Черный Ангел - Вячеслав Шалыгин

— Мое предложение — зачистить Копачи, — спокойно ответил штабной. — Если на гипотетическом складе было пять экземпляров, найдутся и еще пять. Хотя бы один — уже повод встряхнуть торговцев и всех, кто попадет под зачистку.

— Подход деловой, но чересчур прямолинейный, Зона — это не Чечня, ничего хорошего не получится.

— Там тоже мало что получалось, — заметил Бибик.

— Вам-то откуда знать. — Российский капитан невесело усмехнулся. — Возможно, это прямолинейно, только вы сами знаете — время поджимает.

— Категорически против, — заявил Бибик. — Если в Копачах находится лишь склад-перевалка, что вероятнее всего, зачистка ничего не даст. Нам необходимо выйти на главарей и логово контрабандистов. Это реально при условии, что мы поймем, каким образом они добывают «Джокеров» в таких количествах и чего добиваются, рассылая артефакты в разные стороны.

— Зарабатывают, чего еще они могут добиваться? — предположил капитан.

— Не доказано. — Бибик помотал головой. — У нас нет сведений ни об одной сделке. Даже артефакты, уплывшие за рубеж, не проходили оценочную процедуру. Новые владельцы как один отрицают, что купили артефакты, и категорически отказываются их продавать.

— Подарки? — Костин иронично взглянул на полковника. — И что, кто-то им верит?

— А что остается? — Бибик развел руками.

— Может быть, артефакты добывают и развозят не контрабандисты, а новая секта, наподобие «Монолита»? — предположил Авдеев. — Например, они считают, что «Джокеры» — это некие споры или семена Зоны, и если их разослать подальше, можно установить нечто вроде вех, на которые будет ориентироваться аномалия. Будет к ним стремиться и таким образом расширяться.

— Версия принята. — Остапенко снова кивнул. — Сомнительная, конечно, но право на жизнь имеет. Могут быть и сектантами.

— Смею возразить, — заупрямился Костин. — Зона и так расширяется. Это пока не доказано, но компьютерные модели выглядят убедительно, да и тревожных сигналов хоть отбавляй. Взять хотя бы необъяснимые явления в Дымере или Термаховке. Заметьте, в тридцати километрах от Зоны. И даже в Полесском — в шестидесяти! Скоро так и до Киева дело дойдет! Но вряд ли в этом виноваты «споры» Зоны, разнесенные мифическими сектантами, тут что-то другое.

— Согласен, — сказал Остапенко. — Никто и не говорит, что версия о секте истинна, а уж тем более, что «Джокеры» — это «семена» Зоны. Но мы обязаны учитывать, что вариант с сектой реален процентов на пятьдесят. Даже будь он реален на один процент, мы все равно обязаны его учесть. Однако вернемся к теме. Форма для нас сейчас не важна, главное — содержание. Секта, контрабандисты, наемники частных компаний, в конце концов, шпионы недружественных государств — кто бы ни занимался экспортом артефактов, производимых «Черным Ангелом», — это наши клиенты однозначно. Ни на чьи плечи эту проблему нам не переложить. Я внимательно выслушал ваши мнения и теперь, с их учетом, выскажу свое. По пунктам. Первое: зачистку проводить нельзя. Можем спугнуть дичь. Второе: расследование может затянуться, а времени у нас мало. Насчет компьютерных моделей и прогнозов поведения Зоны капитан Костин прав. В городах и поселках, удаленных от Зоны на приличное расстояние, наблюдаются явления на грани аномалий, что косвенно свидетельствует о возможном в самое ближайшее время скачкообразном расширении Зоны. Третье: идти в центр, чтобы «спросить» непосредственно у «Черного Ангела», что же на самом деле происходит, мы не имеем физической возможности. Все лучшие военные проводники занимаются эвакуацией режимных объектов, а привлекать людей со стороны не позволяет уровень секретности и, что там лукавить, бюджет. Из всего этого вывод: остается применить простой, но проверенный способ — разведку боем. Забросить своего человека, желательно с артефактом за пазухой, в район Копачей и посмотреть, что из этого выйдет.

— Труп, — уверенно заявил Костин. — Вы думаете, сталкеры и торговцы хотя бы кого-то из ваших людей не знают в лицо?

— Думаю, у нас найдутся и такие кадры. — Остапенко усмехнулся. — В контрразведке не все носят форму, капитан. Если вы не знали, в нашем специальном лексиконе существует такое понятие, как «агентура под прикрытием».

— А если ничего не получится? Если противник не пойдет на контакт?

— Тогда зачистка. — Генерал вздохнул. — Вы это хотели услышать?

— Так точно. На какое время спланировать операцию?

Остапенко недовольно покачал головой и взглянул на часы.

— На полдень десятого декабря. Устроит? Если до этого времени не будет результатов, карты в руки вашим «чистильщикам».

