Бремя империи - Александр Афанасьев

Почему капитан вышел в ночное патрулирование, он и сам не знал. Предчувствие… Нынешняя ночь была как раз такой, которая нужна контрабандистам. На своих древних азу[26], оснащенных мощными подвесными моторами, они сновали туда-сюда, перевозили контрабанду, оружие, наркотики. Даже сорока пяти узлов скорости сторожевика порой оказывалось недостаточно, чтобы перехватить злоумышленников. Но капитан Головин, по признанию коллег и начальства, обладал редкостным даром предсказывать действия контрабандистов: он прекрасно знал территорию патрулирования и не гонялся за контрабандистами, а подкарауливал их и выходил на перехват. И еще одним был известен капитан Головин – взяток он не брал. Совсем…

– Внимание! Прямо по курсу! Двенадцать кабельтовых! Неизвестное судно!

– Перехват?

– Нет. Это крупнотоннажное судно…

Капитан поднес к глазам бинокль – горизонт был пуст…

– Где судно?

– Прямо по курсу, две мили, расстояние сокращается!

Да что же это такое происходит…

Море было относительно спокойным…

– Кондуктор[27] Хамани, примите управление судном… – бросил капитан третьему находившемуся в рубке офицеру

– Кондуктор Хамани управление принял, – спокойно сказал молодой офицер, принимая штурвал…

Капитан вышел на палубу, на ощупь привычно переключил бинокль на режим ночного видения, поднес прибор к глазам – и чуть не упал за борт! Прямо на них шло, разрезая форштевнем водную гладь, крупнотоннажное судно, судя по огромным, выступающим над палубой полусферам – газовоз, предназначенный для перевозки сжиженного природного газа. На нем, в нарушение всех возможных правил судовождения, не было зажжено ни единого ходового огня!

– Да они что там, белены объелись…

Капитан вломился в рубку «Быстрого», едва не упав, схватил микрофон громкоговорительной установки, крутанул переключатель, выводя звук на полную мощность…

– Капитан судна прямо по курсу! – громыхнуло над морем. – Говорит капитан российского сторожевого судна! Вы грубо нарушаете правила судовождения, идете без ходовых огней! Немедленно заглушите двигатели, приготовьтесь принять на борт досмотровую группу! Вы в российских территориальных водах!

Капитан переключил связь на международную частоту, ответа не было…

– Расстояние?

– Четверть мили, сокращается!

– Начинай маневр уклонения, доложи в штаб о чрезвычайной ситуации!

– Есть!

Капитан снова вышел на палубу, поднес к глазам бинокль. Неизвестное судно было уже совсем близко, на палубе наблюдалось какое-то шевеление. Головин вгляделся изо всех сил – казалось, что несколько человек устанавливают на палубе какие-то приборы…

Оставалось только одно – капитан выдернул из кобуры на поясе ракетницу, нажал на спуск. Ярко-красная молния рванулась вверх, разрезая непроницаемый мрак восточной ночи. Может, хоть так они увидят и отреагируют…

И неизвестные отреагировали – но совсем не так, как ожидал капитан. Словно две шаровые молнии одна за другой рванулись с борта неизвестного корабля. Через две секунды они превратили российский сторожевик в пылающие обломки, еще через пятьдесят секунд неизвестный корабль протаранил обломки носом, окончательно потопив их. Но унтер-офицер Хамани, до конца не выпускавший из рук штурвал, доложить на базу о ЧП все-таки успел…

Десантный корабль «Адмирал Колчак»

Ночь на 21 мая 1992 года

– Витька Маркелов?

– На «Александре Четвертом». Уже лейтенант.

– А Водопляс?

– Водопляс… – Али усмехнулся, видимо вспоминая, как они подрались на первом курсе[28], серьезно подрались, с разбитыми в кровь лицами и выбитыми стеклами, так что стоял вопрос об исключении обоих – Водопляс, как и ты, предателем оказался, на Балтике служит…

– Какой я тебе предатель…

Договорить мы с Али не успели – бритвой по нервам резанул звук корабельной сирены. Боевая тревога…

– Учения, что ли… – Али встал, недоуменно посмотрел на часы: – Всем на местах оставаться! Я сейчас проясню…

– Меньше получаса назад штаб Бейрутской базы получил доклад от пограничного сторожевика «Быстрый» о неизвестном крупнотоннажном судне, идущем без ходовых огней и ведущем себя подозрительно. Почти сразу же после доклада «Быстрый» исчез с экранов радаров, попытки установить с ним связь успехом не увенчались. Последнее, что передали по связи – что по ним открыт огонь. Неизвестное судно сейчас приближается к порту Бейрут, находится от него на расстоянии в двадцать морских миль. Мы к нему ближе всех.

