Я должен все исправить - Петр Сосновский

с предприятия ушел, Семен, так как его новая специальность позволяла, какое-то время еще держался. Ему виделся цех без противных запахов дыма над головой. Однако красивая идея долго еще потом оставалась просто идеей.

Неизвестно, как бы Семен и Игорь в дальнейшем общались друг с другом, покинув завод, но за работу в тяжелых условиях в течение многих лет — для друзей она не прошла даром — они получили в новом сдаваемом доме от завода — квартиры.

Хотя пути Семена и Игоря, после ухода их с предприятия разошлись, однако взаимоотношений они не прекращали. Годы сдружили их.

Семен Владимирович пожал руку и спросил:

— На дачу?

— Да. Мой «Жигуленок» совсем старый, часто ломаться стал, приходиться на электричке ездить.

Слышал, как ты вчера играл на баяне, — звукоизоляция в доме была плохой и удивляться тут было не чему. — Случилось что? Я хотел, было, спуститься к тебе, но не успел. Ты неожиданно перестал.

— Да, случилось! Нужно уходить из института. Науки, никакой — одна коммерция. После, будет время, поговорим об этом.

Игорь Константинович, как никто другой понимал состояние Семена Владимировича. Он работал помощником ректора в известном крупном университете. Наряду с административной работой и преподавательской Игорь Константинович занимался еще и наукой.

Деньги, выделяемые на нужды университета, были небольшими. Да и те перечисляли с большими задержками. Объем финансирования с каждым годом сокращался. Государство вынуждало вводить платное образование.

Тем не менее, какая-то исследовательская деятельность в университете все-таки продолжалась. Во многом, конечно, благодаря Игорю Константиновичу, его характеру и неимоверным стараниям, которые он прилагал.

Слова Семена Владимировича всегда вызывали у него живой интерес. Он представить себе не мог, что огромный институт, расположенный в большом двадцатиэтажном здании, имеющий солидную экспериментальную базу всегда процветавший вдруг стал государству не нужным и который год находиться в плачевном состоянии.

Однако, Семен Владимирович не был склонен говорить о проблемах, мешающих развитию науки. Хотя порой часто и подолгу беседовал на эту тему со своим другом. Сейчас его беспокоил племянник. Необходимо было выбрать вуз, подать в него документы и, конечно же, помочь парню поступить в него.

Выбравшись из лифта, а затем из большого семнадцатиэтажного дома, в котором они жили, Игорь Константинович спросил у Семена Владимировича:

— Ты куда сейчас?

— Туда же куда и ты. На станцию. Еду встречать племянника! — ответил Семен Владимирович. — Хотел бы с тобой поговорить о нем. Парень умный, хочет учиться, получит профессию, а там глядишь останется жить в Москве.

— Значит, Григорий уже вырос! Вот в чем дело, — он знал парня. Не раз видел его, бывая в гостях у своего друга дома. Правда, тогда тот был еще школьником. Ему было интересно узнать о нем. Каков он сейчас. — Молодец. Правильно мыслит из села нужно уезжать, ведь там у вас большая радиация. Я бы, на твоем месте давно уже всех родственников перетащил в чистую зону, — сказал Игорь Константинович, — пусть не в Москву, но подальше от Чернобыльской АЭС. Это я тебе говорю как специалист.

— Согласен, но ты же знаешь: уговорить своих родителей покинуть село я, приложив немало сил, так и не смог, — вздохнув, ответил Семен Владимирович. — У них была возможность после взрыва на АЭС уехать: — государство, даже выделяло пособия. Те, кто хотел, без особых трудов перебрались на новое место жительства. Смерть моего младшего брата, остановила их. «Как же мы оставим могилу, — сказала мне мать, — Нет, даже не уговаривай. Кто хочет пусть едет, а я остаток своих лет проживу здесь рядом с сыном». Отец, Владимир Иванович, поддерживавший меня, поупорствовав согласился с Надеждой Сергеевной. Брат Алексей, тот вообще считал, что если он, оказавшись в непосредственной близости от Чернобыля, остался целым и невредимым, то теперь ему уже боятся больше не чего. Вот так, — и Семен Владимирович замолчал.

Чтобы сократить путь — друзья, не сговариваясь, нырнули в проем забора и через двор школы вышли на пока еще пустынную улицу.

Недалеко от их дома проходила ветка железной дороги.

Семен Владимирович стремился к открытию метро оказаться как можно ближе к вокзалу, на который приходил поезд. Дорога в метро должна была занимать не более получаса, иначе он не успевал. Если же Семен Владимирович добирался до ближайшей от дома станции метро, то на дорогу требовался уже час. Вовремя успеть к прибытию поезда было невозможно.

По дороге на станцию разговор снова зашел о Григории. Расспросив у Семена Владимировича о его успехах, Игорь Константинович спросил:

— И куда же он хочет?

— Не знаю! Хотел бы посоветоваться с тобой, — ответил Семен Владимирович. — Вообще то Григорий парень умный, думаю, в какой-нибудь вуз да пристрою.

— Зачем же в какой-нибудь? Можно и ко мне! Ты же знаешь, университет, в котором я работаю солидный. Поступить в него престижно. В этом году мы вводим еще несколько новых направлений. Выбрать есть что.

— Согласен, — ответил Семен Владимирович, и прежде, чем они расстались, договорился с Игорем Константиновичем о встрече.

Совет товарища даже если Григорий и не захочет пойти в его университет, мог помочь ему.

Когда электричка Семена Владимировича подошла он, махнув на прощание своему другу рукой, запрыгнул в вагон. Билет Семен Владимирович купить не успел, но он и не расстраивался. Последнее время ему часто приходилось экономить на транспорте. Несколько станций — ничего страшного, — решил Семен Владимирович, а вот Игорю Константинову поездка обойдется в кругленькую сумму.

В последнее время, направляясь на работу в свой научно-исследовательский институт, Семен Владимирович все чаще пользовался наземным городским транспортом, в основном автобусами и троллейбусами. Билет на проезд в метро стоил дороже. К тому же оно очень сильно изменилось. В нем теперь сновало много различного люда, не стремящегося куда-то добраться. Для них метро стало теплым местом, в котором можно было подработать.

Семену Владимировичу не раз предлагали купить ручки, зубные щетки, какие-то мешочки с травами и все это, как говорилось коробейниками, почти забесплатно.

По вагонам метро ползали дети, прося милостыню. У колонн сидели убогие, показывая свои болячки. Пробегая через переход, можно было, как вирус подхватить и, вырвавшуюся вдруг из ажурной скрипки или же юркой флейты, мелодию.

Порой Семен Владимирович, слыша изнутри свою музыку, если она была недостаточно громкой, терялся и, не заметив, как подхватывал чужую, правда, ненадолго. Станции через две-три он, опомнившись, пробежав, словно по косточкам баяна, по большому пальцу первым, вторым, третьим и четвертым, восстанавливал ее.

Поезд, который встречал Семен Владимирович, приходил в неудачное время. Конечно, если бы он нанял такси, то не было проблем. Раньше Семен Владимирович так и делал.