Я — лорд звездной империи - Алекс Флим

— Спасибо, действительно, очень уютно. И мы вроде договаривались насчет «милордов»?

Таэр поджала губы и отвела взгляд, демонстративно игнорируя последние слова.

«Вот ведь вредина, дуется фиг знает почему, на контакт не идет…»

Комната и вправду небольшая по местным меркам — каких-то жалких сто квадратных метров, если на глаз. Доминировал в комнате огромный низкий стол, аккомпанировали ему массивные стулья с низкими спинками. Судя по ножкам, выглядывавшим из-под скатерти, стол, как и стулья, были деревянными. Три монструозных агрегата (эти… как их… «дроиды»?) с подносами как раз заканчивали заставлять стол разнообразной жратвой, командовал дроидами импозантный дядька с такой внешностью, что надень на него бурку с папахой — и вышел бы вылитый Чапаев. Одни усищи чего стоили!

Увидев вошедших, «Чапаев» слегка склонил голову и со словами: «Прошу вас, милорд» — отодвинул один из стульев.

— Барра, мажордом и управляющий этим поместьем, — шепот Таэр донесся откуда-то из-за плеча.

— Спасибо, Бара, — Алекс со всей возможной аристократичностью плюхнулся в кресло и осторожно принюхался. Пахло вкусно — жареным мясом и еще чем-то, незнакомым. Принадлежности вокруг тарелки ужасали своим видом и количеством. Наконец, найдя на столе нечто более всего похожее на вилку, он быстро её сцапал.

— Это вообще что?

— Жареное филе карсарга с гарниром из арнишонов милорд, — откуда-то из-за спины донесся голос «Чапаева». — Одно из ваших любимых блюд.

— Точно, любимое… — Алекс вонзил «вилку» в аппетитный кусок и потащил его в рот, но тут на его руку легла рука Таэр, и на его вопросительный взгляд она с укоризной ответила:

— Вы кое-что забыли, милорд.

— Что, руки мыть заставят?

— Нет, милорд, профессор Айююн просил меня проследить, чтобы вы принимали этот препарат, — Таэр поставила на стол небольшую баночку из прозрачного пластика, наполненную темно синими капсулами, которые слегка искрились на свету. — Но если вы, вдруг, захотите приобщиться к достижениям гигиены — то дверь в уборную у вас за спиной.

— Как мило. Спасибо за информацию, гвардеец. Ладно, если медицина настаивает. — Алекс, вздохнув, закинул одну капсулу в рот и запил тем, что предупредительный «Чапаев» налил в его бокал.

— Что это было? — скривившись, спросил он, машинально кладя баночку в карман.

— «Фенот» — стимулятор памяти и мышления. Вам прописали прием три раза в день, — злорадно добавила Таэр. Похоже, она надеялась, что лекарство очень гадкое на вкус.

— Нет, я про то, что было в бокале. Можно что-нибудь безалкогольное? А то не люблю я это дело.

— Это ваше любимое вино, милорд, «Бентарская роса».

«У-у-у, кажется, я спалился, вон как смотрят, как будто я у них звезду с неба достать попросил. Похоже, лорд Аллесандро с утра пораньше квасить начинал. М-да, каждому принесшему — цирроз в подарок».

— Я сейчас же распоряжусь! — Многолетняя практика не помогла мажордому скрыть удивленные нотки в голосе, он отошел к стене и стал надиктовывать распоряжения себе в рукав — должно быть там у него был коммуникатор.

Через две минуты, когда Алекс уже смаковал филе карсарга, появился дроид с напитками, что было очень кстати.

— Кстати, ребята, вы так и будете у меня над душой стоять, и взглядом буравить? Мне прям кусок в рот не лезет, сопротивляется, — поинтересовался Алекс, пытаясь поймать вилкой скользкий арнишон.

— Прошу простить, милорд, если вам что-нибудь понадобиться, то…

— Стоп! — Алекс прервал «Чапаева» и, указав вилкой на стул, продолжил. — Я всего лишь предлагаю вам позавтракать вместе. Присаживайтесь, Барра. И тебя это тоже касается, гвардеец.

— Но эффективное обеспечение вашей безопасности подразумевает возможность свободно перемещаться, — запротестовала Таэр.

— Будешь свободно перемещаться за столом. И потом с сытым специалистом по безопасности мне спокойнее, а то еще набросишься, покусаешь. В общем, считай это приказом.

В отличие от Таэр, которая подчеркнуто вяло ковырялась в тарелке, мажордом оказался дядькой свойским. Получив приглашение, не стал ломаться, через минуту уже что-то бодро уплетал, благо еды на столе хватило бы на толпу оголодавших студентов, а уж троим тут точно не управиться и до поздней ночи.