— Сейчас девять тридцать. — Костин тоже взглянул на часы. — Потеряем больше суток…

— Капитан! — Остапенко постучал карандашом по столу. — Разговорчики!

— Виноват, господин генерал!

— Вот и славно, — генерал встал. — За работу, господа офицеры. Полковник Бибик, останьтесь, обсудим текущие дела меньшего масштаба…

— …Имеется еще один нюанс, — когда Костин и Авдеев вышли, сказал Остапенко. — В последний момент, как обычно, возникли осложнения. Есть информация, что в Зону направляется человек, образно говоря, с огромным мешком денег. И деньги, которыми уполномочен распоряжаться этот ходок, предназначены одной из группировок. За какие услуги — не ясно. Если выкупить у «Монолита» их магический кристалл — бог с ним, а вот если оплатить группировке наемников какой-нибудь переворот — дело другое. В свете последних событий имеется еще один вариант: он желает скупить все новейшие артефакты. В этом случае его должны интересовать крупные торговцы-посредники или же он будет искать прямой выход на контрабандистов. В любом случае его требуется вычислить.

— Есть намеки, кто он?

— Нет. Но есть одно немаловажное обстоятельство. Скоро Выброс, и он должен успеть вернуться до него. Значит, он уйдет в Зону сегодня вечером, максимум — ночью. Следует взять под контроль всех чужаков, которые направятся в Зону в ближайшие двадцать четыре часа.

— Их наверняка будет немного, перед Выбросом велика аномальная активность, в Зоне становится особенно опасно, и народ идет в основном на выход.

— Я знаю. И поэтому нужно будет проверить абсолютно всех чужаков.

— Гражданских чужаков?

— Всех, кто сунется без спроса. Двоих я тебе укажу лично.

— На парочку москвичей намекаете? Я эту тему уже провентилировал. Они сутки как светятся в Приграничье. Есть данные, что за ними наблюдают непонятные личности из Зоны. Возможно, контрабандисты.

— Вот и хорошо. Подбери им проводника из нашего резерва и прикажи, пусть не спускает с них глаз. Но в подробности не вдавайся. Ученые — и точка.

— Можно совместить.

— Ты о чем?

— О разведке боем. Одно дело утечка информации о секретной миссии ученых и другое, когда выяснится, что проводник имеет при себе «Джокер». У контрабандистов будет двойной интерес.

— Толково, хотя рискованно.

— Ну, так это смотря кому поручить.

Остапенко ненадолго задумался, мысленно перебирая кандидатуры.

— Старый? — наконец озвучил он оптимальный вариант.

— Именно так.

— Пожалуй, может выгореть. — Генерал кивнул. — Действуй, Бибик, но помни о сроках!

— А что сроки? — Полковник усмехнулся. — Как обычно. До Выброса. Обратный отсчет и вперед, на мины.

Оптимисты утверждают, что у человека всегда есть выбор, пессимисты же уверены, что все в жизни предопределено, и сколько ни пытайся плыть против течения, жизнь все равно «сольет» тебя, куда и всех прочих. Истина, по мнению Андрея Лунева, бывшего наемника, а теперь вольного ходока, заключалась в компромиссе. Да, жизненный маршрут заложен в судьбу каждого еще до рождения, но выбирать все равно нужно. Маршрут маршрутом, но вдоль какого берега плыть, где причаливать на ночевку, а где стоит пройти вдоль жизненной реки по суше, человек решает сам. Нет, разумеется, можно расслабиться и плыть по течению, но далеко уплыть не получится. Почему? Бросьте весла где-нибудь посреди горной речки и посмотрите, чем это закончится. Посреди равнинной? Удивитесь, но эффект будет тот же. Волна прибьет к берегу в прямой видимости от места старта. Или вообще утопит.

Поэтому-то Андрей предпочитал не философствовать, а работать, даже когда казалось, что речка-судьба все-таки сильнее и несет на острые камни. Делай, что умеешь, а там будет видно, соответствовал высшему замыслу твой выбор средств для достижения цели или нет. Именно таким был главный жизненный принцип Лунева, а заодно он не делил человечество на оптимистов и пессимистов, разве что когда требовалось банально пошутить: «Оптимисты изучают английский язык, пессимисты китайский, а реалисты — автомат Калашникова».

Между прочим, несмотря на избитость, в Зоне эта шутка была актуальной дальше некуда. Особенно для Лунева, с некоторых пор как бы вольного сталкера, но с длинным «хвостом» прегрешений и неоплаченных долгов перед самым сильным и мстительным из местных сообществ — синдикатом наемников. Как и почему отставной разводящий одной из крупнейших бригад «диких гусей» вдруг превратился в изгоя-реалиста, история длинная, но если в двух словах: после крайнего похода в центр Зоны наемники единогласно вычеркнули Андрея Лунева, «Старого», из списков синдиката и приклеили к нему ярлык предателя, переметнувшегося на сторону официальных властей.