«Мы одной крови». Десант из будущего - Юрий Валин

Коваленко кашлянул:

— Извините, я человек новый, некоторых нюансов еще не улавливаю. Погиб наш ключевой агент. Погиб при исполнении, на боевом задании. Я понимаю, — что-то в происшедшем настораживает наше руководство. Но практически… Извините, действительно не улавливаю. Сбили самолет или сам он разбился, так? Это и сейчас-то сплошь и рядом, а уж на той технике. Еще раз извиняюсь, я, конечно, лично Варварина-Ковтухина не знал, возможно, неуместно мне высказываться…

— Брось, Валера, официальщину, — пробормотал Сан Саныч. — Все мы друзей теряли. Мы в «кальках», ты в других регионах, в общем, поминать погибших позже будем. Теперь по ситуации… В произошедшем есть… нечто. Беспокоящее. Не только нас, но и коллег из иных ведомств. Приказано разобраться. В кратчайшие сроки.

— Да, шифровка настораживает, — согласился Коваленко. — Предлагаю просчитать варианты и сходить. С обратной коррекцией. Глянем, кто это сообщение отправил.

— Мысль хорошая, — воодушевленно закивал Виктор Иванович. — Отличная мысль. Логичная, своевременная и правильная. Жаль, что задача нам поставлена несколько иная. Просят нас разобраться, что стряслось непосредственно с Варвариным. Так сказать, собственными глазами и ушами. А вот по источнику шифровочки из замечательного южного города-героя придется подождать. Ибо, распылять силы, как я понимаю, нам смысла нет.

— Виноват, опять не понимаю, — признался Коваленко. — Мы четко знаем время отправки шифровки. Идем с обратной коррекцией, выясняем обстоятельства. Так? Потом действуем по этим самым обстоятельствам. Время мы не теряем, так что…

— Мы Там время не теряем. А здесь оно идет. Линейно и весьма стремительно, — сказал Сан Саныч. — На выполнение задачи нам дано трое суток.

Женька подумал, что за трое суток как раз можно сочинить обстоятельную объяснительную. Товарищи офицеры подошьют к ней рапорты с прошением об увольнении из рядов ВС, а рядовой Земляков отправится в казарму комендантского взвода — выполнять нелегкие, но почетные обязанности нормального военнослужащего срочной службы. Ибо наверху совсем офигели. Трое суток. Ага, сейчас…

— В каком смысле трое суток? — пробормотал Коваленко. — Это что за сроки удивительные?

— Сроки, обусловленные сложившейся на сей час обстановкой, — охотно пояснил Попутный. — Руководство очень надеется на наш опыт и оперативность. Нужны пояснения?

— Так хотелось бы. Как я понимаю, нам с вами туда и идти, — довольно резко сказал Коваленко.

— Именно, — Попутный взглянул на начальника Отдела. — Имеет смысл продолжить треп в узком кругу?

— Да куда уж уже. — Сан Саныч посмотрел на Женьку. — Земляков, выйди. На пять минут. Не будем мы твой допуск отягощать…

На турнике во дворе рядовой Земляков сделал энергичный подъем переворотом и уселся на теплую перекладину. Было почему-то обидно. А чего, собственно? На фига нам эти допуски? Тут и так, пожалуй, в Куршевель уже так запросто не прогуляешься.

К турнику подошли мающиеся бездельем комендантские:

— Слушай, Земляк, не знаешь, чего нас завтра в город не пускают? Совсем уже беспредел навели.

— Да фиг его знает. Сам сижу как пристегнутый. Такой перевод впендюрили, прямо хоть вешайся, — Женька спрыгнул с турника…

В кабинете было тихо. Светился единственным огоньком «пилот». Компьютер выключен, лампы выключены. Женька сел в кресло, глянул на ряд томов словарей. А ведь теперь операцию в Румынии отменят. Без Варварина смысла нет. Тьфу, черт, никак осознать невозможно. Наверное, и в опергруппу не возьмут. А зря. У Коваленко это будет первый Прыжок. Этот, который Виктор Иванович, вообще… Специфику работы в пересказе и по отчетам-докладам воспринять сложно…

Касимово. Это где-то под Ленинградом. Там сейчас наше наступление. Женька занимался документами по немецким конвоям из Таллина. Но тогда общая обстановка только краешком в мозгу отложилась.

— Ого, так это здесь главный лингвистический центр? — В дверь заглядывал улыбающийся Виктор Иванович.

— Так точно! — Женька вскочил, одернул форменную куртку.

— О, субординация. Уважаю.

— Товарищ майор, я приказом под ваше руководство уже выведен?

— Еще нет. Сейчас настучат-подпишут.

— Тогда разрешите отвлеченный вопрос. Или просьбу.

— Давай-давай, формулируй.

— Виктор Иванович, у меня в личном деле написано «психологически устойчив».

