Когда-то в той жизни - Иван Паластров

– Вот и пастухи оленей своих пригнали с побережья… сейчас тут хорошо, ягеля много и гнуса нет. Олень жир набирать будет, – говорил он собаке, которая лежала рядом с ним и смотрела своими умными глазами. Она ждала, когда хозяин даст ей косточку. Шайтан поделил мясо на две равные части и одну дал собаке. Шайтанка взяла мясо аккуратно, не хватая, она всегда брала так, какая бы голодная ни была и не спеша, отрывая куски, глотала. Так же Шайтан поделил лепешку, от которой собака тоже не отказалась.

– Ну что, за работу? За пару часов наберем, вон её сколько, только бери.

Собака радостно завиляла хвостом, она не понимала, что нужно делать.

– Да ладно, лежи, уж собирать я буду, – успокоил он собаку и стал собирать ягоды. Брусника росла гроздьями по три-четыре ягоды и у Шайтана быстро начала заполняться банка. Наполнив до краев свою импровизированную посудину, он закинул её за плечи.

– Ну что? Быстро мы с тобой вдвоем-то управились, уходить не хочется, вон её сколько, сплошной ковёр, листьев не видно, – не то с сожалением, не то с удовлетворением сказал он и направился домой.

Придя домой, Шайтан достал банку сгущенки, насыпал брусники в металлическую чашку, какие дают в вагонах ресторанах, залил её сгущенкой и начал есть. Вкус, как казалось ему, необыкновенный: сладкое с кислым давало такое сочетание вкуса, что это просто ни с чем не сравнимо. Ягоды лопались под зубами, смешиваясь со сгущенкой. Шайтан медленно всё это разжевывал и с удовольствием глотал, зажмурив глаза, не то от кислого, не то от удовольствия. Наевшись брусники со сгущенкой, он вытер рот ладонью и вышел на улицу.

– Здорово, Шайтан! За брусникой ходил? – это подошел сосед и напарник по работе Толян.

– Ходили, вон с Шайтанкой… принесли… час только ел со сгущенкой, вкуснооо…

– Как, есть нынче брусника? – спросил он у Шайтана, хотя знал, что брусники полно каждый год, только места надо менять.

– Да полно, мы на горелую ходили. Сходи туда, недалеко и не тяни, а то приисковые налетят на вертолете, только и увидишь, после них два года можно не заглядывать, всё исползают и сомнут.

– Это верно, как саранча налетают. У брусники корневая слабая, долго восстанавливается, – с грустью сказал Толян.

– На рыбалку надо будет идти, рыба скатывается из ручьёв, только лови. Надо же на зиму рыбки наловить, завтра схожу посмотрю в устье Баимки, – сказал Шайтан и широко зевнул, – спать надо, устал я сегодня, – он встал и, попрощавшись с соседом, зашёл в дом. Шайтанка, покрутившись, тоже легла под дверью, её дело спать вполглаза и сторожить дом с хозяином.

Рыболовы

Утром Шайтан, как и обещал соседу, прихватил сеть с крупной ячеей и пошёл в устье ручья Баимка. Шайтанка привычно носилась между деревьев, распугивая лесную мелочь. Через пару часов, не спеша, Шайтан пришёл на место. Здесь ручей был приличным и рядом с устьем, между перекатами, образовалась хорошая заводь.

– Вот тут на перекате мы и поставим перегородку из сети и через пару дней черпанём рыбы на всю зиму, – сказал он собаке. Срубив несколько тонких лиственниц, заострив концы, Шайтан забил их в дно переката от берега до берега и навесил на колья принесённую сеть.

– Ну вот и готово! Мелкая рыбёшка будет проскакивать через крупную ячею, а та, что нам нужна, будет ждать нас у сетки, – удовлетворенно сказал он Шайтанке, которая весело завиляла своим свитым в кольцо хвостом. Вечером, придя домой, Шайтан зашёл к Толяну, который только что пришёл с горелой сопки и ел бруснику со сгущенкой.

– Ну что, вкусная ягодка? – спросил он у Толяна. – Угу, – мотнул головой сосед

– Я перегородил ручей. Посмотрим через пару дней, что там будет, бреднем протянем по заводи.

– Да будет там рыба! Каждый год бывает. Куда она денется? Мелочь вся уйдет, да и мы не всю выловим, – ответил Толян.

