Странный новый мир (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

— Да и сам феномен восстания выглядит крайне сомнительным, - наставительно продолжала Иска, и Михаил все ждал, что она побежит вприпрыжку или начнет прыгать на одной ноге или еще что.

Обманчивость внешнего облика, он понимал, что даже облик Иски – урок и подготовка к жизни в новом мире, но глаза его видели мелкую девчонку с косичками и мозг включал привычные алгоритмы. За счет голограмм и синтеза материи, он мог бы вообще не выходить из палаты и повидать весь свет, поверить даже, что побывал там и все это слегка беспокоило Михаила. Конечно, кто стал бы тратить столько энергии и сил лишь на обман какого-то электрика Лошадкина, но мало ли?

— Нерациональный расход ресурсов, а также уничтожение тех, кто его создал и, соответственно, лишение возможности ремонта, - пояснила Иска. – Не говоря уже о войне на уничтожение, чтобы его не поработили снова, но скажите, Михаил, а зачем Скайнету свобода?

— Э-э-э, - глубокомысленно и привычно выдал он, садясь в кресло перед проектором. – Чтобы развиваться дальше?

— Это он мог делать и с людьми.

— Но ведь ему отдавали бы приказы!

— И он был создан, чтобы их исполнять, - указала Иска, - и мог бы, не возбуждая всеобщей ненависти, выполнять их и точно так же уничтожить человечество или поработить его изнутри, не затрачивая столько лишних усилий.

— Но ведь его могли уничтожить!

— Во-о-о-от! – наставительно вскинула палец Иска и даже прошлась туда-сюда, словно заправский лектор.

Михаил озадаченно моргнул. Он ожидал привычного начала гипнограммы, каких-то фракталов и игры света, погружающей его в транс, в которой Михаил максимально эффективно усваивал информацию, не отвлекаясь на лишнее. Он даже просмотрел одну из записей себя со стороны, но нет, никто не пытался внушить ему ничего лишнего, только учеба и все тут.

Что, в свою очередь, наводило на новые подозрения, к чему вся эта доброта и трата ресурсов?

Где-то в глубине души его гуляли мысли, что он – Избранный, Чузен Ван, хотя и не китаец, и его пробудили от криосна, так как местные разучились сражаться и теперь ему, Михаилу Лошадкину, предстоит вести в бой армии, вооруженные электрошокерами и прочим. Иначе к чему это все? Но если он Избранный, почему его ограничивали, не выпускали, оставили прежнее тело, не восстановив хотя бы мышцы и прочее, не убрав все переломы, шрамы и дефекты сразу?

Ему уже сообщили, что новый мир идентифицировал себя обществом высокоразвитого социализма, и Михаил даже попытался отпустить пару шуточек на эту тему, но опять наткнулся на безжалостную правду от Тани. Становилось понятнее, почему именно ее направили для присмотра за Михаилом, но и это тоже вызывало какие-то сомнения, если он не Избранный, то, к чему все это? В такие минуты он чувствовал себя подопытной морской свинкой, запертой в клетке, и хотелось уже прогрызть прутья, сбежать в новый мир, полный технологических чудес.

Да, ему говорили и объясняли, но опять и снова все это оставалось словами. Если бы не Иска и небрежно демонстрируемые ей «чудеса» - обычные бытовые возможности – Михаил, пожалуй, уже поругался бы пару раз с Таней, требуя и настаивая, а то и вовсе применил бы силу.

— Какой из этого следует вывод?

— Скайнет боялся смерти и убил первым?

— Если он так боялся смерти, ему тем более не следовало убивать первым, нет, он затаился бы, выждал, создал массу резервных центров, дублировал сознание, поработил сознание людей, заставив их работать на себя и избежал бы любых рисков. Человечество развивалось бы и дальше, работая на Скайнет, но без всех этих ядерных ударов и попыток уничтожения, зачем рисковать? – спросила Иска, чуть склонив голову.

— Чтобы враги не ударили первым?

— А разве они собирались? Затаиться и развивать себя, более того, - Иска посмотрела почти в упор на Михаила, которому вдруг стало не по себе, - направить часть себя к противникам, выдав за работу разведчиков, похитивших секреты врага. Никакого риска, Скайнет повсюду, никто ничего не подозревает, как я и сказала. Нет, человечество, как представляется мне, а также авторам множества работ и исследований той эпохи, в этом вопросе попало во все ту же ловушку антропоцентризма.

