Хозяйка Спасского озера. Заволжские сказки - Ирина Дружаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Если не вызволит меня до свадьбы татарской Захар, хоть Адиле рукоделье моё пригодится».
Засиделась однажды до ночи за пяльцами. Слышит — в доме шум, топот, радостный звонкий голос Адили и низкий — Салиха. Похолодела Алёнка:
«Вот и всё — судьба моя решается. Хоть и мало было надежды, а ею и жила. Господи, помилуй!»
Не знает Алёнка, удалось ей весточку о себе двум близким людям передать или нет.
Вошёл Салих в комнату с подарками для невесты:
— Всю ярмарку на цветы дивные глядел да о тебе вспоминал. Посмотри, что привёз для тебя, Алёна. Все лавки обошёл — думал, чем порадовать.
Алёнка подарки принимает: и украшения драгоценные, и нитки золотые да шёлковые. А сама слёзы чуть сдерживает:
— Спасибо. Очень красиво. Может, Адиле это отдать?
Салих огорчился:
— Зачем Адиле? Её я и так не обделил, не обидел. Это я тебе выбирал…
Салих взял в руки длинные серьги:
— Примерь для меня.
Потемнело в глазах у девушки. А в голове мысли скачут, одна другую перебивают:
«Господи, пошли мне смерть-избавление, разорви сердце моё, не дай мне душу свою загубить».
Она медленно взяла серьги из рук Салиха, примерила и взглянула на окно. И упала, потеряв сознание.
Вздрогнул за окном Захар, пошатнулся и свалился с Медвежьей спины.
— Никодим! Здесь Алёнка. Как вызволять будем?
А Медведь головой качает — не знает. Захар опять в комнату заглянул. Алёнка на ковре сидит, рядом с ней женщина немолодая да девочка черноволосая. А купца нет в комнате — видно, вышел. Алёнка, как в себя пришла, постаралась одна остаться. Сказалась нездоровой. Салих было заволновался, но мать, женщина мудрая, сына успокоила:
— Оставь нас сынок, утомилась девушка. И день и ночь от работы не оторвать. Надо от неё рукоделье убрать на время, отдохнёт и успокоится. Я сама её к свадьбе готовить буду.
Легла девушка на нары, спящей притворилась. Убедилась женщина, что с Алёнкой всё в порядке, пошла на стол собирать, сына кормить. За ней и Адиля потихоньку, чтоб Алёнку не разбудить, из комнаты выскользнула — на любимого брата поглядеть. Они из комнаты, а Алёнка — к окошку. Открыла потихоньку, а сердце так стучит — кажется ей, что на весь дом слышно. Выглянула — а за окном Захар. Руки к ней протянул и вытащил наружу. С Алёнкой на руках спрыгнул с Медвежьей спины. Увидала Алёнка зверя, вздрогнула, а Захар палец к губам приложил, знак подаёт не шуметь.
Побежали что есть мочи к воротам, а из ворот — к реке. Серебрится вода в лунном свете. Зверь с чутьём своим и в темноте без ошибки к лодке вывел. Забрались в неё, Медведь на вёсла сел, и ну грести — ладно хоть вёсла не сломал от силушки немереной.
Только тут и прорвалось всё, что в разлуке накопилось. Медведь и тоску, и радость вёслам передал — не плывёт лодка по речке, как стрела летит. Захар любимую девушку обнял. И заплакали оба от радости. Алёнка всхлипывает, Захар успокаивает:
— Не плачь, Алёнушка! Родная моя!
А она со страхом оглядывается, нет ли погони на реке. Захар успокаивает:
— Не бойся, не догонит нас никто. Умница моя, как ты догадалась весточку подать на ярмарке?
Впервые за всё время разлуки улыбнулась Алёнка от души:
— А ты как догадался меня на ярмарке искать?
А сама с удивлением да с опаской на Медведя поглядывает.
— Да и сам не знаю, от отчаяния, наверное. А Медведя не бойся. Сама потом поймёшь, кто таков.
Поворот за поворотом, исчезает лодка быстрая, в ночной темноте растворяется.
А в доме купца пропажу не сразу обнаружили.
Пока ужинали купец с братьями, пока про ярмарку все новости обсуждали, уплывала лодка с красавицей Алёнкой по реке Суре к Волге широкой, с каждым гребком приближаясь к родимому Керженцу. Как отужинали, зашёл купец со светильником в айван[3], Алёнку проведать. А девицы и след простыл. На ковёр опустился и застонал Салих так, что все домочадцы сбежались. Забегали братья купецкие, засуетились, за гребцами послали, в погоню за похитителями собираясь. Бросились к стругу, а в борту — дыра. Медведь постарался от погони избавиться. А другим лодкам беглецов не догнать. Понял это Салих и опять окаменел. Вернулся в комнату, где только что пировали, сел посреди передней стены и молчит.
Братья торопят его:
— Вставай, абый[4] Салих! И на малых лодках догоним беглянку!
А купец головой качает:
— Нет! Сядьте! Легко пришло — легко и ушло. Не сумел я счастье удержать. Обхитрила меня Алёна. Лишь теперь понял, почему так спешила она с подарком рукотворным: видно, знак подала кому-то. Значит, нет мне места у неё в сердце.
Удивились братья:
— Аллах с тобой, абый! Кто у девицы спрашивает об этом. Твоя над ней воля.
А купец вздохнул тяжело, братьям стал наказы давать, как без него хозяйство вести. Всю семью перепугал. Даже женщины в ужасе без разрешения на мужскую половину выскочили. Адиля к брату любимому в ноги бросилась, плачет. Салих словно очнулся от этих слёз:
— Что ж вы причитаете, не похороны! Просто судьба мне знак подаёт, что делать, подсказывает.
Салих погладил по волосам Адилю:
— Приданое тебе собрано достойное, Адиля. Жениха инэй[5] с братьями подберут. Слушайся их.
Обратился Салих к матери и братьям:
— Инэй, оставляю всё, что имею, тебе и братьям моим — храните да хозяйствуйте. А я соберусь — и в путь дальний.
Адиля разрыдалась:
— Нет, не уходи, абый!
Салих встал:
— Нет у меня иного пути. Я и раньше об этом думал, а теперь время пришло отправиться к святыням Мекки. Испытание посылает мне Всевышний. Хадж[6] — путь дальний. Если суждено вернуться, свидимся. Всё в руках Аллаха.
Притихли все, перед Салихом склонились.
Что тут скажешь: человек выбор сделал, судьбу Всевышний послал.
А Алёнка лишь тогда дрожать от страха перестала, когда на волжский простор выплыли. Пока до Керженца добрались, пересказали свои злоключения не по разу. Медведь от радости в лодке возится, ревёт, того и гляди, опрокинет судёнышко. Захар его образумить старается:
— Не реви, Никодим! Народ на реке пугаешь! Да и лодку перевернёшь. До берега не близко. Лиха нам и так хватило.
Вглядывается Алёнка в Медведя, удивляется рассказам Захара.
