Безликие: Тени Агиона (СИ) - Александр Якубович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ключ в замочной скважине, два тугих оборота. Казенная квартира на то и казенная, что всегда имеет вид и дух помещения жилого лишь частично. В коридорчике, да и по всей квартире, никаких обоев — слой немаркой коричневой краски на стенах и кое-где облупившаяся, серая от времени побелка на потолке. В ванной зеркало и пустой стакан для щетки и бритвенных принадлежностей; потертый десятками ног, невзрачный кафель на полу, в цвет стен. Даже шторки в чугунной ванне не было — лишь перекладина, на которую оную предлагалось повесить.
Комната была всего одна. Стол, косой стул, старый шкаф и узкая одноместная сеточная кровать с аккуратно скрученным матрацем в изголовье. Под потолком — одинокая лампочка на коротком проводе. На кухне — стол, два табурета и старая газовая плитка, что работает от баллона в шкафчике под раковиной. Холодильник был недоступной роскошью, а в ящиках обнаружилась только эмалированная кружка, да пара ложек. Небогато, но и так сойдет.
Я привык к такому аскетизму. В казарме и вовсе у меня в распоряжении была только маленькая тумбочка, кусок мыла, смена белья да пара полотенец, так что даже эта ободранная халупа была почти что хоромами. Я запустил руку в карман и выудил бумажник. Сто сорок франгов и еще несколько тысяч в банковской кассе… Очень хорошие деньги, если подумать. Смогу купить все, что потребуется. Остальные вещи перевезу со старой квартиры на неделе, а пока же — пора в гости.
Освободив сумку от парадной формы и прочих вещей, я переложил в нее перчатку. Пока не понятно, что это за дом и как тут с соседями — лучше держать реликвию при себе. «Виконт» лег в плечевую кобуру и спрятался под кофтой и легкой курткой. Табельный же револьверчик я оставил лежать рядом с формой, как и парадный кортик. Хватит и «Виконта», а где не справится этот убойный ствол — поможет перчатка.
Уже через полчаса после «заселения» я был опять на улице. Время обеденное, вокруг спешат горожане. Кто-то после смены, кто-то — на смену. У прочих выходной или самый разгар рабочего дня. Я чуть покрутил головой, ловя ориентиры, после чего безошибочно двинул к автобусной остановке, с которой постоянно ездил в академию с практики.
Все вокруг казалось до боли знакомым, но в то же время каким-то чужим. Будто бы я перерос этот район, и сейчас мне было здесь тесно. Но бесконечная возня в главном управлении настолько вытрепала все нервы, что я был готов даже к работе с алкашами и хулиганами, лишь бы оттуда вырваться.
«Виконт» почти приятно и так привычно оттягивал плечо, сумка с перчаткой мерно стучала по спине, а ноги несли меня к остановке. Доехать на тот берег, а потом — на север… Я хорошо знал дорогу в лечебницу, где содержался Вартан.
Как господин Варро и обещал, моего друга разместили в отличном пансионате. Конечно, не королевский госпиталь, но приличное, хорошее заведение. Внимательный персонал, сытная кормежка, а самое главное — нет того едкого, удушливого запаха хлорки, что за годы мытья полов и стен въедается в каждый шов и трещину. Нет, там, как и в любом лечебном заведении пахло лекарствами и дезинфекцией, в воздухе витали едва ощутимые «ароматы» болезни и старости, но все было не так безнадежно, как в обычном госпитале или гражданской больнице.
Туда и определили Вартана.
Добрался чуть больше, чем за час. На вахте мне уже привычно кивнули, как старому знакомому, я же так же привычно вписал свое имя в журнал визитеров. Прошел регистратуру, гардеробную и прямиком — на лестницу, на третий этаж, в дальнее крыло для тяжелых и особо больных.
Пять минут с местным врачом — все без изменений, все, как и всегда. А потом — знакомая дверь, небольшая, но чистая палата, Вартан, сидящий у открытого окна. Со стороны улицы — решетки, чтобы больные не сбежали или не выпали. Все же, пусть и третий этаж, но потолки тут были высокие, при падении можно и расшибиться.
— Привет, — бодро сказал я, опуская сумку с перчаткой на пол и устраиваясь на небольшом стуле у стены, откуда мне был виден только затылок и плечи друга. — Как ты? Я вот только с самолета, вернулся из Парты. Не поверишь, что стряслось…
После я рассказал Вартану последние новости. Как завалил последнего безликого, как попросил перевода у господина Варро, да еще и в свой старый участок. Как внезапно умерла госпожа директор, и мне пришлось спешно лететь на похороны — я не мог пропустить это мероприятие, ведь я был хранителем реликвии.
Вартан ничего не отвечал, все так же молча сидел у окна. Впрочем, как и всегда.
Сразу после нападения мой друг метался без остановки, едва приходил в сознание. Врачи его постоянно седировали дорогим ламхитанским морфием, чтобы успокоить и снять боль, а после, когда раны стали затягиваться… Вартан затих. Навсегда.
С того момента, как он проснулся на пятый или шестой день, дезориентированный, лишенный речи, слуха и зрения, единственный звук, которого от него сумели добиться — невнятное мычание.
Молодой, еще недавно активный парень, который ввязывался со мной в авантюры и помогал проучить мразоту Гринна, сейчас пребывал в состоянии овоща. Первое время его пытались растормошить, выйти на контакт, но через месяцы безуспешных попыток он был окончательно определен в эту палату. Вероятнее всего, до конца своих дней.
Это не мешало мне приходить к другу, когда появлялась возможность. Раз в неделю, максимум — в две. Я относился к этим визитам так же строго, как к явке на рабочее место. Наверное, даже строже, чем к охоте на безликих, хотя, казалось бы, что может быть важнее истребления монстров и спасение человеческих жизней? Но одну жизнь я не спас, не успел.
Я не винил себя в том, что жертвой пересмешника стал именно Вартан. Это мог быть кто угодно и, наверное, даже лучше, что тварь напала на моего друга — неизвестно, как много людей она бы еще свела с ума и убила, прежде чем на нее вышли бы охотники дома де Гранж. Если вообще вышли. Господин Варро был совершенно прав в своих оценках — Агиону, крупному городу, столице, требовался собственный защитник, а лучше несколько. После всех тех событий, уже работая в главном управлении, я поднял историю той квартиры, и вопрос дешевизны жилья отпал сам собой. Это была не квартира — а буквально столовая для
