Амбиции Такеды Харуны (СИ) - "Hottab4"

Не знаю, может причина была в том, что у него не было детей, но он тепло относился ко мне. Итагаки практически заменил мне отца.

Первые месяцы в чужом доме были для меня пыткой. Я просила, умоляла и грозилась наставнику, дабы меня отправили обратно. Но он упрямо заявлял, что теперь это мой новый дом. Проходили дни и в конце концов я смирилась. Итагаки обучал меня всему, что знал сам. Обычно, мы с утра занимались чтением и после переходили к играм. Я часто ездила верхом на его спине, он был только рад. Жаль, что у меня с родным отцом не было таких отношений.

Четыре года спустя, Итагаки привез меня обратно в родной дом. Отец собрал доверенных вассалов и велел мне продемонстрировать свои умения. Я старалась как могла и у меня неплохо получалось. В верховой езде мне не было равных. Но отец желал преподать мне урок и приказал провести поединок на мечах. Мне было всего восемь лет, а оппоненту было шестнадцать. Очевидно, кто стал победителем.

— Ты позоришь весь клан, — мой отец был очень недоволен.

— Нобутора, она всего лишь ребенок, — мягко возразил Итагаки.

К лорду по имени при свидетелях могли обращаться только самые достойные вассалы, не раз проливавшие кровь за него. Кроме Итагаки, в разговоре с лордом проявить неформальность могли еще два человека. Это Амари и Обу — оба заслуженные герои провинций Каи.

— Ты смотришь на нее предвзято. Я — ваш лорд и даже на собственного ребенка должен смотреть иначе, чем другие родители!

Сказав это, отец вышел из зала.

После этого я редко называла Такеду Нобутору своим отцом. Стена отчуждения возникла не сразу. Будучи ребенком, я все ещё надеялась, что отец меня примет. Часто участвовала в весенних состязаниях среди воинов. Но несмотря на полученные награды и хвалебные отзывы, его сердце не смягчилось.

Сначала из-за обиды, но вскоре специально я начала вести себя несерьёзно. Давно заметила с какой любовью и теплотой отец смотрел на мою младшую сестренку, Нобушину. В любых играх, что носили в себе соревновательный характер, отец ставил нас друг против друга. Не важно сёги это или просто бег, я намеренно проигрывала своей сестре…

Вспоминая об этом сейчас в кузнице, понимаю, что таким образом я искала внимание отца. Неудивительно что даже крестьяне были невысокого мнения обо мне. Я давно уже привыкла играть дурочку-простушку, скрывая свои настоящие эмоции. Среди ровесников у меня не было друзей. даже слуги находились рядом строго по необходимости. С каждым годом Итагаки всё больше увязал в делах провинции. Не желая больше выносить всё это, я часто гуляла по замку, затем — по городу. И вскоре не осталось мест в Каи, которые я не обошла. Итагаки всё понимал и не стал запрещать путешествовать, а вот отец как всегда осуждал меня.

Честно сказать, я удивлена тому, что крестьяне решили здесь обосноваться. Если не считать равнину среди гор, больше негде было сеять рис. Да и вряд ли здесь когда-нибудь построят дорогу.

Три главных маршрута вели в нашу провинцию. Южная дорога разделялась на две — одна шла на юго-восток, в Мусаси, а другая — на юго-запад, в Суруга. На севере, в Каи можно было пройти по дороге, ведущей в провинцию Синано.

Еще в детстве из уроков Итагаки, я поняла, что дороги — важный элемент управления провинцией. Благодаря построенным дорогам, деревни могли торговать с городами, да и на скорость передвижения армий они так же влияют.

Я не могла предположить, что этот день сулит мне встречу с интересными людьми. В своих путешествиях я часто завязываю короткие знакомства. Многие может и забывают встречу со мной на следующий день, но только не я.

Заброшенный храм был посвящён богу войны — Хатиману. Легенды гласят, что в этих землях смертные не раз видели его. Когда-то люди со всего Ямато шли просить у бога удачу. Но из-за нескончаемых войн люди перестали посещать храм. Сейчас, кроме немногих воинов про него все забыли. Ведь война радует только самураев, но не простой люд.

