Временные трудности - Максим Томилко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Увы, мадмуазель Юлия. Это невозможно. Вам придётся поехать с нами. Как только мы закончим здесь наши дела.
Было видно, что он потерял к ней интерес и смотрит на раненого милиционера.
— Но, штабс-ротмистр, — начала было она вновь, но её бесцеремонно прервал один из громил.
— Глохни, тварь, а то здесь и останешься.
Егор решил вмешаться и, подражая виденным ранее уркам, начал было: «Эй, уважаемые, я б не советовал её трогать. За неё вас всех на том свете найдут и на ремни порежут…»
Он сам не верил в то, что говорил. Его мозг лихорадочно просчитывал варианты и не находил оптимального выхода. Если б они хотя бы договорились напасть одновременно, тогда маленький шанс был бы, а так…
— Не блатуй, мусорок, тебе не по масти, — сквозь зубы сплюнула на пол новоиспечённая Юлия, и не спеша поднялась, — Да и понта с этими жмурами порожняки гонять…
Все замерли, уставаясь на неё. Перемена была столь разительна, что даже Егор, зная, кто перед ним, немного опешил.
Секундного замешательства ей хватило с лихвой. Черная полоса пронеслась через всю комнату, и единственный держащий в руках оружие дернулся на своем стуле. Длинный черный кованный гвоздь торчал из его глазницы. А она уже сгребла со стола финку, мимоходом полоснув ею Главаря по горлу, и всадила нож ближайшему громиле прямо в сердце. Тот схватился за рану, надеясь, видимо, удержать толчками бьющую из груди кровь. А она, легко порхнув навстречу последнему бандиту, убила его таким же точным ударом в сердце и глянула на главаря — тот тоже безуспешно пытался зажать руками фонтанирующее алым горло. Шагнула к столу, ткнула его в висок рукоятью и в один длинный прыжок перелетев оба еще конвульсирующих тела, скрылась в сенях. Успевший только дернуться Егор остался на месте и, обведя все окровавленные трупы взглядом, встретился глазами с сидящим на полу милиционером и подумал, что она управилась буквально за секунду, ну, может быть, две. А ведь при желании, задержись она в комнате ещё на секунду, живых бы тут вообще не осталось.
Она вошла спокойно и деловито вытирая нож белым платком толстяка. Старенькая двустволка, висевшая на плече стволом вниз, скользнула на пол стоило ей войти в комнату. Она подошла вплотную к раненому милиционеру и, закончив вытирать клинок, спокойно сказала: «Я, когда шла сюда, не рассчитывала найти здесь живых сотрудников». Сказано это было без тени угрозы, но Егор быстро подхватил так и лежащий на коленях покойника обрез и быстро передернул затвор. Длинный желтый патрон заскакал по полу, но быстро затих.
— Даже не думай об этом, — прохрипел он.
Горло подвело в самый неподходящий момент. Оружие он держал стволом вниз.
— Так безопаснее, — мелькнуло в голове, и он устыдился этой мысли. Но добить раненого он не позволит.
Девушка мельком взглянула в его сторону и отошла к столу: «Банкуй, мусорок, воля твоя. Можно и так отыграть. Нечто я зверь какой?» и она обаятельно улыбнулась, сверкнув настоящей голливудской улыбкой во все тридцать два.
Егор наклонился над раненым и осмотрел его. Пулевое сквозное. Кровопотеря большая. Эх, сюда б его аптечку с гомеостатиками, турникетами и прочими ништяками. Эх, мечты, мечты…
— Бинты есть?
— Там в шкафу. Должны быть, — разбитые губы слушались плохо, но голос вполне бодрый.
Помирать не намерен.
Егор перерыл весь шкаф и наконец нашёл бинты. Повернувшись, увидел небольшую кучку смятых купюр и других ценных мелочей, лежащих на не залитом кровью углу стола. Там же стояла уже протертая от брызг крови бутылка и уцелевшая снедь.
— Мародеришь? — лениво спросил Егор.
— Ну тогда уже мародерничаешь. Хотя я не уверена, как правильно. А на вопрос — нет. Это трофеи. Я ж у молодого ничего не взяла, — она кивнула на мертвого милиционера.
— Это мои, — подал голос раненый.
Девушка, вертящая в руках часы, внимательно посмотрела на него, подошла и, похлопав по карманам, вынула из нагрудного испачканное кровью удостоверение. Отвернулась к окну вчитываясь. Потом вернула удостоверение на место. Надела ему на здоровую руку часы и уважительно произнесла: «Халхин-Гол. Красавчик» и отошла к своим «трофеям».
А Егору почему-то показалось это большой похвалой, которой редко кто удостаивается.
Закончив бинтовать раненого, он спросил, где ближайшая больница, надеясь получить географическую привязку по местности, но тот односложно ответил, что в райцентре, и тема закрылась сама собой.
Блаженно дымившая папиросой девчонка, видимо, просекла его потуги и, поманив к себе, ткнула пальцем в какую-то бумажку.
— О чем-нибудь говорит?
Он уже мельком ознакомился с кое-какими документами, лежащими на полу текстом вверх, и поэтому, едва взглянув, отрицательно покачал головой.
— Похер. Тут карта есть по-любому. Ты пошманай по-тихому, а мне прикинуться б по-людски. Хреново только, что эти козлы все здоровые как на подбор, а тот пацанчик впору бы был, только в крови весь, да и форма не в цвет.
— На хрена ты сюда полезла? — задал Егор, давно мучавший его вопрос.
— Да я думала тут всех порешили. А у нас ни хера за душой. Глядишь, и разжились бы чем полезным. Ну, инфой на крайняк. Да если б не наш подранок — этот штабс бы мне всё-всё рассказал без утайки.
Она неприятно улыбнулась и вынула из кармана небольшой браунинг.
— Ну да он мне подарок припас, пусть покоится с миром. Прям по руке. Там наган еще второй есть. Сегодня не стрелял, ну а что на нем висит… Возьми — пригодится. Сам видишь, места тут неспокойные.
— А год наш где-то между тридцать девятым и сорок третьим. По форме понятно. Я точно помню, —