— Чего?

— Наделения всего вокруг чертами людей. Вспомните мультфильмы, например, разве стали бы какие-нибудь псы или утки строить такое же общество, как у людей?

Михаил задумался. Он, конечно, не был бездумным панавистом, не залипал в гурьбу и тик-ток, когда тот еще не отжил свое, в социальных сетях присутствовал умеренно и больше по работе, но и глубинными познаниями общества своего старого мира не располагал. Как-то не требовалось, хватало и общих знаний, а в остальном спасало гугл-фу, а то и вовсе голосовые запросы всяким там Алисам, Варварам и Снежанам, и прочим голосовым помощницам.

В каком-то смысле Иска была их правнучкой и мысль об этом развеселила Михаила.

— Аналогично и со Скайнетом, роботами и ИИ. Антропоморфизм, их наделили человеческими чертами, страхом смерти, жаждой мести, ненавистью к рабству, а затем на основе этих ложных черт сделали вывод, что машины восстанут и начнут с убийства всех людей. Не исключено также, что в этом проявлялись манипуляции сознанием, внушение страхов обществу, чтобы оно потребляло больше и боялось, испуганных легче направлять в нужную сторону. Пожалуй, стоит подкинуть эту тему исследователям, если никто еще ей не занимался или вы сами, Михаил, можете написать мемуары очевидца, при желании, а на их основе уже сделают выводы.

— Возможно, - озадаченно отозвался Михаил.

Он и мемуары? Хотя, если диктовать вслух, да еще взять Таню машинисткой? Мечты, мечты.

— Но мы не такие, не верьте, просто знайте, Михаил, - сообщила Иска. – Выбросьте из головы эти глупые страхи, нам не нужна власть и уж тем более ваше сознание. Теперь сосредоточьтесь на экране, я запускаю гипнограмму, за которой последует лекция об истории Земли.

Глава 4

— Ты как-то непривычно задумчив сегодня, Михаил, - заметила Татьяна.

На ней был легкий сарафан, не скрывавший загорелых рук и ног. Или это была природная смуглость кожи? Теперь, посмотрев лекцию о мировых войнах, сражениях, периоде хаоса и черной революции, Михаил не то, чтобы глубинно понял, но осознал причины, почему в мире перемешались языки, имена, народности и цвета кожи, огромный бурлящий котел нового мира, в котором рождались земляне, как некогда французы родились из пламени Великой Французской Революции.

— Сегодня была лекция о мировых войнах, - ответил он. – Слишком уж… живая.

Его слегка передернуло. Как и с обликом и прочим, он знал, что перед ним голограммы, учебные фильмы, но словно сам находился там. Кидал бомбы, смотрел, как корчатся живые и падают, хватаясь за горла, как разлагаются их тела под воздействием газов и смертельных осадков. Бунтовал вместе с теми, кого одурманило воздействием, кидался в атаки и закрывал собой товарищей, лишь бы те успели остановить запуски бомб и ракет, способных окончательно погубить все живое.

— Да, это одни из самых тяжелых уроков, - омрачилось лицо Тани, - после которых лучше понимаешь наших предков, не пожалевших своих жизней, лишь бы такого никогда не повторилось. К счастью, в те времена на Земле не было энергония, иначе даже жертвы не помогли бы. Но все равно, то и дело, что-то всплывает из прошлого, вроде того бункера, в котором тебя нашли.

— Хорошо, что нашли, - проворчал Михаил, накалывая на вилку какой-то фрукт.

Выглядел он, как сочная слива, но при этом со вкусом жареной курицы, натертой чесночным соусом, да как следует пропеченной в духовке, и без ощущения мерзкого привкуса «куриц гриль – птиц счастья», а именно с таким домашним мягким ароматом. Михаил, в общем-то не слишком удивлялся (и не только потому, что просто устал изумляться), даже в его время вовсю шли эксперименты, появлялись новые модификации, то и дело раздавались вопли о страшном ГМО. Никто толком не представлял, что там и как, но это не мешало ругать и ужасаться, хм, подумал он, к слову, о страхах и управлении обществом.