Кто проспал начало войны? - Олег Козинкин

— «никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».

Видимо, директивы или распоряжения от «(неизвестно)» июня были очень подробными и с массой ограничений. Ведь степень боевой готовности может и понижаться, если снизится степень угрозы. Поэтому в «Директиве № 1» и идут оговорки — а вдруг обойдется. Т. е. «Директивой № 1» округа также еще не приводятся в «полную боевую готовность» на 100 %, чтобы была возможность остановить процесс, отыграть назад войну. Вдруг Гитлер еще раз передумает? Вдруг получится нападение перевести в разряд «приграничных конфликтов» и «недоразумений», которые можно при желании сторон уладить? Хотя у Гитлера на лето 1941 года времени уже не оставалось, и Сталин это понимал.

Система ПВО, надо сказать, имеет свою специфику. Например, эти войска постоянно находятся на боевом дежурстве, и у них свои тонкости в приведении в «Полную Боевую Готовность». Так же, как и у флота. У летчиков свои «степени боевой готовности», отличные от пехоты и танкистов с артиллеристами. У всех свои перечни мероприятий по приведению в различные «степени боевой готовности», хотя суть примерно одинакова.

Собранные разными исследователями «косвенные» доказательства существования распоряжений о приведении западных округов в состояние «полной боевой готовности» еще до 22 июня 1941 года подтверждает сама же «Директива № 1», проигнорировать которую, как предыдущие распоряжения, было нельзя (ведь ее запустил в оборот сам Жуков, как документ, «приводящий армию в боевую готовность»!). Но данная Директива смыслом и текстом всего лишь продолжает и расширяет перечень мероприятий по приведению войск в боевую готовность к отражению агрессии и возможного нападения. Она подтверждает директивы и приказы, отданные ранее, сообщает вероятную дату возможного нападения, дает команду привести в боевую готовность все войска округов (то ли оставшиеся из не приводимых в боевую готовность ранее, то ли находящиеся в определенных местах дислокации согласно ранним приказам). И при этом директива оставляет возможность для остановки процесса, в случае, если нападение не произойдет или получится перевести все же начавшуюся войну в разряд «приграничных недоразумений».

(Примечание. Для проверки я убрал из текста Директивы № 1 от 21.06.41 конкретные данные: дату, названия округов и прочее — оставил только текст.

«Военным советам

1. В течение возможно внезапное нападение на фронтах Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам округов быть в

полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар.

Приказываю:

а) в течении ночи на скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом рассредоточить по

полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.»

Показал приятелю, преподавателю тактики в военном училище. Тот спросил, кто составил подобный безграмотный бред, и тут же заявил, что наверняка этот приказ — не более чем продолжение более раннего распоряжения и чего-то в нем не хватает. Впрочем, через пару минут он точно сказал мне, что это за директива…)

Все рассматривали текст Директивы № 1 как историки, да еще и с «подсказок» маршала Победы Жукова, утверждавшего, что только данная Директива только в ночь на 22 июня «приводила РККА» в «полную боевую готовность». А надо было бы изучать ее с учетом специфики штабной культуры, правил ведения штабных документов. Анализ текста даже этой, «канонической» версии Директивы № 1 может дать интересные выводы и подтверждает, что за несколько дней до 22 июня, приблизительно 18.06.41 г., если не раньше, действительно должны были быть распоряжения ГШ (Жукова) и НКО (Тимошенко) с санкции Сталина о приведении западных округов в состояние «полной боевой готовности». А иначе действительно данная Директива будет и «несуразной», и «безграмотной» (факт существования телеграммы начальника ГШ от 18 июня 1941 года с указанием привести войска ЗапОВО в полную «боевую готовность» подтвердил на следствии в июле 1941 года начальник связи этого округа генерал-майор Григорьев А.Т.). И уже исходя из этого становится понятно, почему расстреляли командующего ЗапОВО Д.Г. Павлова, почему еще через неделю Сталин снял с должностей его непосредственных начальников, отправив с понижением в звании одного — маршала, командовать фронтом, а другого — генерала армии, «готовить» Ельню, а через полтора месяца вообще на Резервный фронт, «готовить оборону Москвы».

И почему Сталин вытащил из запасников Ворошилова и Буденного — спасать положение, пока «молодые дарования» не доказали, что действительно могут воевать.

