Против ересей - Ириней Лионский

5. Еще учат, что ученик Господень Иоанн указал на первую осмерицу, и говорят следующее; "ученик Господень Иоанн, желая сказать о происхождении всего, о том, как Отец привел все в бытие, предполагает некоторое начало, прежде всего рожденное Богом, которое называется Сыном, Единородным и Богом, в котором Отец произвел все в виде семени; Им, говорит, произведено Слово, и в нем вся сущность эонов, которой потом Само Слово дало образ. Итак, поелику он говорит о первом приведении в бытие; то уместно ведет учение от начала, то есть, от Сына и Слова. Говорит же так: "в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Бог было Слово. Сей был в начале у Бога" (Ин. 1:1-2). Различив сперва трех: Бога, Начало и Слово, опять соединяет их, для того, чтобы показать и происхождение каждого из двух, то есть, и Сына и Слова, и их единение между собою и с Отцом, ибо в Отце и от Отца начало, а в начале и от начала Слово. Посему хорошо он сказал: "в начале было Слово", ибо оно было в Сыне; и "Слово было у Бога", ибо у Бога было и начало; и "Бог был Слово", это естественно, ибо рожденное от Бога есть Бог. "Сей был в начале у Бога", - показывает порядок происхождения. "Все произошло чрез Него, и без Него ничего не начало быть" (Ин. 1:3) потому что Слово для всех последующих за ним эонов стало виновником образа и происхождения. Но "что произошло в Нем, говорит, есть жизнь" (Ин. 1:3-4); здесь указал и на сочетание; ибо обо всем сказал, что оно произошло через Него, а о жизни, - что она произошла в Нем. Посему жизнь, как происшедшая в Нем, сроднее с Ним, чем то, что происходило чрез Него: она существует вместе с ним и им развивается. Когда Иоанн присовокупляет: "и жизнь была свет человеков", то, упомянув, только о Человеке, сим же словом означил и Церковь для того, чтобы одним именем обнаружить их общение в силу сочетания. Ибо от Слова и Жизни произошли Человек и Церковь. Он назвал Жизнь светом человеков, потому что они освещены ею, то есть образованы и явлены. Об этом и Павел говорил: "все делающееся явным, свет есть" (Еф. 5:13). Посему так как Жизнь сделала явными и родила Человека и Церковь, то и названа светом их. Итак Иоанн сими словами, ясно указал кроме другого, и вторую четверицу: Слово и Жизнь, Человека и Церковь. Но и первую четверицу означил он. Ибо излагая учение о Спасителе, и говоря, что все вне Плиромы Им образовано, называет Его плодом всей Плиромы. Говорит о нем, что "Он свет во тьме, светящийся и ею не объятый" (Ин. 1:5), потому что устроив все, происшедшее от страсти, он остался сему неизвестен. Также называет Его сыном, и истиною, и жизнью, и словом, ставшим плотью, - которого славу, говорит, мы видели, и была слава Его такова, какова была слава Единородного, от Отца данная ему, полна благодати и истины" (Ин. 1:14). (Говорит он так: "и Слово стало плотью, и обитало с нами, и мы видели славу Его: славу как Единородного от Отца, - полное благодати и истины). Итак Иоанн ясно указал и первую четверицу, сказав об Отце, Благодати, Единородном и Истине. Так Иоанн сказал о Матери всех эонов-первой осмерице; ибо говорит об Отце. Благодати, Единородном, Истине, Слове, Жизни, Человеке, Церкви. Таково учение Птоломея.

Гл. IX. Опровержение еретических толкований.

Видишь, возлюбленный, способ, каким обольщают свои умы, насилуя писания и покушаясь ими подтвердить свой вымысел. Для сего-то я и предложил самые их слова, чтобы из них ты понял хитрость их действования и лукавство их заблуждения. Ибо во-первых, если бы Иоанн имел в виду указать на вышнюю осмерицу, то он соблюл бы порядок происхождения, и первую четверицу, - самую досточтимую, как говорят они, поименовал бы в первых словах, а потом присоединил бы вторую, чтобы порядком имен был показан порядок осмерицы, а не после такого промежутка, как будто позабыл, но потом припомнив, после всего упомянул о первой четверице. Притом, намереваясь означить сочетания, он не пропустил бы имени Церкви; но или, для сохранения единства, повсюду и при прочих сочетаниях удовольствовался бы наименованием мужских эонов, так как при них равно могли бы подразумеваться женские, или, если бы перечислил супруг в прочих четах, то объявил бы и о супруге Человека, а не предоставил бы нам добраться до ее имени посредством гадания.

