Нападение - Андрей Курков

Капитан отложил карты и хмуро уставился на Ижева.

— Война, товарищ комиссар, — он четко выговаривал каждую букву, — это не временное явление, а перманентное состояние.

— Я знаю это слово, — Ижев почему-то улыбнулся. — А что же, русско-японская, русско-турецкая? Все еще продолжаются?

— Прошло время отдельных войн. Давно прошло.

— Вы — враг народа!

— Не бросайтесь такими высокими, но устаревшими словами. Я выполняю свой долг, подчиняясь установленному порядку и исходя из боевой обстановки.

В комнату вбежал солдат.

— Товарищ капитан! Разрешите доложить! В нашу сторону движется неприятель. От просеки.

Капитан взял со стола бинокль и жестом пригласил комиссара следовать за ним. Они забрались на крышу заставы. Вместе с ними поднялся и солдат, доложивший о приближении неприятеля.

— Забавно! — сказал капитан, не отрываясь от бинокля. — Такого я еще не видел.

— Что там? — нетерпеливо спросил комиссар.

Капитан передал ему бинокль.

— Генералы?! — вырвалось у Ижева.

В сторону заставы стройными рядами в походной колонне шагали генералы.

— Форма какая-то незнакомая! — констатировал Ижев. — Может, интервенты?!

— Вы лучше посмотрите, кто их в атаку ведет!

— Не может быть! Ефрейтор?!

— Да, ефрейтор, судя по погонам. Красиво шагают.

— Надо готовиться к бою! — требовательно произнес комиссар.

— Зачем?! Они же не вооружены. Только ефрейтор с пистолетом.

— Что же вы собираетесь делать?! — удивленно воскликнул Ижев.

— Пресечем атаку.

— Как?

— Сбегай за снайперской винтовкой и живо сюда! — капитан приказал солдату.

Солдат быстро исполнил приказание.

— Целься в ефрейтора!

Капитан поднес бинокль к глазам.

— Стреляй!

Винтовка дернулась, словно хотела вырваться из рук солдата.

— Молодец! Будешь награжден!

Генералы остановились в нерешительности. Несколько человек из первой шеренги подошли к лежащему ефрейтору, посовещались. Один из них поднял с земли пистолет и, обернувшись к остальным генералам, что-то сказал. По рядам пробежало то ли волнение, то ли возмущение. Шеренги нарушились. Генералы развернулись и уже сами по себе, гурьбой зашагали назад.

— Вот вам и вся атака! — усмехнулся капитан.

— Здесь что-то не так, — комиссар насупился, глянув в сторону просеки. — Они наверняка вернуться. Это маневр.

— Может быть, и вернутся, — спокойно сказал капитан. — А пока можем спуститься на землю и выпить чайку.

В комнате по-прежнему играли в шахматы. Я внимательно наблюдал за партией. Честно говоря, игра шла вяло и неинтересно. Никаких неожиданностей. Сплошные Е-2 — Е-4.

— Что это за карты?! — спросил Ижев, присаживаясь за стол. — О, у вас такие данные?! Отлично работает разведка!

— Нам разведка не нужна, — бросил капитан.

Ижев непонимающе посмотрел на него.

— А мне кажется, что вы знали об этой атаке заранее! — выражение лица комиссара мгновенно изменилось, он с хитрецой улыбнулся.

— Сегодня не должно было быть атаки, — вздохнул капитан.

Снова вбежал солдат, дежуривший на крыше.

— Товарищ капитан! Они снова идут!

— А я говорил, — Ижев довольно усмехнулся.

— За мной! — приказал мне командир, поднимаясь из-за стола.

Вчетвером мы залезли на крышу. Капитан внимательно смотрел в бинокль, комиссар нетерпеливо ерзал рядом с ним, а снайпер протирал прицел.

— То же самое, только без ефрейтора, — сказал капитан.

Ижев выхватил бинокль и жадно, словно флягу ко рту, поднес его к глазам.

— Сколько генералов сами идут к нам в руки! — его голос задрожал от азарта.

— И что же вы с ними будете делать? — полюбопытствовал капитан.

— Надо применить боевую хитрость, подпустить их поближе и всех до одного, гадов!

— Какую хитрость?

— Мы вывесим белый флаг, — комиссар опустил руку с биноклем. — Они подойдут сюда, решив, что мы сдаемся. И тут их из пулемета…

— Но это же не честно! — капитан скривил губы. — Белый флаг?

— Они нас тоже так обманывали! — в глазах комиссара застыла жестокость.

— А может быть, вы и правы. Солдат, спустись вниз, нацепи наволочку на какой-нибудь шест и назад!

Снайпер, оставив винтовку, побежал исполнять приказ. Через пару минут он уже размахивал импровизированным белым флагом. Капитан и комиссар по очереди смотрели в бинокль, негромко переговариваясь.

