Линкоры британской империи. Часть IV. Его величество стандарт - Оскар Паркс

В отношении финансов Гамильтону повезло в том, что пост первого лорда Казначейства (First Lord of the Treasury) достался У.Смиту, в то время как Гошен стал «канцлером-казначеем» (Chancellor of the Exchequer)(2*) – оба занимали министерские должности и были всегда готовы выделить необходимые средства, чтобы обеспечить развитию флота широкую поступь. Ни один первый лорд Адмиралтейства до сих пор не имел такой финансовой поддержки, за исключением лишь Дж.Грэхама во время Крымской войны.

Вскоре после своего назначения морским лордом Бересфорд представил меморандум об организации на случай войны, привлекая внимания к задаче немедленного создания отдела военно-морской разведки, с выполнением им функций боевого штаба. Он доказывал, что никакого реального планирования боевых действий до сих пор не велось, что личный состав далеко не соответствует стоящим задачам, а военные запасы неоправданно скудны; что торговое судоходство совершенно бесконтрольно, равно как и снабжение углем, боезапасом и прочими припасами, что госпитальных судов недостаточно. И что поскольку в прошлом за обеспечение флота всеми расходными материалами отвечал Военно-морской совет, высвобождая морских лордов Адмиралтейства для ведения войны, то теперь с его роспуском морские лорды полностью завалены ежедневной текучкой деятельности мирного времени.

Этот меморандум прошёл рассмотрение в Совете – и тот пришёл к единодушному мнению, что утверждения, в нём содержащиеся, сильно преувеличены, и что четвёртому морскому лорду, как самому младшему, не пристало вмешиваться в высшие материи. Ему, однако, было разрешено представить свой меморандум лорду Солсбери, который, получив соответствующие разъяснения от трёх адмиралов – коллег Бересфорда – неожиданно в общем виде его одобрил. Отдел морской разведки был сформирован, но предложение об организации штаба не прошло и было реализовано лишь в 1912 г.

13 октября 1886 г. фрагменты этого конфиденциального служебного документа опубликовала «Пэлл-Мэлл Гэзет»: на хищение бумаг за мзду решился курьер Адмиралтейства, который был впоследствии схвачен и предстал перед судом.

Эффективность флота зависела теперь от эффективности новообразованного отдела морской разведки. Однако в конце 1887 г первый лорд решился урезать жалование его начальников – кэптенов У.Холла, Р.Кастенса и С.Эрдли-Уилмота – до 950 фунтов [в год. - Ред.]. Эта измена обернулась против отдела и имела далеко идущие последствия. Протестуя против такого решения и с целью развязать себе руки для борьбы за реорганизацию и всемерное усиление флота, Бересфорд 9 января 1888 г. вышел из состава Совета и начал свой крестовый поход за увеличение флота, улучшение его снабжения и организации, используя для этого как парламентскую трибуну, так и разъезжая с выступлениями по всей стране.

Отправная точка Акта о морской обороне

Бюджетом 1886 и 1887 гг. предусматривалась постройка малых крейсеров и шлюпов, а также опытной торпедной канонерской лодки «Шарпшутер». В следующем году Уайт перехватил инициативу, представив рапорт о вероятной убыли флота в 1888-1892 гг, присовокупив список кораблей, которые он полагал вслед за этим заложить в течение последующих четырёх лет – набросок готовящейся программы реконструкции, основывавшейся на необходимости замены устаревших судов всех типов. Полная чистая убыль «по килям» составляла 72 корабля общей ценой 7,5 млн. фунтов стерлингов (включая сюда все пять единиц класса «Одейшес») и Уайт заключал, что на замену им следует построить примерно такое же количество кораблей, цена корпусов и механизмов которых составит примерно 9 млн. фунтов. В случае сохранения квинтета «одейшесов» эти расходы уменьшались до 7,5 миллионов.

В реальности же, когда пришло время вычёркивать из списков флота старые корабли, Совет заупрямился, и за пять лет, с апреля 1888 по апрель 1894 г., реально были выведены: четыре линкора («Дифенс», «Гектор», «Велиэнт», «Уорриор»), по восемь деревянных крейсеров и шлюпов, а также 12 канонерских лодок, так что новая программа материализовалась скорее в пополнение, нежели в замену. Все «одейшесы» в итоге дотянули до 1900 г., а большинство старых броненосцев получили новые котлы и были различным образом «модернизированы».

