Молли и кошачье кафе - Мелисса Дэйли

Дэвид вышел из машины, громко хлопнув дверцей. Вжавшись носом в угол клетки, я ловила звуки снаружи. Скрип – открылись ворота, хруст щебенки под ногами Дэвида на подъездной дорожке, два удара дверного молотка. Вся моя шерсть встала дыбом, когда в ответ послышался собачий лай.

Стараясь унять бешеный стук сердца, я сосредоточилась, пытаясь различить, сколько голосов там раздается. Кажется, не меньше трех: один басовитый и солидный, два других потоньше и повизгливее. Но обдумать, каким собакам могут принадлежать подобные голоса, я не успела – багажник открыли. Кто-то подхватил переноску за ручку и так резко выдернул из машины, что, потеряв опору, я покатилась по покосившемуся полу и въехала задом в дверцу. Я взяла себя в лапы и поспешила развернуться, чтобы встретиться лицом к лицу с новым витком судьбы.

Когда меня несли по дорожке к дому, я услышала голос Дэвида:

– Привет, дружище. Прямо слов нет, ты так меня выручил.

Меня внесли в прихожую и поставили на коврик. И тут кругом запрыгали собаки – они были везде, со всех сторон. Пластиковая переноска обеспечивала хоть какую-то защиту, но я видела, как к дверце прижимаются носы и слюнявые пасти, а вокруг мелькают лапы, бесчисленные лапы – им не терпелось добраться до меня. Ощетинившись и выгнув спину, я зашипела и приготовилась к бою, давая понять мучителям, что от меня лучше держаться подальше.

– Придется ей привыкнуть к собачкам, – произнес мужчина, вероятно, Роб, извиняющимся тоном. Я горестно подумала, что это сказано слишком мягко. – У нас уже была кошка, так что, думаю, эту они не обидят, – продолжил он с надеждой, но, как мне показалось, не слишком уверенно. – Правда, Нэнси пропала сразу после того, как я принес Стэна. Зашипела на него, вскочила на холодильник, а потом как в воздухе растаяла, да так и не вернулась. Ветеринар меня за это очень ругал, – добавил он со вздохом, будто сетуя, что его несправедливо обвинили в исчезновении кошки.

Каждая шерстинка на мне топорщилась дыбом, и стыдно признаться, но в ту минуту я напрочь забыла о Марджери. Все, о чем я могла думать, так это о том, что сейчас я останусь под одной крышей с тремя собаками. Собаками, на совести которых уже числится одна пропавшая кошка.

5

Находясь в относительной безопасности в своем убежище, я внимательно рассмотрела своих мучителей. Самый крупный был крепко сбитым псом с мускулистой холкой и выпуклой, как бочка, грудью. Квадратная морда с отвисшими щеками и широко расставленные глаза навыкате придавали ему глуповатый вид, но силы ему было не занимать – он чуть не опрокинул переноску, пытаясь выцарапать меня из укрытия. Две другие псины были похожи, как близнецы – тощие злобные собачонки с большущими треугольными ушами. Они были ненамного больше меня, так что я отлично разглядела их глазки-бусинки и острые белые зубки в ощеренных рычащих пастях.

Когда Роб открыл дверцу, я опрометью метнулась через прихожую – так быстро, что лапы у меня разъехались на скользком полу и я чуть было не растянулась. Но все же мой план сработал, и стремительное бегство застало собак врасплох. Мелкие пронзительно затявкали, когда я стрелой пролетела мимо них, а большой коренастый пес вообще был сбит с толку. Когда я влетела в гостиную, он все еще обнюхивал переноску, не понимая, куда я подевалась.

На первый взгляд в комнате негде было укрыться. Инстинкт подсказал мне, что надо забраться повыше, так что я прыгнула на диван, с его спинки перескочила на буфет у окна. Оттуда я чуть не шлепнулась на пол – мои лапы разъехались на кипе скользких журналов, но я все же удержалась и совершила еще один прыжок – на книжный шкаф.

Пытаясь не расчихаться от пыли, я залегла, подобрав под себя лапы, и с высоты окинула взглядом комнату Роба. Главным, как мне показалось, в ней был прикрепленный к стене гигантский телевизор – все диваны и кресла были расставлены так, чтобы было видно экран. Вид у комнаты был нежилой, и, если не считать стопок журналов да телевизионных пультов на кофейном столике, здесь не было никаких личных вещей. Мне вспомнился уютный интерьер гостиной Марджери, с фотографиями в рамках из полированного дерева и красивыми узорами на кружевных салфетках. Здешние два дивана были гладкими и блестящими и не шли ни в какое сравнение с мягкими думочками на диване моей любимой хозяйки.

Собаки, почуяв мой запах, явились в гостиную следом. Я молча наблюдала, как все три крутятся, обнюхивая пол и мебель, пытаясь сообразить, куда я подевалась.

Я как сфинкс возлежала на книжной полке, а они сновали по комнате, и все больше раздражались, что не успели схватить меня внизу. Наконец, они потеряли интерес к поискам и одна за другой выбежали из комнаты. Я понемногу стала успокаиваться и вскоре, свернувшись в клубок, заснула.

Разбудил меня громкий рокочущий звук, от которого меня бросило в дрожь. Спросонья я решила, что снова подъехал тот грузовик и меня ждет новый переезд. Потом я поняла, что шум раздается из телевизора. Высунув нос, я увидела Роба, развалившегося на диване с пультом в одной руке и плошкой с чипсами в другой. Он горстями забрасывал в рот чипсы, запивая их какой-то жидкостью из банки, полностью поглощенный зрелищем автомобилей, что с ревом проносились по экрану, и то и дело издавал крики – то воодушевленные, то разочарованные. Я озадаченно наблюдала за ним, не понимая, как такое монотонное и шумное развлечение может доставлять ему радость. Мужчина, казалось, был в состоянии транса и выходил из него только для того, чтобы открыть рот и заорать во всю глотку.

Презрительно прищурившись, я отвернулась и принялась умываться.

Невозможно было представить себе человека более непохожего на мою хозяйку. По сравнению с аккуратной и спокойной Марджери, которая была сама деликатность, шумный и неряшливый Роб выглядел неповоротливым увальнем. Я с грустью вспомнила наши вечера, когда я, уютно свернувшись, лежала рядом с Марджери на диване и смотрела передачи об искусстве, истории или тихие интеллектуальные телевикторины. И как ни старалась, не могла представить себя на коленях у Роба, наслаждающейся его оглушительными гонками.

И, конечно, главное – здесь были собаки!

Пока я умывалась, одна мелкая, похожая на крысу собачонка влетела в комнату и, уловив движение на книжной полке, подняла ужасный лай. На шум прибежала вторая крысошавка, следом явился и мускулистый пес с квадратной мордой. Им не потребовалось много времени, чтобы обнаружить мое убежище, и они принялись рычать и гавкать в три глотки, заглушая даже шум телевизора.

– Эй, а ну хватит, молчать!

Преодолевая лень, Роб стал озираться, ища, чем бы запустить в собак. Схватив журнал, он швырнул его, но страницы раскрылись в полете и задели банку с напитком, стоявшую на подлокотнике. Банка качнулась, зашаталась из стороны в сторону и свалилась с дивана. Из нее забил настоящий фонтан, обдавший ковер и собак. Кряхтя и ругаясь, Роб нырнул за нею. Дотянувшись до банки, он вытряхнул себе в рот остатки жидкости, потом с размаху плюхнулся на диван, раздавив при этом остатки чипсов – плошку он оставил на сиденье.