Перекус продолжался уже около часа, и я задавался философским вопросом — если сейчас слупить вон ту пампушку, это будет еще голод или уже жадность? Как вдруг лицо Барры стало серьезным и сосредоточенным, правую ладонь он прижал к уху, в котором, как оказалось, был динамик гарнитуры коммуникатора.

— Через сколько она тут будет? — Услышав ответ неизвестного собеседника, мой «Чапаев» нахмурился и встал из-за стола:

— Милорд, баронесса Риональ узнала, что вы пришли в себя и направляется сюда, чтобы проведать вас. Слуги не смеют ей более препятствовать, так что она будет тут буквально через полторы минуты, — Барра умудрялся одновременно говорить и командовать дроидами, которые убирали со стола грязную посуду и выставляли новую.

— А кто это?

— Она ваша дальняя родственница.

— И что она тут делает?

— Когда с вами случилось несчастье, почти все ваши родственники прибыли сюда, чтобы поддержать вас.

— И оказаться поближе, если вдруг начнется дележ наследства — Мило улыбнувшись, добавила Таэр.

— Час от часу не легче, — я стащил пампушку в качестве моральной компенсации за предстоящее общение с родней. Тут дверь открылась, и я чуть не подавился злосчастным кондитерским изделием.

Вошедшая девушка была настолько красива, что от неё веяло какой-то нереальностью.

Свободное длинное платье цвета ночного неба подчеркивало рост, а широкий искристый пояс — стройность. В черных волосах, ниспадавших до плеч, сверкали вплетенные драгоценные камни. Идеальная белая кожа, которая, казалось, светится изнутри, контрастировала с почти абсолютно черными глазами. Она прошла вперед и села в заботливо отодвинутое Баррой кресло. Помещение постепенно накрывала волна свежести, запах её духов напоминал летний сад после грозы.

— Алесси, я так рада, что ты поправился! Представляешь, как я из-за тебя волновалась! Меня два года не было и не успела я еще прилететь из столицы, а ты уже лежишь отравленный! — Голосок у баронессы оказался мелодичным, с бархатистыми нотками.

— Э… Спасибо за внимание, баронесса, я тоже очень рад, что я поправился.

«Блин, что я несу! Успокойся ты! Что, красивых девушек не видел?»

— Похоже, меня не обманывали насчет провалов в памяти. Когда это я перестала быть Кэй и стала баронессой? — Красавица многозначительно выгнула бровь.

«Ого, похоже, мы были близкие друзья. Или вдруг даже больше, чем друзья. Очень интересная версия», — Приободрился я.

— Да, Кэй, у меня, действительно, провалы в памяти, ничего не помню, — улыбнувшись, виновато пожал плечами. Баронесса улыбнулась в ответ, эффект был потрясающий.

«Ещё пара таких улыбок и я растаю настолько, что стеку под стол. Ну-ка, соберись! Может, это — подруга голозадого детства и вас связывают нежные и не опошленные братские чувства… или сестринские?»

— Совсем ничего? — Игриво подмигнув, поинтересовалась девушка.

— Ну-у-у, вас… тебя, забыть абсолютно невозможно, — Я попытался собрать в кулак всю свою галантность, пока выходило не очень. — И что-то такое в моем сердце при взгляде на вас… тебя восхищенно замирает. По-моему, это пытаются проснуться мои воспоминания о тебе…

— Еще скажи, что скучал все два года, — рассмеялась она.

— Жутко, вот прямо сейчас осознал, как же я страдал всё это время, а тебя не было!

— Ну, прости, ты же знаешь, меня призывали на онстум два раза подряд, — развела руками баронесса.

— Не знаю, я ж все забыл, — развел руками теперь уже я. — Даже что такое «онстум» и почему тебя туда вызывали, не знаю… не помню.

— Онстум — это ежегодный призыв Императором самых достойных дворян на службу. Они призываются ко двору и служат императору в течение года, — продекламировала Кэй как по учебнику. И, подумав, добавила: — Ну, «служат» — это громко сказано… так, какая-нибудь придворная синекура.

— Получается, последние два года ты провела при дворе Императора?

— Да, представляешь, два раза подряд! По идее, оказаться при дворе и получить придворную должность — огромная честь, поэтому чтобы никого не обидеть, стараются, чтобы от всех влиятельных семей, каждого дома, представителей было поровну. И то ли у нас в семье никого больше не нашлось, то ли я так кому-то в имперской канцелярии понравилась, но, в общем, мне эту честь оказали аж дважды. И пришлось два года маяться от скуки в столице!

— Ну, и не поехала б, если все так плохо.

Услышав это, баронесса Риональ, посмотрела на меня, как на умалишенного. «Палюсь без передыху». Но потом, похоже, вспомнив что я, действительно, умалишенный (ну, по крайней мере, памятелишенный), смягчилась.