Уровень атаки - Игорь Огай

Кратко, безжалостно, информативно. Вот это уже могло сбить с толку кого угодно. Архивы — это одно, а когда оказывается вот так, вся твоя жизнь под колпаком…

Шеф посмотрел на Павла с сочувствием.

— Не понял? Внимательнее смотри, Головин. В разведке так же ворон ловил?

Павел послушно перелистал фотографии заново. Качество съемки, кстати, дерьмовое. И… на всех — одинаковое! Как будто последние пятнадцать лет фотографировали одной и той же китайской «мыльницей». И еще: все снимки «от первого лица», словно камера висела у объекта слежки на лбу. Вот почему картинки показались такими знакомыми! Никаким «колпаком» тут и не пахло, Павел рассматривал распечатку собственной памяти, не более того. Но и не менее…

…Желтые вертикальные зрачки и мелькнувший под капюшоном язык…

— О! — сказал шеф Филиппычу. — Вот теперь он понял.

Смятение скрыть не удалось, да Павел не особенно-то и старался. Не до того было.

— Ну вот и славненько. Тогда сделаем следующий шаг, — предложил шеф. — Скажи-ка, боец, работа нужна?

Самым естественным в положении Павла был бы вопрос: «Какая?» Не менее оправданным стал бы и другой вопрос: «На кого?» Именно поэтому Павел не сказал ни того ни другого.

— Нет, — ответил он так уверенно, как только смог.

— Врет, — сообщил Филиппыч.

— Конечно, — согласился шеф. — Но это его дело. Если только гиперборей мозги ему не отшиб.

— Или ящер, того… нейроны не пережёг.

— Нет, эти свое дело знают. Скорее краснокожий со своим сапогом перестарался…

Провокация была грубой, но била в точку. Только и Павел уже собрался. Как говорится, никогда не соглашайтесь на первое предложение, особенно если вашего согласия добиваются так настойчиво.

— Мне не нужна работа, — повторил Павел. — Другие предложения есть?

Шеф с Филиппычем переглянулись.

— Есть. Убирайся с глаз долой. Семен, отдай ему ботинки и одежду.

Павел поднялся.

— Что, вот так и отпустите?

— А на кой черт ты мне сдался?

Если целью разговора было сбить Павла с толку, она была с успехом достигнута. Не зная, чего и ждать, он шагнул к двери, повернул ручку. На пороге горой вырос знакомый амбал. Посмотрел внимательно сначала сверху вниз на Павла, потом через его голову на шефа.

— Пропусти, Миша, — скомандовал тот. — И верни ему пистолет, а то еще наедут братки по старой дружбе.

Паренек на проходной уже сменился, но разбитое стекло в дверях вестибюля красноречиво свидетельствовало о том, что все случившееся не было дурным сном. Блестящий сюрикен, торчащий из замызганного алюминиевого листа, рассеивал последние сомнения. Павел выковырял «звездочку» из вмятины, взвесил на руке. Металл был на удивление тяжелым. Столько могла бы весить граната «РГН», но не тонкое и даже воздушное на вид оружие гиперборея. Еще один штрих к полной неразберихе в голове.

Под хмурым взглядом охранника, который успел куда-то позвонить, Павел прошел через турникет (трехрогая крыльчатка вращалась свободно) и, миновав холл, толкнул уличную дверь. Не пропадало ощущение, что его не столько отпустили, сколько выставили вон, как настырного торгового агента. Значит, либо эти странные люди не видели в нем угрозы, несмотря на то что их деятельность на территории фабрики явно засекречена, либо им вообще плевать на дела земные.

Земные дела… Вот то-то и оно. Какими же делами здесь занимаются?

Павел даже оглянулся на двери проходной фабрики, словно надеясь увидеть над ними рекламную вывеску с перечнем услуг. За раздумьями, оказывается, он уже прошагал половину осеннего сквера, и это обстоятельство вернуло его мысли к насущному: куда теперь идти и что дальше делать?

Смутное утреннее желание оформилось окончательно — с уголовщиной нужно завязывать. Неинтересно да и не так денежно, как расписывал Червяк, земля ему пухом… Шестеркам даже бандиты много не платят, а делать криминальную карьеру Павел не собирался.

Значит, что?.. Нет, ну долларов семьсот где-то еще завалялись, при известной экономии на месяц-другой хватит. А потом? Наниматься охранником за пятьсот зеленых? И дело даже не в деньгах — холостяку-то на хлеб хватит. Но торчать на посту в каком-нибудь фирменном подъезде с журналом для записей перед мордой, дешевым кроссвордом в руках и тупым напарником за спиной!.. Это же нервы надо иметь крепче, чем в разведрейде!