— Серьезно? Хоть и не читал, но верю и поздравляю.

— Читали вы все. Я к тому и говорю. Вы меня, пожалуйста, в серьезные моменты не прокачивайте. Отвлекает. Я все-таки не урожденный немец. Работа с переводами полной сосредоточенности требует. А я все-таки «устойчивый», а не вовсе «непоколебимый».

— Понял, — уже без своей отвратительной улыбочки кивнул Попутный. — Ох, кого-то мне эта устойчивость-непоколебимость напоминает.

— Так у вас оттуда же рекомендация, товарищ майор, — неловко сказал Женька, подвигая кресло новому начальству.

— Да, порой женское общество воистину облагораживает, — неожиданно грустно сказал Попутный. — Ладно, нужно нам срочно сработаться. Откровенно говоря, я был против твоего включения в группу. Срочные переводы с древнефашистского нам вроде как без надобности, да и вообще я один работать предпочитаю. Привык, понимаешь ли. Но специфика есть специфика. Кроме того, ты, выходит, из нас, туристов, единственный, кто Варварина лично знал. Возможно, опознание понадобится.

Женька вздохнул:

— Понимаю.

— Вот и ладушки. Работаем. — Попутный крутанулся в кресле и встал. — Наваливайся, товарищ рядовой.

Женька потянулся включить компьютер, майор задержался в дверях:

— Вообще-то я вредный не только потому, что у меня велосипеда нет. Целесообразность, Евгений. Я, понимаешь ли, практик.

— Я понял. Но уж очень вы естественно целесообразный.

Попутный ухмыльнулся:

— На том стоим. А скучно нам без товарища сержанта, а, Евгений?

— Так точно. Все жду, когда меня за шиворот встряхнет. Ну, приходится самовстряхиваться.

— М-да, душевненько мы работали. Ну, даст бог…

Задачи опергруппы «Линия»

Расследование обстоятельств инцидента с агентом В4.

Сроки по отсчету «Кальки» 14–16 июня 1944 г.

Зона действия: аэродром Касимово (далее — по обстоятельствам).

Контакта с ОКР СМЕРШ и иными официальными структурами избегать всеми силами, контакты с офицерами и рядовым составом армейских частей и гражданскими лицами свести к минимуму.

Расчет привлеченных сил и средств:

1. Командир группы — майор Попутный В.И.

2. Заместитель командира группы (охрана и боевое прикрытие) — ст. лейтенант Коваленко B.C.

3. Специалист-переводчик (и.о. инструктора по вводу и технической координации), ефрейтор Земляков Е.Р.

Переброску осуществляет стационарный центр координации «Фрунзе-1». Старший расчетной группы капитан Филиков А.Р.

Нельзя объять необъятное. По сути, Женька первый раз готовился к командировке, не имея конкретной, четко поставленной задачи. Ну и что прикажете изучать? Краткий очерк по подготовке и проведению Выборгско-Петрозаводской наступательной операции? За двенадцать часов ого как продвинешься…

…Первая, основная линия — отлично оборудованная в инженерном плане полевая оборона с развитой системой минных полей и заграждений. За ней, в 25–40 километрах севернее, тянется разветвленная, пусть и не совсем достроенная линия ВТ[16]. Здесь долговременные огневые точки, множество стандартных малозаметных бетонных сооружений, бронеколпаки, убежища, бетонированные позиции для орудий ПТО, сложная сеть инженерных заграждений. То, что названо «Новой линией Маннергейма». И третья, тыловая, линия ВКТ[17] (Выборг имел также внутренний оборонительный обвод и был подготовлен к круговой обороне), вписанная в чрезвычайно сложную, с многочисленными водными преградами и межозерными дефиле, местность. Здесь финны готовы окончательно остановить каким-то чудом просочившегося врага. Да, и здесь строительство комплекса оборонительных сооружений еще не закончено, но попробуй, подойди…

…Офицерам большинства частей до командира взвода включительно были выданы аэрофотоснимки финских укреплений.

Перед операцией предстояло решить сложную задачу — скрытно перебросить на Карельский перешеек 21-ю армию и перегруппировать войска. Но передвижение многочисленных войск и боевой техники из районов Стрельны и Ропши через Ленинград могло привлечь внимание вражеской разведки. Подходящих же обходных путей восточнее Ленинграда не оказалось. Между тем наступили белые ночи, что еще более усложняло перегруппировку. Выход все же удалось найти. Оперативная маскировка при переброске 21-й армии достигалась комбинированным путем: 30-й гвардейский и 109-й стрелковые корпуса были перевезены из района Ораниенбаума в Лисий Нос на судах Краснознаменного Балтийского флота, а 97-й стрелковый корпус — по железной дороге и путем передвижения мелких подразделений по разным направлениям через Ленинград в часы наибольшего оживления на улицах…