Рапорт Уайта можно считать генезисом Акта о морской обороне 1889 г. Вооружённый помещёнными там таблицами и цифрами, первый лорд, посовещавшись с первым морским лордом и инспектором, представил итоговый отчёт о состоянии дел на флоте «Выборному комитету Палаты общин о морском бюджете на 1888 г», заседавшему в июне того же года. Он разъяснял, что хотя в основе всех предположений будущей кораблестроительной программы лежали финансовые соображения, высшими соображениями оставались требования флота; что этот список не является грандиозной таблицей пополнений, но лишь перечнем судов, которые должны занять место тех, которые по разным причинам устареют к 1892 г. Однако когда дело дошло до уточнения понятия основы, на которой подсчитыва-ется эта необходимая мощь, Худ заявил, что «никогда за всю свою жизнь он не знал требований к флоту, которые Империя ставит перед Советом Адмиралтейства». До сих пор метод составления морского бюджета состоял в том, что первый лорд объявлял, какую сумму денег кабинет готов пожаловать на флот, а уже морским лордам представлялось решать, каким образом потратить эти ассигнования с наибольшей отдачей при текущем уровне администрирования, который никогда не отличался ни эффективностью, ни экономией. В том, что Совет в действительности никогда серьёзно не переживал относительно слабости Британии на море, можно убедиться из очередного высказывания Худа, как-то заявившего, что он «был бы не против ещё шести быстроходных крейсеров к концу 1890 г., но не считает это вопросом жизненной важности». Однако, приняв во внимание, что никакой чёткого круга требований империи к флоту никогда не существовало, эти слова могли быть сказаны им наудачу. Первый лорд, однако, утверждал, что его удовлетворяет относительное превосходство флота, и пользовался при этом поддержкой своих военно-морских советников.

Место Бересфорда после его отставки занял контр-адмирал Хотэм. В июле 1888 г, непосредственно перед манёврами, морским лордам было предложено представить конфиденциальный рапорт о требованиях к флоту на случаи воины с Францией [выделено автором. - Ред.], с указанием, что потребные силы должны быть в состоянии защитить берега метрополии от бомбардировки или высадки десанта, а также Мальту и Гибралтар, что на эти силы также возлагается поддержание безопасности морских торговых сообщений и угольных станций и, наконец, что они, в случае войны одновременно с Францией и Россией, должны защитить Константинополь.

Поставленные перед подобными стратегическими проблемами, морские лорды разработали кораблестроительную программу, срок реализации которой был рассчитан на пять лет. Она включала 65 единиц: восемь линкоров 1-го класса и два линкора 2-го класса, восемь больших крейсеров с ходом в 19,5 уз, 25 крейсеров 2-го класса, четыре крейсера 3-го класса, а также 18 торпедных канонерских лодок. Общая стоимость лишь корпусов всех этих кораблей с механизмами оценивалась в 14,4 млн. фунтов. Имелось также весьма важное заключение: «Очередная кораблестроительная программа должны быть рассмотрена не позднее 1892-1893 гг., дабы предотвратить какой-либо перерыв в строительстве новых судов и, что особенно важно, заложить новые корабли на государственных верфях уже в 1893-1894 гг., дабы обеспечить правильное использование занятости этих верфей, после того, как построенные по Специальной программе корабли будут переданы флоту».

До сих пор дискуссии относительно этой новой программы велись только в стенах Адмиралтейства. В своих мемуарах Бересфорд вспоминает, что в течение ноября 1888 г., когда Гошен выражал неудовольствие по поводу его действий, он сказал, что собирается просить 20 млн. фунтов на постройку 70 кораблей. Однако министр финансов ответил, что это абсурд, и он не добыл бы денег и на три корабля, если бы у него попросили – «поскольку они не нужны» (!) Это превосходно иллюстрирует тогдашнюю позицию кабинета по этому вопросу.

13 декабря лорд Чарльз потребовал у Палаты общин вотировать средства на кораблестроение, содержание и ремонт флота и привлёк внимание парламентариев к недостаткам политики Адмиралтейства, предложив свою собственную программу, включавшую четыре больших и 10 малых броненосцев, 40 крейсеров всех классов, а также торпедные суда – всего 70 кораблей, на которые требовалось 20,1 млн. фунтов стерлингов. Гамильтон воспринял эти предложения с осторожностью. Он был далёк от того, чтобы думать, что флот достаточно силён и пообещал в Палате общин, что в следующем году он надеется представить депутатам более обширную и всеохватывающую программу, нежели та, которая предусматривается текущим бюджетом, «желая, что если уж они начнут движение, то чтобы оно стало действительным и непрерывным».