– Это правда, без рыбы не оставались.

В это время года по ночам были уже заморозки и рыбаки не боялись, что рыба испортится.

Через два дня Шайтан с соседом, прихватив бредень, пошли ловить рыбу перед загородкой. Шайтанка убежала вперёд, по пути облаивая белок. Они с интересом разглядывали собаку, совсем её не пугаясь – они были для неё недосягаемы.

Лай доносился все глуше и глуше, затем донесся какой-то другой – не весёлый, как облаивала мелочь, а яростный.

– На кого это она так лает, наверное, на оленя или лося? – спросил Толян.

– Не похоже… с каким-то остервенением лает, зверь пострашней будет, – обеспокоенно ответил Шайтан и прибавил шагу. Лай доносился все громче и громче. Шайтанка уже не лаяла, а злобно хрипела. Раздвинув кусты тальника, рыбаки увидели медведя, который не обращая на рычание собаки, вылавливал рыбину и тут же её съедал, затем всё повторялось. Собака уже охрипла от такой наглости медведя, но сделать ничего не могла – он был в воде.

– Вот и рыболов пришёл из леса… ему бы уже ложиться в берлогу надо! Вон какой упитанный, а он всё гуляет и нашу рыбу ловит, – усмехнулся Шайтан, снимая с плеча ружьё.

– Что делать-то будем? Без рыбы уйдём, его же не выгонишь сейчас, пока не насытится, – сказал Толян.

– Час мы его пугнём, сам убежит, – тихо проговорил Шайтан, заряжая ружье мелкой дробью.

– Ты что, Шайтан, совсем сбрендил? Если ранишь его, да он нас порвет вместе с собакой, – испуганно зашипел Толян.

– Не боись… я только попугаю, дробь мелкая. Что ему сделается? – Шайтан вскинул ружьё и прицелился в медвежий зад. Раздался оглушительный выстрел. Медведь, вскинув зад, кинулся с перепугу в кусты. Шайтанка кинулась вслед, хватая клыками за медвежий зад. Шайтан быстро перезарядил ружье и выстрелил еще раз, только в воздух.

– Всё, можно ловить рыбу, не всю же он сожрал, поди и нам оставил, вон как перепугался, весь галечник изгадил с перепугу, – рассмеялся Шайтан, показывая на жидкое медвежье дерьмо. – Трус, однако.

Шайтанка, налаявшись до хрипоты, вернулась. Рыбаки протянули бредень по заводи и вытащили на галечную косу. Рыбы, а это был в основном хариус, вытащили как раз на два рюкзака.

– На сегодня хватит. Больше не унести, тяжелая, завтра принесем надувную лодку и всё, что поймаем, сплавим на ней, до самого дома, – сказал Шайтан.

– Если опять рыболов не объявится, – рассмеялся Толян.

Медведь больше не пришёл, он сейчас будет бояться человека, который больно бьет по заду. Рыбы наловили сколько надо на зиму и, сняв загородку, сплавились до самого дома. Они жили на берегу Большого Анюя, куда впадают все ручьи – большие и малые.

На воде следов нет

Гоша Глинский работал на прииске с самого открытия и до последнего дня. Прииск в одночасье закрыли, так как власть в стране изменилась. Все стали каждый по себе, каждый сам себе хозяин. Были брошены полигоны, где промывалось золото. Технику получше разобрали предприимчивые старатели, также и полигоны с хорошим содержанием золота. Многие в стране не знали что делать, потому что ещё никто не знал, что такое капитализм и как при нем жить. Семью – жену с сынишкой, Гоша отправил на материк: там у них была кооперативная квартира. Сам же решил попытать счастья здесь. Знал Гоша один небольшой полигон, недалеко от посёлка Ангарка, который был уже вскрыт от торфов и, видимо, брошен. Старательские артели не позарились на него из-за неперспективности, потому что был он совсем небольшой и плохо разведан. Было там золото или нет, никто точно сказать не мог. Он знал, что там стоит брошенный бульдозер. Его старатели тоже побрезговали взять, потому что старенький – запчастей не напасёшься. В то время было много импортной техники по бросовым ценам. Её распродавали бывшие директора приисков, не делясь деньгами ни с кем.

Конец ознакомительного фрагмента.