Миссионер среди каннибалов Южного моря - Джон Патон

Нас приветливо встретили жены миссионеров и местные христиане, что нас очень обрадовало. В совместной молитве мы выразили великую благодарность Богу, Который вывел нас из большой опасности и привел в это тихое место в сердце Новых Гебридов.

Нас с любовью приняли на станции доктора Инглиса. Он был занят пристройкой дома, и я сразу получил представление о том, как правильно строить миссионерский дом. Вечером собрались сотрудники миссии, чтобы посоветоваться, на каком из многих островов начать работу. Было вынесено решение, что семья Матисон из Новой Шотландии (Канада) поселится на южной стороне острова Танна, в Квамере, а я с женой – на том же острове, только с восточной стороны, в порту Резолюция. Мистер Копеланд будет работать на обеих станциях – там, где в нем больше всего будут нуждаться.

Доктор Инглис и верные люди из местных жителей сопровождали нас в Квамеру на остров Танна. Мы купили землю для миссионерского дома и церкви, заложили фундамент и начали строительство, а затем оставили там семью Матисон. То же самое мы сделали в порту Резолюция: купили землю и начали строить дом. Известь мы получали путем сжигания коралловых блоков, крыша должна была состоять из сахарного тростника, который местные жители специально обрабатывали. Мы платили как за работу, так и за землю. К несчастью, мы поздно поняли, что построили свои дома слишком близко к морю и поэтому были подвержены быстрому заболеванию лихорадкой, которая очень опасна для европейцев.

На обеих станциях жители были очень неспокойны. Войны с дальними племенами, частично с соседними селами и даже с ближайшими соседями постоянно держали их в страхе. Вожди как в Квамере, так и в порту Резолюция охотно продали нам участок земли. Им казалось, что будет неплохо, если миссионеры будут жить среди них. Ножи, топоры, сети, одежда и одеяла, которые они получали вместо оплаты, делали их приветливыми. Но они надеялись путем грабежа получить больше, поэтому не обещали нам защиты. Все, чего мы смогли достичь, – они согласились, ничего не предпринимать против нас, хотя набегам племен, живущим внутри острова, помешать не смогут. Такие соглашения не имели никакого значения».

Состоялось первое знакомство Патона с островитянами. Обещания были всегда противоречивы: они или вообще не исполняли их, или исполняли только частично. На таннезийцев нельзя было надеяться, во всякое время с их стороны можно было ожидать нападения. «Они были готовы на любую подлость или жестокость, если это было выгодно им. Мои первые впечатления привели меня в уныние».

Прошло немало времени, пока отвращение перешло в сочувствие, и Патон стал так же охотно работать среди таннезийцев, как раньше среди бедных в Глазго. Разрисованная нагота, несправедливость и каннибализм местного народа были тяжелым испытанием. Но обнадеживал успех миссионерской работы на соседнем острове Анетиум, где работали доктора Гедди и Инглис.

Пока жены миссионеров работали на острове Анетиум среди женского населения, их мужья строили миссионерские станции на острове Танна. «Для таннезийцев доктор Инглис и я были объектом любопытства и страха. Они толпами приходили смотреть на наше строительство и без конца говорили между собой с открытым восхищением.

Группы вооруженных туземцев следовали одна за другой, они уходили и приходили, доставляя нам большое беспокойство. Учителя из Анетиума успокаивали нас, что никто не будет мешать нашей работе, что жители порта Резолюция сами не начнут войну, они возьмутся за оружие только тогда, когда на них кто-то нападет.

Но вот как-то между двумя соседними племенами возникла ссора. Покричав друг на друга, чужаки пошли домой, а наши соседи стрельбой стали преследовать их. Оружейные выстрелы и ужасный крик дикарей в ближнем лесу говорили о смертельной борьбе. Ужас и страх отражался на лицах наших соседей. Во всех направлениях пробегали вооруженные люди с перьями в волосах и с разрисованными лицами, у некоторых одна щека была красной, другая – черной, лоб – белый, а подбородок – синий!

Некоторые женщины с детьми искали убежища, другие, казалось, не видели опасности, в которой пребывали их родные, как будто те ушли на праздник. Они стояли у берега и, смеясь, жевали тростник. Когда после обеда шум войны приблизился, доктор Инглис сказал: "Стены Иерусалима были построены в неспокойное время, чем же лучше миссионерский дом в Танне? Но давайте сегодня прекратим работу и будем молиться за бедных язычников".

