Белая ворона - Дональд Уэстлейк

Загорелась табличка, призывающая не курить и пристегнуть ремни, самолет наконец перестал описывать круги и пошел вниз по длинной пологой траектории, будто по бесконечной подъездной аллее к какому - нибудь дому. Тусклые багровые тучи за иллюминатором уходили все дальше ввысь, грязный кегельбан внизу приближался. Вдруг все огни исчезли, за исключением нескольких одиноких точек света, голубых, мерцающих желтых, белых. Они виднелись сквозь снежную мглу. Внезапно. Гроуфилд почувствовал, как быстро мчится самолет, и мгновение спустя шасси коснулось земли. Посадка получилась довольно жесткой, самолет сильно вздрогнул, подпрыгнул, снова поймал полосу, немножко заелозил по бетону, и Гроуфилд ощутил ремень безопасности, готовясь отразить покушение на свою жизнь еще и со стороны авиакомпании. Но в следующий миг он почувствовал, как самолет выровнялся и снова стал слушаться штурвала. Гроуфилд откинулся в кресле и выглянул в иллюминатор. Вдалеке светились крошечные огоньки аэропорта Кеннеди. Самолет затормозил, моторы взревели, потом смирились со своей участью, и следующие десять минут лайнер бестолково и бесцельно ползал туда - сюда по аэродрому, сворачивая, казалось, наобум то влево, то вправо. Огоньки на низких зданиях вроде бы горели все так же далеко, а потом самолет ни с того ни с сего остановился. Гроуфилд посмотрел через проход и увидел сквозь противоположный иллюминатор зал для прибывающих пассажиров.

Проход между креслами начал заполняться людьми. Гроуфилд перебросил пальто через руку и медленно двинулся к трапу вместе со всеми. Никто, похоже, не обращал на него особого внимания.

В здании бесконечный широкий коридор с бежевыми стенами вел к ряду стеклянных дверей. Пройдя в одну из них, Гроуфилд неожиданно столкнулся нос к носу с маленьким улыбчивым человечком в черном пальто и шляпе, покрытой пластиковым колпаком от дождя. Улыбчивый человечек сказал:

- Мистер Гроуфилд! Хорошо долетели? Гроуфилд взглянул на него.

- Мы знакомы?

- Я друг Кена, - ответил улыбчивый человек. - Зовите меня Мюррей.

- Привет, Мюррей.

- У вас печальный голос. Трудный перелет?

- Должно быть, от этого, - согласился Гроуфилд.

- Неудачный день для полетов. Что ж, идемте за вашим багажом.

Они забрали чемодан, и Мюррей настоял, что сам понесет его. Потом подошли к стеклянным дверям на улицу и стали ждать автобуса наземной службы.

- Судя по последнему сообщению, - сказал Мюррей, - самолет на Квебек взлетит, но с часовым опозданием.

- Какое облегчение, - ответил Гроуфилд.

- Может, пообедаем в международном зале? - предложил Мюррей. - Или вы уже перекусили в самолете?

- Так, заморил червячка, - буркнул Гроуфилд. - Правительство угощает?

- Уж такую малость мы всегда рады сделать, - весело ответил Мюррей.

- Вы чертовски правы насчет малости, - сказал Гроуфилд.

- Сейчас только зарегистрируем ваш билет в кассах северного направления, сдадим чемодан, а потом пойдем есть.

- Замечательно.

Так они и сделали. Им пришлось дважды проехаться на аэродромных автобусах; во второй раз они вылезли около международного зала прилета и поднялись по эскалатору на второй этаж к ресторану, который круглосуточно работал тут под чужим именем. Он назывался "Золотая дверь", хотя был отделен от зала простыми медными перилами. В ресторане почти никого не было, возможно, из - за снегопада.

Их провели к столику, и после того, как была заказана выпивка, Гроуфилд сказал:

- Я на минутку. Только ополосну руки.

- Разумеется, - ответил Мюррей. - Времени у нас в избытке.

- Хорошо, - бросил Гроуфилд и пошел к мужскому туалету. Вместо того чтобы войти внутрь, он раздвинул ветки искусственных деревьев и принялся наблюдать за Мюрреем. Наконец тот отвернулся. Тогда Гроуфилд забрал в гардеробе свое пальто и проворно спустился по лестнице.

Должен быть, по крайней мере, еще один соглядатай, в этом Гроуфилд был уверен. Но вот задержат они его или просто увяжутся следом? Если не задержат, надо будет попытаться бежать.

К нему никто не подошел. Гроуфилд быстро покинул здание, на ходу натягивая пальто. На улице сбились в кучку штук шесть заснеженных такси. Он сел в первое и бросил:

- Манхэттен.

- Будет сделано, - ответил шофер.

При таком снегопаде обнаружить слежку было невозможно, но Гроуфилд исходил из предположения, что она есть. Он откинулся на спинку сиденья и попытался немного расслабиться.

Машин было не очень много, а те, что все - таки были, еле ползли. Снег падал крупными ленивыми мокрыми хлопьями, на сером слякотном месиве чернели следы колес. Такси выбралось из лабиринта подъездных дорог возле аэропорта и поехало на Манхэттен по шоссе Вак Вик. За кольцевой Белт - Паркуэй поток машин двигался рывками, то и дело останавливаясь. Прошло минут двадцать. Гроуфилд подался вперед, указал на виадук впереди и спросил:

- Это Ямайка - авеню?

- Она самая.

Гроуфилд протянул водителю два доллара.

- Я выйду здесь, - сказал он. Водитель изумленно посмотрел на него.

- Посреди автострады?

- Все в порядке, - ответил Гроуфилд.

Поток машин как раз остановился. Гроуфилд открыл левую дверцу и вышел под снег. Он захлопнул дверцу и увидел, как шофер пялится на него сквозь боковое стекло, разинув рот, словно золотая рыбка в аквариуме. Обойдя такси, Гроуфилд прошмыгнул между машинами и поднялся на правый тротуар. Галош у него не было, и мокрый снег уже набился в туфли и просочился сквозь носки.

Гроуфилд полез вверх по крупному заснеженному склону. Он скользил и спотыкался, раза два падал на колени. От прикосновений к снегу руки намокли и замерзли. Но, добравшись до верха и оглянувшись, Гроуфилд не увидел ни одного преследователя. Он дошел до Ямайка - авеню и свернул направо, к бульвару Куинс, где был вход в подземку. Поезда пришлось дожидаться минут десять, и за это время Гроуфилд так и не смог понять, следит за ним кто - нибудь на перроне или нет. Он проехал четырнадцать остановок до Восточной Паркуэй, вышел из вагона, бесцельно побродил по этой бестолково построенной станции, не заметил слежки и сел на поезд линии Канарси - Манхэттен, а на Юнион - сквер перешел на Лексингтон - авеню и поехал к окраине. И снова его, похоже, никто не выслеживал. Добравшись до Центрального вокзала, Гроуфилд вышел из метро, поднялся к платформе электрички и приобрел билет на поезд до Олбани, отправлявшийся через десять минут. Он купил газету и семь минут просидел, прикрывшись ею, на лавочке и конце перрона. И вдруг кто - то сказал:

- Не пора ли нам обратно, мистер Гроуфилд? Он опустил газету, поднял голову и увидел двух плечистых субъектов в ветровках и кепках. Вид у них был отнюдь не дружелюбный и далеко не веселый. Ни того, ни другого Гроуфилд прежде не встречал.