Земли Меча и Магии. Отец Монстров. 21+ - Несущий Слово

Хотя, это было бы не самым плохим вариантом. Все же быстрая и относительно безболезненная смерть предпочтительнее растянувшихся до размеров вечности недель в сырых подвалах, какого-нибудь заброшенного замка, куда даже восставшие из безымянных могил мертвецы не забредают, ибо попросту им там нечего делать. И если бы монотонное существование таракана, повисшего на ржавых цепях, медленно сходящего с ума от безнадежности и безысходности своего положения было апогеем всего этого…

Гноб слышал о темных эльфах, так же известных как дроу.

Несколько из них, изгоев, рабов, изменников и им подобных личностей, пошедших против жрицы Ллос, присоединились к его разношерстному воинству, после штурма подземной крепости.

Из двадцати двух спасшихся относительно связно смог говорить только один, и то, потому что даже извращенным разумам эльфийских палачей не получилось понять, как можно нормально свести с ума человека, уже окончательно двинутого по фазе.

И то, что поведал этот псих, захлебываясь слюной, закатывая глаза и дергаясь в подобии эпилептического припадка…

Лучше смерть. Самая болезненная, дикая, зверская, извращенная, пугающая своей жестокостью, но смерть. Окончательная и бесповоротная.

Это лучше вечности нескончаемых пыток, медленно, по крошечному кусочку перетирающих тело, личность и сознание в мелкий пепел сожженных надежд на спасение. Каждый день этого подземного ада — боль. Выворачивающая мозг наизнанку боль, всеми своими оттенками калечащая саму душу того, кто распят на пыточном столе. Доли секунды, необходимые на то, чтобы палач отложил в сторону один покрытый кровью и ошметками плоти инструмент, порожденный извращенной фантазией безумных почитательниц Паучьей Королевы, дабы взять другой, воспринимались, как прямое вмешательство богов, которым осточертело наблюдать за мучением смертной твари. Время ломало само себя в их мировосприятии, растягиваясь, перекручиваясь и завязываясь морским узлом.

Несколько секунд молчания и внимательного изучения друг друга.

— Я представляю Гильдию Убийц и Гильдию Воров. Мы заинтересованы в сотрудничестве с вами.

Глава 7. День 4. The DOOM Slayer

Андрас всегда считал Кровавого Ужаса самым крутым из всех возможных военачальников, даже Перекошенный Мясник, под чьим командованием он ходил в бытность рядовым разорителем в подметки не годился Ингору, пусть и пытался это оспорить всеми возможными способами.

Ингор всегда был ровным демоном, выступающим именно за то, что так любо сердцу каждого уважающего себя порождения Инферно, вроде того же Андраса и его парней.

Только резня, только хардкор.

Горы трупов, троны из черепов, реки крови и пепелища городов.

Никаких колдунских замашек прихлебателей Смешного.

Пытки? Если они и были, то в них простых бойцов принципиально не втягивали, что было весомым плюсом.

Даже чертовых инкубов в рядах Кровавого Ужаса терпели с трудом и то пока от них есть хоть какая-то польза. Далеко не всем нравится хлипкий заморыш на месте командира, который сношает все что движется, а то что не двигается — двигает и все равно сношает.

Только честная сталь, вышедшая из нечестивых горнил самой Преисподней, рвущая податливую плоть на трепещущие ошметки и брызги горячей крови.

Строй на строй.

Кто-то назвал бы это простым заваливанием соперника пушечным мясом.

Да. По сути оно так и было. Но "мясо" не возражало и даже было всеми лапами за, ибо каждый из них, подобно викингам с северных островов всем своим естеством жаждал пасть в бою, среди кургана изрубленных мертвецов. Ведь, что может быть прекраснее для дитя Гнева и Ненависти?

Когда Ингор повел своих бойцов к стенам Серых Мхов Гвардеец ликовал всеми фибрами своей жестокой, нечестивой и извращенной Инферно души.

Еретики, поклонники Темных Богов, одержимые или еще кто-то тайно служащий Ингору подорвали ворота, не смотря на попытки стражи, Гильдии Убийц и остаткам темного ковена, не подчинившегося демоном, как-то им помешать.

Андрас был одним из первых кто вломился в жидкие ряды защитников, забрызгивая закопченные обломки стен кровью и изувеченными ошметками тел.

Вопли заживо сгорающих в пламени ифритов людей были музыкой для ушных отверстий отродья Пустошей Преисподней.

Кособокие переплетения узких улочек.

Пыль, грязь, дым.

Бешеный калейдоскоп перекошенных в предсмертном ужасе лиц.

Отработанные до автоматизма движения, превращающие все живое встречающееся на его пути в кровоточащие куски агонизирующего мяса.

Безумный оскал на чешуйчатой физиономии.

Отблески пламени пляшут в его зрачках, чередуясь со всполохами кровавого безумия.

Великолепнейшая песнь войны, резонирующая от сердец всех демонов, предпочитающих служение чистому и незамутненному всяческими непотребствами насилию.

Вспоротый живот. Ленты кишок вперемешку с тускло поблескивающими органами вываливаются на мостовую.

Вскрытая грудина. Осколки ребер, еще трепещущая сердечная мышца, перегоняющая через себя последние в этой жизни порции крови.

Культя руки. Расширившиеся глаза с неверием и непониманием, еще не замутненными дикой болью, смотрящие на фонтан крови, брызжущий из нее. Неровный срез кости, шматы мяса, лохмотья кожи.

Человек, захлебывающийся собственной кровью. Меч и щит с грохотом выпадают из ослабевших рук, пытаясь скрыться в груде каменных обломков. Он падает на колени. Тщетные попытки зажать рану. Пальцы перемазанные в крови, кровавые пузыри и стремительно приближающаяся смерть в мутнеющих зрачках.

Широкий взмах. Дикий вопль боли, раздирающий глотку. Обрубки ног, лужи крови. Перекошенное грязное лицо. Удар тяжелым сапогом превращает полуэльфийскую физиономию в кровавое месиво плоти, смешавшееся с осколками кости и кусочками мозга, появившихся в тщетной попытке вылезти из черепной коробки через затылок.

Пронзенное сердце. Почти мгновенная смерть. Тело медленно заваливается на бок. Слишком медленно. Рывок. Удар. Труп еще не успевший осознать, что он труп, обливаясь кровью сбивает с ног своего более удачливого соратника, получившего у смерти секундную отсрочку.

Зазубренное лезвие легко проходит сопротивление плоти, глазного яблока и тонких человеческих костей, перемешивая мозговое вещество в кровавую кашу, выйдя из другой стороны черепной коробки.

Да, безумная череда убийств смазывалась в момент битвы, но образы, фигуры и лица павших от его руки, будут вечно преследовать Андраса. Не сонмищем стенающих в посмертной агонии призраков, а бесчисленным множеством напоминаний о былых и грядущих победах.

Его отряд, отбившийся от основного потока войск забрался на какие-то совсем уж дикие окраины человекавского поселения в погоне за магом вместе с горсткой наемников.

Колдуны — самая желанная добыча. Магия, не важно какая, лишь бы не энергия Смерти, придает их мясу неповторимый вкус, вызывающий непроизвольное слюноотделение и выработку едкого желудочного сока. Орки, признанные гурманы в плане поедания разумных и относительно разумных рас, не дадут соврать.

Человеческие бойцы пали быстро.

Слишком быстро, так и не успев вдоволь насладить демонов упоительным боем. Стремительный рывок, вскрывший их неровный строй, точно тесак мясника грудную клетку, вываливая наружу протухшие внутренности. Окровавленные тела в