Павел снова оглянулся на двери проходной. Он чувствовал — здесь было Дело. Именно так, с большой буквы, из тех, о которых снимают голливудские боевики. С этими странными ребятами было очень интересно и наверняка еще будет интересно, но уже без него. Или плюнуть на все, поскрестись у порога и попросить: «Дяденька, прости засранца»?..

Павел действительно сплюнул, повернулся и мимо осиротевшего «Лендкрузера» Шрама зашагал к «Савеловской».

Гордый, блин? Ну, так кушай свою гордость и не морщись.

У своего подъезда Павел задержался. Достал из кармана мобильный телефон, возвращенный ему вместе с «макаровым» (кстати, надо бы избавиться от «пушки»), вытащил SIM-карту и кинул ее в ближайшую урну. Трубка была хорошая, выбрасывать жалко, а вот номер, наверняка известный не только Шраму и Червю, Павлу больше не понадобится.

Сменить квартиру он, конечно, не успел, хотя в ранних планах значился переезд из почти загородного Строгино куда-нибудь в пределы Садового кольца. Теперь эти планы придется отложить надолго. Впрочем, на пятом этаже панельной четырнадцатиэтажки тоже вполне можно существовать, особенно если удастся сделать ремонт и вернуть на место мебель, из которой пока было восстановлено только самое необходимое…

Ключ провернулся в замке только один раз, а вместо полного второго оборота сразу отодвинул собачку. И вариантов больше не осталось. Гадать о том, кто вскрыл квартиру, по какому поводу и оставался ли еще внутри, было смерти подобно. Павел сунул руку за пазуху и прыгнул в собственную прихожую, как во вражеский окоп.

Кто-то сдавленно вякнул, впечатанный дверью в сорвавшуюся с гвоздей вешалку… Другой мешком обрушился на пол, угодив под пистолетную рукоятку… Третий показался на пороге кухни с чашкой кофе вместо оружия. Разбираться некогда — кипятком в рожу, голову за волосы назад, ствол к виску…

— Солдат, ты чё, в натуре?! Озверел, блин?!

— Молчать, сука, замочу! Кто еще в квартире?.. Назад, падаль!..

Первый выбрался из-под вешалки, но тут же шарахнулся обратно в коридор.

— Где?!!

— Да в комнате, где еще?!.. Не стреляй!..

— Ползи вперед! — Удерживая голову бандита запрокинутой, Павел надавил коленом на его спину. — А ты — лежать! — ствол пистолета метнулся к первому, и тот послушно опустился на пол.

— Не стреляй… — снова попросил ошпаренный, мелко семеня коленями через коридор.

Достигнув единственной в квартире комнаты, Павел понял, насколько его штурм был на самом деле безнадежным. Седой взял с собой не только троих уличных «быков», но и пару личных телохранителей. Эти ребята в выборе экипировки не стеснялись — Павел появился на пороге комнаты под прицелом «АКМ» и двуствольного обреза — оружия, мощь которого в квартирной перестрелке мог недооценивать только полный дилетант. Седой при таком арсенале нужды в личном оружии не испытывал, и потому не без удобства расположился на одном из двух имеющихся в комнате стульев перед потертым журнальным столиком с замотанной скотчем ножкой. На столике поместилась бутылка «Смирновской», и немногочисленная, но изысканная закуска.

— Петр Филимонович, скажите ему, в натуре… — у ошпаренного братка от хватки Павла наворачивались слезы.

— Да-а, — проговорил, наконец, Седой. — Шраму везло на хорошие кадры. Ну что же, проходи, Паша. Присаживайся, поговорим… Это ничего, что мы вот так, без приглашения?

— Ну, а если «чего»? — Павел осмотрел телохранителей, которые на словоблудие босса обращать внимание не собирались, продолжая держать хозяина квартиры на мушке. Пожалуй, усугублять конфликт сейчас не стоило.

— Тогда компенсируем, — авторитет улыбнулся. — Извини уж, очень боялся тебя не застать, вот и жду, почитай, битый час… Да отпусти ты этого… Всего-то кофе попросил налить, а он, получается, страдает при исполнении.

— Не разоришься на компенсациях? — Павел помедлил секунду, потом убрал пистолет от головы бедняги и шагнул в комнату.

— Ничего, Паша, не разорюсь. Меня всегда больше волнует форс-мажор, чем плановые расходы. Тем более если я не понимаю, откуда этот форс-мажор взялся… Да ты присаживайся, а то торчишь у порога, как не у себя дома. Я вот тут угощение заготовил.

Стараясь не обращать внимания на стволы, Павел сел, положив пистолет рядом с бутылкой. Но форсировать разговор не торопился. Меньше всего он ожидал, что Седой окажется лично заинтересованным в не таком уж крупном, по его меркам, деле со старой мебельной фабрикой, однако ничем другим появление авторитета «в гостях» на хате уличного бойца объяснить было нельзя.