Мы зашли в хижину и от всего сердца молились. Постепенно становилось все тише и тише, и казалось, что враги отброшены. Поздно вечером вернулись жители соседних сел, и мы услышали, что пять или шесть убитых были поджарены и съедены. Это пиршество состоялось недалеко от горячего источника, находящегося на расстоянии всего одной мили от нашего дома! Мы узнали это от мальчика, служившего нам поваром, которого взял с собой доктор Инглис. Он каждый вечер ходил к горячему источнику за водой, чтобы заваривать чай. На этот раз он пришел с пустым чайником и сказал: "Мисси, это злая земля. Люди творят темные дела. Они съели своих врагов, а кровь пустили бежать в источник! Все красно, я не могу вам сегодня сделать чай! Что мне делать?"

Доктор Инглис сказал, чтобы он поискал другой воды, а сегодня, как это частенько бывало, мы будем пить кокосовое молоко. Казалось, что мальчик успокоился, но все же мы ясно видели, что, несмотря на долгое воспитание в миссии в Анетиуме, для него убийство и съедение врагов было знакомым и естественным, а вот испорченная вода была очень большим злом! Как сильно влияют на наши взгляды обстоятельства жизни и окружение! Если бы я родился и вырос здесь, то, вероятно, все воспринимал бы так же.

На следующий вечер, когда мы рассуждали о своей работе, из деревни вдруг послышался ужасный, продолжительный крик. На наш вопрос, что случилось, нам сказали, что один из раненых только что умер, а кричала его жена, которую задушили, чтобы она в другом мире могла служить ему. Оба тела погребли в море.

Мы были потрясены тем, что это случилось так близко от нас, а мы ничего не знали и не могли предотвратить это зло. Не проходило и дня без новых событий, которые открывали нам, в какой темноте живет этот несчастный народ. Как мы желали говорить с ними об Иисусе Христе и любви Божьей! Мы прилежно запоминали каждое слово их наречия, чтобы, узнав его значение, как можно быстрее рассказать им о богатстве Божьей благодати и помочь освободиться от грехов.

Когда дом был уже почти готов, доктор Инглис и я поручили изготовление извести и распилку леса таннезийцам, пообещав им за это ножи и материал. А сами поехали назад на Анетиум, чтобы до наступления дождей перевезти на Танну мою жену и вещи».

Глава 6 Жизнь и смерть на Танне

Взгляд назад

«Оглядываясь назад, я хочу рассказать, что было предпринято для распространения Евангелия на этих островах до 1858 года. Самыми первыми миссионерами на Новых Гебридах были Джон Вильямс и его молодой спутник Харрис, прибывшие на остров Эрроманго 30 ноября 1839 года. Но как только они ступили на землю, дикари убили их и съели. На этой земле пролилась кровь мучеников, поэтому она должна полностью принадлежать Господу. Там, где Его вестники отдали жизнь ради Него, должно быть проповедано о кресте Голгофы.

В 1842 году Лондонское миссионерское общество послало на Новые Гебриды миссионеров Турнера и Нисбет. Они выбрали остров Танна, потому что он ближе всех к Эрроманго. Семь месяцев пробыли они на острове, но в конце концов поняли, что ярость таннезийцев и их жажду убийства невозможно удержать. После очередных угроз убийства оба миссионера попытались бежать на маленькой лодке. Они наверняка погибли бы, но волны выбросили их на берег. На другое утро мимо проплывал пароход, который неожиданно повернул к острову. Бог послал им спасение, на которое они не надеялись, так как чужие корабли никогда не приближались к этим островам.

Работа опять была прервана. Господь использовал Турнера иным образом. Миссионер обучил в Самоа много хороших учителей из местних жителей, а также работал над переводом Библии, многие издания которой достигли жителей островов Южного моря.

Затем была попытка послать на острова Новых Гебридов выученных Турнером туземцев. Но некоторым не подходил климат, а другие так страдали от жестокости местных жителей, что не смогли остаться там.

Когда в 1848 году Джон Гедди с женой и в 1852 году Джон Инглис начали свою работу на острове Анетиум – самом южном, – нигде на Новых Гебридах христианство еще не было принято. Лондонское миссионерское общество послало Т.Повелл в помощь доктору Гедди. И здесь, в Анетиуме, чудесным образом нашлись люди, которые с самого начала проявили интерес к этому делу и оказали миссионерам большую поддержку. Прошло несколько лет, и три с половиной тысячи островитян уничтожили своих идолов, оставили языческие обряды и обратились ко Христу.