– Судно установили? – густым, прокуренным басом пророкотал каперанг Никонов.

– Судя по отметке – газовоз «Эдинбург», ходит под флагом Великобритании. Дедвейт[29] сто тысяч. Вышел из порта Бейрут два дня назад, груженым, портом назначения указан Амстердам…

– Так какого черта он возвращается? – взревел капитан. – За такое время он нигде не мог разгрузиться и уж тем более – дойти до Амстердама. Объявить боевую тревогу, готовьте вертолеты и абордажную команду! Поднимайте разведывательный беспилотник!

Капитан повернулся на своем кресле, настроил находившуюся под рукой рацию на международную частоту…

– Вниманию капитана судна «Эдинбург»! Вы открыли огонь по судну Российского военно-морского флота! Приказываю лечь в дрейф, прекратить сопротивление, приготовиться к принятию досмотровой группы! При оказании сопротивления будет применяться оружие!

Ответом было только шипение помех…

Боевая тревога…

Лихорадочно проверяемое снаряжение, матерный рык командира. Грохот сотен ног по стальным переборкам корабля. Разрезающие тьму прожектора. И какое-то… чувство в груди, странное, будто сейчас прыгнешь в пропасть – и обязательно вернешься.

Боевая тревога…

Мы уже собрались на освещенной мощными прожекторами палубе, в полном боевом снаряжении для десантно-штурмовой операции. Четыре боевых экипажа, тридцать два человека, готовые к выполнению любой боевой задачи. На меня, как на восьмого номера, помимо стандартной выкладки нагрузили еще и рацию, не слишком тяжелую, но все же. И сейчас, стоя последним в строю, я слушал переговоры в эфире, закрепив на ухе наушник. Тот радиообмен, что я слышал, наводил на скверные мысли…

– Внимание всем! Начальник лоцманского центра порта Бейрут вышел на связь с бортом «Эдинбурга» и получил внушающий серьезные опасения ответ!

– Внимание всем! Разведывательный вертолет обстрелян с борта «Эдинбурга» и сбит! Цель ведет себя враждебно, повторяю – ведет себя враждебно! На приказы остановиться не отвечает!

– С борта «Цесаревича» поднялась авиагруппа, РВП[30] минута тридцать!

– Абордажная группа готовится высадиться на палубу «Эдинбурга»! Прошу до команды огня по «Эдинбургу» не открывать!

– Вас понял, докладывать о малейших изменениях обстановки!

– Есть!

Штабс-капитан Изварин, так же, как и мы, одетый в черную боевую униформу, с оружием, был немногословен…

– Господа, в пяти морских милях от нас находится британское судно-газовоз, идущее к Бейруту с неизвестными целями. Судя по данным разведки – груженый. С борта судна ведется огонь, сбит разведывательный вертолет, потоплен пограничный сторожевик. Наша задача – взять судно под контроль, зачистить его и не допустить входа в порт Бейрута. Оружие применять по усмотрению, но осторожно – угроза взрыва танков со сжиженным газом. При высадке быть готовыми к серьезному противодействию! Вопросы?

– Никак нет, господин штабс-капитан! – синхронно рявкнули мы…

– Тогда – с нами Бог, господа![31] По машинам!

– С нами Бог, за нами Россия! – слитно донеслось из чрева уже раскручивающих лопасти «Сикорских».

– С Богом…

Вертолеты неслись над морем неотвратимо и стремительно, друг за другом, словно русские гончие, что видят впереди зверя и выкладываются в последнем рывке. Мир для меня свелся к гудящему, вибрирующему мелкой дрожью, тускло освещенному чреву вертолета. Все как во время выпускного экзамена, когда нас ночью выбрасывали с вертолета в Финском заливе недалеко от берега, и добирайся до Кронштадта как хочешь – но будь любезен прибыть на построение в установленное время. Сейчас же в руках был намертво зажат автомат, и это была не игра…

– Готовимся к штурмовому десантированию!

Опасное решение – хотя приказы командира не обсуждаются, но все равно опасное. Штурмовое десантирование – это прыжок с небольшой, несколько метров, высоты на неосвещенную палубу корабля. Без веревки, безо всего. Бросок навстречу неизвестности…

В открытый десантный люк вертолета врывался ветер, у люка на откидном сиденье сидел снайпер, уже закрепивший в пулеметной турели свою «Стрелу» с тепловизорным прицелом. Хотя все понимали – стрелять по «Эдинбургу» нельзя, одна пуля, пробившая танк со сжиженным газом, и от нас не останется даже пепла – но так как-то … надежнее, что ли…