«Директива № 1», как все документы такого уровня, совершенно исключает двоякое толкование. Это документы «войны и мира», «жизни и смерти» миллионов! Поэтому кажущаяся «странность» этой «Директивы» (даже «канонического» варианта от Г.К. Жукова, без изучения «черновика») совершенно исчезает, если понять, что она — всего лишь дополнение к предыдущим распоряжениям. Которая появилась именно потому, что были получены дополнительные подтверждения угрозы нападения (перебежчики, разведдонесения от пограничников) к ранним «умозаключениям» Разведуправления ГШ и аналитике самого Сталина. И доказывается это анализом всего лишь текста этой самой «Директивы № 1» (с учетом правил ведения штабных документов, штабной культуры и элементарной грамотности). Доказывается пониманием того, как и какими командами приводятся в боевую готовность округа, пониманием смысла «степеней» этой самой «боевой готовности». И пониманием того и как приводились в состояние «повышенной» и «полной боевой готовности» части западных округов всю весну 1941 года, вплоть до 22 июня. И, в конце концов, не так приводят в боевую готовность войска, не такими формулировками…

В своей книге «Если бы не генералы» Ю.И. Мухин еще в 2006 г. сделал вполне убедительный анализ того, что Директива № 1 от 21.06.41 г. не приводит войска в боевую готовность, а только дублирует и дополняет предыдущие распоряжения. Генерал Квашнин (в то время начальник Генерального штаба МО РФ) ему ответил: «…Дело в том, что приведение войск в полную боевую готовность означает их отмобилизование и развертывание (говоря по-русски — пополнение, т. е. доукомплектование) до штатов военного времени. Поскольку государственное решение на мобилизацию было принято лишь 23 июня, ни армия, ни флот не были приведены в действительно «полную боевую готовность» (высшую, на 100 %). Если бы 18 или 19 июня было отдано распоряжение о приведении войск в полную боевую готовность, войска оказались бы в более боеспособном состоянии, и уж во всяком случае даже «изменник» Д.Г. Павлов не оставил бы полевую и зенитную артиллерию на полигонах, а держал бы ее в боевых порядках».

Действительно, Д.Г. Павлов в Белоруссии, а Кирпонос на Украине собрали большую часть тяжелой артиллерии округа на «плановые занятия» в нескольких учебных центрах-лагерях (еще и примерно за неделю в том числе) до нападения. В которых часть этой артиллерии из-за отсутствия топлива для тягачей и отсутствия самих тягачей так там и осталась. И досталась немцам, не сделав ни одного выстрела. Тем более что некоторые полигоны эти находились на самой границе. Но действительно, именно Павлов и должен был, получив некие приказы о повышении боевой готовности частей своего округа, вернуть артиллерию и зенитные части в «боевые порядки», «согласно уставу».

(Примечание. Своим ответом Мухину Квашнин подтверждает, что при приведении войск в боевую готовность (как в повышенную, так и в полную) командиры обязаны возвращать находящиеся на полигонах и в учебных лагерях подразделения в «боевые порядки», в основное расположение — постарайтесь запомнить это важное положение…)

Если провести сравнение того, что называется «приведением войск в боевую готовность по команде «повышенная» и «полная», например, в современной армии, с тем, что было фактически сделано в течение мая-июня 1941 года в западных округах руководством страны и Генштаба, т. е. сравнить перечень мероприятий фактических и «теоретических», то получится интересная картина. При приведении войск в полную боевую готовность происходит призыв «приписников» и отправка их в части на закрепленные за ними должности, как офицеров, так и сержантов-солдат — пополнение (доукомплектование), а «по-научному» — развертывание кадрированных (т. е. сокращенных) частей и подразделений. Это самое главное мероприятие из всего перечня. Запрещение отпусков и увольнений, «казарменное положение» для офицеров — вторично. Сроки на исполнение всех требуемых мероприятий после объявления Генштабом «полной боевой готовности» и в результате «открытой мобилизации», объявляемой в стране в случае начала войны, устанавливаются очень короткие, в пределах десятков часов. Согласно же мемуарам маршала Г.К. Жукова, в течение мая-июня в результате «скрытой мобилизации» около миллиона «приписников» из внутренних округов было поднято и отправлено в западные округа. Плюс несколько армий из этих внутренних округов, отправленных туда же. Т. е. фактическое развертывание-доукомплектование войск западных округов было проведено задолго до 22 июня.