2. Итак очевидна лживость сего объяснения. Иоанн возвещает единого Бога вседержителя, и единого Единородного Христа Иисуса, о котором говорит, что все произошло чрез Него, что Он Сын Божий, - Он - Единородный, Он - Творец всего, Он - свет истинный, просвещающий всякого человека (Ин. 1:9), Он Творец мира, Он пришел к своим (Ин. 1:11), Он Самый стал плоть быть, и обитал с нами; а они благовидно извращая это изложение, утверждают, что один был Единородный по происхождению, которого называют и Началом, а иной был Спаситель, и чтобы иное было Слово - сын единородного, и иной был Христос, произведенный для восстановления Плиромы. Таким образом отняв у истины каждое из приведенных выражений и злоупотребляя именами, они перенесли их в собственную систему, так что по их мнению Иоанн во всех своих словах не делает упоминания о Господе Иисусе Христе. Ибо, если он говорил об Отце, Благодати, Единородном, Истине, Слове, Жизни, Человеке и Церкви, то, по их предположению, говорил о первой осмерице, в которой еще нет Иисуса, нет Христа, учителя Иоаннова. Но что апостол говорил не об их сочетаниях, а о Господе нашем Иисусе Христе, Которого признает также Словом Божиим, это он сам сделал очевидным. Ибо, сводя свою речь о Слове, о котором говорил выше в начале, прибавляет объяснение: "и Слово стало плотью и обитало с нами". А по их предположению, не Слово сделалось плотью, потому что оно не исходило никогда вне Плиромы, но Спаситель образованный особенным домостроительством и по бытию позднейший Слова.

3. Итак научитесь неразумные, что Слово Божие есть сей самый Иисус, Который пострадал за нас, Который обитал между нами. Ибо если бы иной какой из эонов сделался плотью ради нашего спасения; то вероятно апостол сказал бы о другом. Если же Слово Отца, которое сошло, тоже самое, которое и взошло (Еф. 5:10), то есть, Единородный Сын единого Бога, по благоволению Отца воплотившийся ради человеков; то конечно апостол ведет речь не об ином ком, и не об осмерице, но о Господе Иисусе Христе. А по мнению их, в сущности Слово не стало плотью. Они говорят, что Спаситель облекся в душевное тело, по домостроительству так образованное неизреченным помышлением, чтобы сделаться видимым и осязаемым. А плоть есть от начала составленное Богом Адаму образование из персти; и Иоанн объявляет, что сею плотию истинно стало Слово Божие. Итак рушилась их первая и родоначальная осмерица. Ибо если оказывается, что один и тот же есть и Слово, и Единородный, и Жизнь, и Свет, и Спаситель, и Христос, и Сын Божий, и этот же Самый воплотился нас ради, то рушилось здание их осмерицы. А с разрушением ее, падает и вся их система, с которою они будто в ложном сонном мечтании вторгаются в Писания, составив свое собственное предположение.

4. Потом собирая рассеянные по местам слова и имена, переносят, как мы прежде сказали, из естественной связи в неестественную, поступая подобно тем, которые, задавшись какими-либо мыслями, стараются потом обделать их из поэм Гомера, так что неопытным представляется, будто Гомер сложил стихи на эту, только что выполненную задачу, и многие складною последовательностью стихов увлекаются к мысли, не в самом ли деле Гомер так сочинил. Так поступил один, описывая Гомеровыми стихами Иракла, отправленного Эврисфеем за адским псом, - ибо ничто не препятствует для примера привести их, потому что приемы у тех и других одинаковы.

Это сказал, и, стенящего жалобно, выслал из дому Мужа Иракла, свершителя подвигов чудных, Муж Еврисфей, Персеида Сфенела потомок, Пса увести из Эрева от страшного бога Аида. Вышел он в путь, будто житель нагорный-лев, силою гордый, Быстро чрез город; его провожали все близкие сердцу, Девы младая, и юноши, многострадальные старцы, Плача по нем неутешно, как будто на смерть отходящем. Подали ж помощь и Эрмий и светлая взором Афина Зная любезного брата, и как он в душе озабочен).

Эти стихи взяты из разных мест Илиады и Одисеи Гомера.

    Кто из бесхитростных не увлечется этими стихами, и не подумает, что так сложил их Гомер на ту же самую тему? Но знающий Гомеровы песни стихи эти признает, а содержания не признает; ибо ему известно, что из них один сказан об Одиссее, другой о самом Иракле, иной о Приаме, а другой о Менелае и Агамемноне: разобрав эти стихи, и каждый из них возвратив в собственное его место, он разрушит настоящее сочинение. Так и содержащим неуклонно правило истины, которое принял чрез крещение, признает имена, слова и притчи, взятые из Писаний, но не признает богохульного приложения, какое из них сделано. Ибо хотя и узнает камни, но лисицу не примет за изображение царя, и каждое изречение, возвратив в свою связь и приложив к телу истины, обнажит вымысел их и покажет его несостоятельность.

5. Но так как в этой сцене не достает отпуска, чтобы кто-нибудь, проследив до конца шутовское представление их, мог привнести опровержительное слово, то мы заблагорассудили наперед показать, в чем сами отцы этой басни разнятся между собою, как бы вдохновляемые различными духами лестчими. Ибо уже из этого, и прежде доказательства, весьма ясно можно уразуметь твердость истины, возвещаемой Церковью, и ложность составленного ими учения.