Конан и принц Зингары - Атли Гуннарссон

— Пойду прогуляюсь по дворцу, — сказал я Гаю, переодевшись. Каждый обитатель нашего своеобразного общежития, отведенного гвардии хранил в своем сундуке как минимум три смены придворного платья, и это не считая гвардейской формы. — Встретимся в Белой гостиной. Гай, умоляю, не делай такой вид, будто тебя ведут на эшафот! Король не ест людей, а предпочитает мясо вепря…

Оставив расстроенного внезапно свалившейся на голову монаршей милостью Гая в одиночестве, я спустился в хозяйственный двор, миновал конюшни и титаническую, пышущую огнем десятков жаровен кухню, прошел по галерее, ведущей к королевским покоям. Собратья-гвардейцы, стоящие на караулах провожали меня краткими, заинтересованными взглядами — с чего вдруг барон Ротан Юсдаль разгуливает посреди ясного дня в партикулярном облачении, когда все остальные на службе?

Зная, что Конн, как и король-варвар, недолюбливает вычурную роскошь, я оделся в простой, но добротный темно-зеленый колет из крашеной замши. Единственное и непременное украшение — родовой герб на груди, вышитый золотой нитью, поддерживающей мелкие самоцветные камни. У левого бедра меч, на поясе справа — кинжал. Круглая шапка с ниспадающим на плечи шарфом, подходящая в цвет к костюму. Скромно и красиво. А главное — удобно.

Замок Короны огромен. Человеку незнакомому с его бесконечными лабиринтами, обустраивавшимися не одну сотню лет, он покажется настоящим городом в городе (что и произошло на первых порах с Гаем). В укрепленном дворце расположены не только жилые помещения и приемные залы, но и множество помещений для отдыха, складов, устроенных «на черный день» и случай осады, конюшни, бани-термы, маленькие храмы для почитателей признанных в Аквилонии культов, темницы, само собой…

Затем следовали сокровищницы, кордегардии, канцелярии казначейского и военного ведомств, отдельный этаж Закатного крыла занимал светлейший канцлер Просперо, с толпой служащих своего разветвленного департамента, а на самом верху раскинулись обширнейшие владения много лет принадлежавшие моему отцу — библиотека. Сейчас этим обширным хозяйством командовал ничуть не похожий на ученого мужа сорокапятилетний высоченный здоровяк по имени Эйвинд из Райты, почти три десятка лет прослуживший у барона Юсдаля помощником и унаследовавший от Халька сию хлопотную должность.

— Тетушка, давайте пойдем туда! — я обратил внимание на писклявый детский голосок, раздавшийся в одном из главных коридоров живого крыла. — Там птички, я хочу посмотреть…

Ага, понятно. Маленькая зингарская инфанта, сопровождаемая сразу тремя почтенного вида дамами, тащила своих «тетушек» к открытой арке, ведущей к висячим садам — маленькому чуду света, скрытому в необозримых недрах замка. Действительно, в этом рукотворном раю, часть которого виднелась сквозь высокий проход, любой ребенок мог бы увидеть самых великолепных птиц и животных, собранных со всего континента и поиграть с безобидными зверьками, наподобие бесшерстных стигийских кошек, прирученных ласок и маленьких ланей, вкупе с важными говорящими попугаями из Дарфара.

Отлично, гости, едва устроившись, начали обследовать дворец. Уверен, они здесь не соскучатся!

Когда пепельноволосая малышка вместе с разряженными наставницами скрылась за поворотом, я обратил внимание на шум, доносящийся из окна, ведущего в нижний двор, отведенный для военных игр. Вот вам и Его величество Селадес — во всей красе. Парню, видать, захотелось размяться после долгой церемонии в гавани и еще более долгого путешествия на корабле.

Отлично знаю этот дворик — давным—давно именно здесь Конан Канах шпынял меня и Конна, вместе с сыновьями герцога Просперо и Паллантида, обучая начаткам искусства боя на клинках. Несколько созданных нашими умельцами механических чучел—противников, старающихся поразить тебя тупым оружием, в твоем распоряжении всегда мастер—фехтовальщик, способный научить неожиданным ударам, целая коллекция самого разнообразного вооружения, отгороженная стальной сетью площадка для стрельбы из лука и арбалета с движущимися мишенями…

Конан все предусмотрел, включая даже обучение работе с редкими в нашей стране метательными звездочками-шурикенами.

Селадас увлеченно пытался поразить деревянным клинком вышедшего против него взрослого алебардщика, умело отбивавшего удары Древкомсвоего тяжелого оружия, но упрямый зингарец не сдавался, а вовсю наседал на высокого и сильного мужчину. Похоже, из юного короля выйдет толк — настойчив и не трус.

Неподалеку — пожилой камердинер и двое Морских гвардейцев—телохранителей. Смотрят на короля понимающе. Владеть оружием в наши сложные времена следует учиться с детства.

Пока я бесцельно шлялся по дворцу, натыкаясь то на наших придворных особ, то на удивленных грандиозностью замка гостей, прошло много времени. Только когда на донжоне отбили одиннадцать ударов большого колокола, а его гул подхватили звонари, мелодично указавшие, что до полудня осталось всего одна терция — четверть колокола — я встрепенулся, поднялся по одной из боковых лестниц наверх, и предстал перед караулом, охранявшим проход в личные покои короля. И, о, ужас, возглавлял караул мой собственный десятник, месьор Равальд. Тут же скучали два весьма широкоплечих молодых человека, на физиономиях которых лежал отчетливый отпечаток родного ведомства — Латераны, тайной службы.

— Так-так… И куда настойчиво стремится досточтимый барон Юсдаль? — осведомился децион, восседавший за небольшим столиком на гнутых ножках. — Почему в гражданской одежде? Барон, неужели положение о гвардейской службы тебя не касаются? Любой Черный Дракон обязан, находясь в пределах замка, носить предписанную форму одежды гвардии… Объяснения последуют?

Едва я раскрыл рот, чтобы гордо заявить Равальду о личном приказе короля, как из-за угла появился Гай, тоже отнюдь не блиставший черным с серебром мундиром гвардии. Одежда еще скромнее моей (хотя сам Гай, как провинциал, полагает оную едва ли не парадной).

— Ага, вот и месьор Гай Аттинский… — с нехорошим смешком процедил Равальд, заставив Гая, вечно смущающегося в присутствии начальства, вытянуться, как на плацу. Видимо, дециона не предупредили, что его подчиненные приглашены к государю. — Подойдите оба!

Спасение, как всегда, пришло неожиданно — двери покоев открылись и оттуда выглянул сам канцлер — герцог Пуантенский Просперо.

— Юсдаль? — взгляд его светлости сразу упал на меня. — Ротан, отчего задерживаешься? Все давно в сборе. Сам пришел проверить…

Десятника как пружиной подбросило с кресла, а простые гвардейцы гранитно застыли.