— Отставить! — вдруг резко выкрикнул капитан.

Снайпер, испуганно обернувшись, опустил шест с наволочкой.

— Ну, а теперь что делать? — капитан обернулся к Ижеву.

Комиссар вздохнул.

— Вы, конечно, не ожидали, что, увидев белый флаг, эти генералы прокричат свое «ура!!!» и с радостью поздравляя друг друга, повернут назад?!

— Может, это ловушка?! — предположил Ижев.

— Вы, я вижу, во всем или хитрости усматриваете, или ловушки!

— Они еще могут вернуться.

— Вряд ли! — сказал капитан. — Морально они победили.

Комиссар чувствовал себя неловко, мрачно поглядывал на солдат и их командира.

— Я назад пойду! — наконец выговорил он.

— Зачем?! Оставайтесь! — равнодушно предложил капитан. — Здесь безопаснее. А там вас могут убить…

— Пока не истребим всех врагов я нигде не останусь! — твердо сказал Ижев.

— Покажите товарищу комиссару дорогу! — приказал мне командир.

Я вывел комиссара на тропу, ведущую к рыжему литовцу, и вернулся на заставу.

Солдаты занимались уборкой. Стекла и обломки кроватей были собраны в центре комнаты. Капитан сидел за столом и уныло водил карандашом по карте военных действий.

— Этим картам нельзя верить, — пробурчал он себе под нос. — Все они врут! Вот так и доверяйся истории, пока в спину тебе не стрельнут в самое мирное время…

Солдаты переглянулись.

Капитан встал из-за стола, послал снайпера снова дежурить на крышу, а сам заперся у себя в кабинетике.

Посреди ночи в комнате-казарме загорелся свет. Я проснулся и увидел в дверях капитана и снайпера. Оба выглядели очень уставшими.

— Подъем! — скомандовал командир.

— Почему ночью?! — недовольно заворчал солдат, спавший у разбитого окна.

— Отставить разговоры! В ружье!!!

Мы выскочили в темноту и разобрались по росту.

— В районе заставы обнаружен одиночный неприятель. Приказываю прочесать местность и обезвредить его.

С автоматами в руках мы рассыпались по окружавшему заставу лесу. Я стукнулся лбом о дерево и остановился… Мрак плотной завесой все заслонял от моих глаз. Потоптавшись на месте, высмотрел тусклый огонек и направился в его сторону… Когда огонек превратился в единственный фонарный столб на территории заставы, я присел на приземистый валун и решил переждать поиски одиночного неприятеля.

— Вот он! Сюда! — раздались крики солдат.

Пришлось подняться.

Солдаты выпихнули из леса какого-то человека в военной форме.

— Сюда ведите! — выглянул из домика капитан.

Неприятеля втолкнули в комнату-казарму. Усилия, с которыми солдаты вели пленника, были явно излишними. Это был немощный старичок в генеральской форме. На дряблых щеках редкая седая щетина, глубоко запавшие глаза.

— Оружие есть? — строго спросил командир.

Старичок вытащил дрожащей рукой из кармана темные очки, горсть мелочи и допотопную авторучку.

— Кто вы, откуда и за кого воюете?

Генерал устало оглянулся. Словно искал куда бы прилечь.

— Вы слышали вопрос? Кто вы? — повторил капитан.

— Я?! Я — бухгалтер из Праги…

— Кто?!

— Раньше был бухгалтером… — дребезжащим голосом ответил старик. Потом путешествовал… был в Латинской Америке…

Капитан терял терпение.

— Вы участвовали вчера в нападении на нашу заставу?

— Вчера? Может быть… Я плохо помню… Да, мы вчера кого-то атаковали…

— Кто это «мы»?

— Хунта…

— Какая хунта?

— Обычная… военная.

— Почему вы атаковали нашу заставу?

— А мы всех атакуем… — невинно, по-детски произнес старик.

— Зачем?

— Уже так просто, без цели…

— А раньше какая была цель?

— Тогда было много целей… лет тридцать назад. Мы хотели власть захватить, — старик немного оживился, припоминая прошлое.

— Где? В какой стране? — выпытывал капитан.

— Нам все равно, в какой угодно. А какая же хунта без власти?! Разве что наша… Да если бы нам взвод рядовых или ефрейторов, мы б давно уже были у власти, и не пришлось бы стареть и умирать в неизвестных лесах, без родины, без родных и близких!

— Куда ушли остальные генералы вашей «хунты»? Почему вы остались один?

— Если бы они знали куда идти, я пошел бы с ними… Нас уже нет. Последнего ефрейтора, внука одного из генералов, убили вы. А я им еще лет пятнадцать назад говорил, что надо…