров тоже решил добровольно вступить в Красную Армию и вместе с друзьями отправился в Самару.

Именно здесь, в рядах Красной Армии, в общении с народом, поднявшимся на защиту Советов, в беседах с друзьями, лучше него разобравшимися в том, что происходит в мире, бывший прапорщик Петров вдруг обнаружил, что дело преобразования России, которое вершат большевики, настолько ему близко и настолько желанно, что является и его личным стремлением, он думал о таких преобразованиях, мечтал о них и просто раньше не мог так четко и ясно сформулировать свои мысли. Сделав это открытие, Петров в первый же месяц службы в Красной Армии вступает в партию большевиков. В мае того же 1918 года он уже как убежденный коммунист подавлял в Самаре восстание анархистов. Затем в составе 1-го самарского коммунистического отряда дрался с мятежниками-белочехами под Сызранью, Самарой, Мелекесом, Симбирском.