Причина, по которой я решила попросить у бога помощи была в том, что скоро отец должен был взять меня в поход. Мне пятнадцать, но я все еще не участвовала в военных походах. Вот Нобутора с десяти лет ходил на войну со своим отцом. Как ни странно, он не ставил мне это в упрёк. Если подумать это Нобутора виноват в том, что у меня не было опыта в сражениях.

Вот уже десять лет клан Такеда не пытался покорить новые земли. Последняя большая битва была выиграна в день, когда родилась я. Мама рассказывала, что отец назвал меня в честь своей победы именем Кацучие, что означает «победа навсегда». Возможно, я бы и дальше его носила, но из-за конфликта с Нобуторой поменяла свое имя на «Харуна». Лишь единицы знают, что Такеду Харуну когда-то звали «Кацучи».

Этим же именем я представилась своим новым знакомым.

Там, в храме, самурая Канске я приняла за Хатимана. Но потом поняла, что передо мной не бог войны, а воришка…

Деревня и доспехи воина подтвердили слова парня. Но на самурая он не походил. Его манера речи, умение держать себя и его отношение к крестьянам было непохожим на то, что я обычно наблюдала. Буси скованы не только в своих движениях, но и в помыслах. С детства им вбивают правила поведения. Так что неудивительно, что многие самураи холодно относятся к крестьянам. Возможно, и я бы стала такой, если не Итагаки. Он часто брал меня с собой, когда посещал деревни в своих землях…

Пожалуй, я все же выдала свои эмоции. В кузнице нависла тишина…

— Думаю, можно его опробовать.

Голос Канске разрядил обстановку.

— Мастер, позвольте мне испробовать ваш меч.

Мальчишка, почти юноша посмотрел на самурая с надеждой.

— Тоторо, будь добр. Косака, а на чем ты его опробуешь?

Ответом на вопрос Канске стал арбуз, который позаимствовали у хозяина кузницы.

Я ожидала, что Канске играет с ним. Но он и вправду позволил мальцу опробовать свой меч. Редкое явление — для самурая катана сродни собственной душе и малознакомым людям он не даст даже пальцем к оружию прикоснуться.

Косака занес клинок. По стойке я сразу поняла, что он никогда раньше не держал меч. Удар пришелся по центру арбуза и разрубил его надвое.

— Ого, здорово.

— Братец Косака лучший!

Пока Тоторо и Юме хвалили парня, Канске лишь ободряюще улыбнулся.

— Косака, иди сбегай и принеси другой арбуз. — видя недоуменные взгляды мне пришлось добавить, — Канске, это ты должен проверить меч, раз являешься самураем.

На самом деле, я лишь хотела увидеть на каком уровне он владеет клинком.

Вместо арбуза, парнишка принес дыню.

— Может не будим портить деликатесы? — попробовал отвертеться Канске.

— А мы их потом съедим, — настояла я.

Стойка Канске была неуверенной, будто он копировал кого-то. Удар получился хорошим благодаря приложенной силе, но не технике меча.

— Ну как? — спросил он меня.

— Довольно неплохо.

Может он и вправду был самураем с плохой подготовкой? Хотя многие мастера часто скрывают свою силу. Еще было слишком рано о чём-либо говорить наверняка. Канске был высокого роста, с худыми руками. Лицо чистое, волосы коротко стрижены. Его можно было принять за благородного или сына крупного торговца. Ведь в наше время никто другой не может позволить себе жизнь без труда. А глуповатое выражение, что показывалась часто на его лице, склоняло меня к мысли, что он не был ученым, который много времени проводил за изучением свитков…

— Пойдемте к нам домой и попробуем на вкус арбуз и дыню. — предложила Юме.

У девочки текли слюнки при взгляде на эти ягоды. Честь нести их выпала Косаке и Тоторо.

— А чьё это жильё? — спросила я, как только мы вернулись в дом, где я впервые встретила Юме.

— Старосты, — ответ Канске меня удивил.

Даже я должна была признать, что мой отец относился к простому люду не очень хорошо. Взимая непомерные налоги, он ничего для них не делал взамен. Рис на столе уже был праздником для многих крестьян из Каи. Когда его не хватает — они едят овсянку. В нашей провинции много лесов, где обитают олени и другие звери. Но мой отец запретил крестьянам охотиться на них. Это было позволено только его вассалам. Тех, кто все же решался из-за голода убивали по приказу лорда.