Сансара. Оборот третий. Яйца Нимиры - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Планов — громадьё, — вздохнула Диана, всё так же прислонившись ко мне. — Выбраться, Шарля-корабля отыскать. Потом заработаем немного деньжат, мир себе построим.
— Мир? — переспросил я.
— Ага. Какой-нибудь плёвый мирочек, вне официальной Сансары, чтоб можно было спокойно отдохнуть.
— Для этого ведь Творец нужен.
— Да есть у меня один на примете… Может, и Творец, чёрт его знает.
Как-то меня всё это настораживало. И тон Дианы, и это её показное прижимание… Но я по жизни руководствуюсь принципом: «Дают — бери». А потому правой рукой осторожно её приобнял. Ну, ничего так. Искры из глаз не полетели, ничего нигде не сломалось. Едем дальше…
— Руку сломаю, — предупредила Диана, когда я «поехал дальше».
— Понял, поторопился, — сказал я и вернул руку на талию.
— А что если набрать камней? — предложила Фиона. — Побольше! Завернём во что-нибудь. И ночью просто побежим к порталу, разбивая всех яйцекратов?
Сзади стукнула дверь.
— Не надо этого делать, умоляю вас! — обеспокоенно заверещала Яйцерина. — Вы не знаете, на что они способны! Конечно, вы — очень быстрые, сильные и крепкие яйца, но яйцекраты хитры и коварны! Они сидят неподвижно и копят силы. И сил у них очень много! В конце концов, они задавят вас численностью.
Диана резко от меня отстранилась, я убрал руку с её талии, и мы обернулись.
— Э-э, — сказал я. — Хм… Отлично выглядишь, Яйцерина.
— Это что, занавеска? — заинтересовалась Фиона.
Диана обошла меня и влепила ей подзатыльник. Фиона ойкнула по-филеасовски.
— Никогда нельзя говорить про платье девушки, что оно — занавеска, — прошипела Диана.
Яйцерина налилась таким густым багрянцем, что даже мне сделалось неудобно. Посередине её обхватывала и вправду кухонная голубенькая занавеска, свисающая сантиметров на двадцать ниже, собственно, Яйцерины. А самый замес заключался в том, что Яйцерина не стояла на земле, а левитировала на уровне моего плеча.
— Спасибо, — пробормотала она, отвечая мне. — Я рада, что тебе нравится. Мне просто показалось, что ты любишь яйца в красивой обёртке, вот я и…
— Ты про меня? — спросила Диана. — Не-не, не парься! Мы — просто партнёры. Да же, Костя?
— Конечно! — не моргнув глазом, соврал я. — Ты куда-то собираешься?
— Уже восемь часов, — пробормотала Яйцерина.
— А, помню, конечно, — кивнул я. — Идём?
— Да! — обрадовалась Яйцерина и подлетела ко мне. Я, помешкав, положил руку ей на… талию, что ли…
— Удачи! — хлопнула меня по спине Диана. — Если что — мы рядом.
Угу, рядом они. Лучше бы спать ложились, честное слово. Однако это мы уже обсуждали. Диана почему-то категорически не хотела отпускать меня на свиданку совсем одного.
— Слушай, а как ты это делаешь? — спросил я, когда мы отошли от дома шагов на десять.
— Что именно? — спросила Яйцерина.
— Ну… летаешь.
— Костя Старательное Яйцо, ты меня смущаешь!
— Извини, я просто не в теме…
Некоторое время мы шли в молчании. Яичница зашла, на небе белело Ночное Яйцо. Улицы пустовали. Тихо было… Интересно, а где, собственно, гулянка-то? Что-то я своим тренированным шестым чувством никаких признаков не ощущаю.
— Любовь, — тихонько сказала Яйцерина.
— Чего? — переспросил я.
— Когда яйцо встречает свою истинную любовь, оно воспаряет над землёй, и уже при жизни становится ближе к Благословенным Птицам.
Глава 4
Давненько я так не нервничал на первом свидании с девушкой. Собственно, вообще почти никогда. Как-то мимо меня прошли всякие возвышенные переживания и прочие прелести. Но оказывается, мне просто девушки не те попадались. Стоило встретить яйцо, и — пожалуйста! Как быть, что делать? А если она захочет, чтобы я её поцеловал? Как это вообще у них?.. А если она чего поинтереснее захочет — вот это вообще как?! А оно есть? А я зачем интересуюсь? Я что, правда собираюсь с яйцом — вот это вот самое, как бы оно ни было?!
Выручили два разных воспоминания, одновременно пришедшие с разных сторон. Первое — от агента, который вербовал меня на Планете Невест. Как он там хорошо заметил: «Сначала голова — потом член». И второе, из родного мира: женщина любит ушами. Ушей на яйце, конечно же, не было, но это мне не помешает. Вижу цель — не вижу преград.
— Расскажи о себе, — попросил я. — Чем занимаешься?
— Я изучаю яичность в институте яйца.
— О, яичность, — кивнул я с умным видом. — Ту самую, которую отрицают яйцекраты, да?
— Ну, яичность у каждого своя, — робко засмеялась Яйцерина. — Однако принципы, по которым она работает, общие.
А, дошло! Она ж психологию изучает. Ну ясно-понятно, плавали, знаем.
— Так вот почему ты так хорошо разбираешься в яйцах! — воскликнул я.
Вот если попросит пример привести — я немножечко подвисну. Однако, насколько я знаю всяких психологинь, ей такой вопрос и в голову прийти не должен. Так, собственно, и получилось. Только что бледно-розовая, Яйцерина сделалась багровой, как вываренная в яичной шелухе.
— Ты заметил?..
— Ну конечно! Да только слепой бы не заметил.
Смит Гладкое Яйцо, наверное, не замечал. Что ж, и таких я тоже знаю. Думают, что если они — мажоры, то им уже просто по определению все девки должны на шею вешаться. Не, ну они вешаются, конечно, хоть и не все. А потом им скучно становится, и они легко находят того, который за бокалом палёной водки внимательно выслушает жалобы на жизнь нелёгкую.
— А ты чем занимаешься? — спросила Яйцерина.
Я-то? А хрен бы знал, чем я занимаюсь… Последнее время — буквально всем.
— Я — пилот космического яйца, — сказал я, вспомнив, как взлетал и садился под Шарлево нытьё.
— Правда? — ахнула Яйцерина.
— Угу… Истинная. Просто так сложилось, что в данный момент у меня нет космического яйца. Поэтому я временно безработный, рассматриваю различные вакансии…
Яйцерина захихикала:
— Костя, ты такой смешной!
Это ты, дорогая, меня ещё пьяным не видела. О, сколько нам открытий чудных готовит этанола дух!
Тем временем мы, кажется, пришли. Яйцерина остановилась возле одного из спящих домов с сонными окнами и постучала в дверь. Без рук постучала. Просто вдруг раздался «тук-тук»,
