Кирпичики (СИ) - Тамбовский Сергей

— Что же это ты свою Марусю совсем забыл, Санечка? — сказала она трагическим шёпотом, — не навещаешь, не приголубливаешь? — и при этом она сделала попытку стащить с меня тренировочные штаны.

— Да ты чего! — решительно пресёк я её попытку, — сейчас Ирка выйдет на кухню, она нам обоим устроит приголубливание. И потом, — решил я положить сверху довесок, — меня сегодня на заводе током шандарахнуло, поэтому я некоторое время буду недееспособен… дверь-то открой.

Она с недовольным видом открыла защёлку, встала к умывальнику и сделала вид, что моет руки, а сказала следующее:

— Бедняга. Когда восстановишься, заходи, буду ждать.

— Угу, непременно, — выскочил я из ванной, как ошпаренный.

А сам начал напряжённо размышлять — Маруся эта, Огонёк, наверняка и живёт в третьей комнате нашей коммуналки, спасибо, что хоть это я быстро прояснил. И полотенце понятно стало, какое её и какое наше. На этом плюсы заканчиваются и стартует отрицательный полюс квартирного аккумулятора — вот же какой неразборчивый в женском поле был бывший хозяин моего тела… и супругу подобрал очень редкую, и в любовницах у него какая-то, прости господи, Елену Станиславовну, подругу Ипполит Матвеича…

Ладно, вернёмся к этому вопросу чуть позже, решил я, а сейчас надо бы проведать свою ненаглядную половину. Половина возлежала на кровати и смотрела телевизор.

— Что смотрим? — спросил я чисто для поддержания разговора.

— А ты что, сам не видишь? — скучающим тоном ответила она.

Я присмотрелся к экрану и с удивлением увидел, как Глеб Жеглов с Володей Шараповым беседуют с товарищем Груздевым.

— Ничего себе, — вырвалось у меня, — сегодня начали?

— Да, первую серию показывают. А потом будут Игры доброй воли.

— Тоже неплохо, — согласился я, — я разберу свои бумаги, ладно?

— Чего это вдруг? — подозрительно спросила она.

— Свидетельство о рождении попросили в кадры занести, — быстро соврал я.

— Ну ищи, оно где-то на верхней полочке должно лежать, — и она лениво ткнула пальцем по направлению к шкафу.

Слава богу, не придётся метаться в поисках, подумал я, вытащил с верхней полки шкафа сумку с документами и расположился на столе в углу. Так, первым делом я паспорт свой нашёл и раскрыл — зовут меня, значит, Александр Игоревич Летов, родился я в июле 1962 года в деревне Торбеевка Тамбовской области, это хорошо… отец Летов Игорь Иваныч, мать урождённая Хопрова Лидия Тимофеевна. Прописан я здесь вот, в этой квартире.

Поехали дальше… свидетельство о браке заключено 10 октября 1988 года в городе Энске, девичья фамилия у супруги была Козлова… а ещё козлами других называет. О, есть штатное расписание лаборатории в институт радиотехники Академии наук СССР, где я, очевидно, работал до начала этого 90-го года… это полезная информация, забираем. И записная книжка с кучей фамилий, адресов и телефонов, тоже откладываем, попозже разберемся.

— Ты что-то долго там возишься, Саша, — подала недовольный голос с кровати супруга, — вон же твоё свидетельство, я даже отсюда вижу.

Помолчала бы лучше, зоркая ты моя, чуть было не вырвалось у меня, но удержался, а ответил просто.

— Извини, не сразу заметил, — после чего я собрал всё оставшееся обратно в сумку и задвинул её в шкаф.

А теперь чего, Санечка, теперь тебе предстоит практически первая брачная ночь с новообретённой женой, такие дела… но она, конечно, не сразу настала, эта ночь, сначала мы «Место встречи» досмотрели, потом репортаж с Игр доброй воли, а затем уж в койку улеглись… слава богу, что изделия номер два я нашёл примерно там же, куда документы клал.

Что вам рассказать про секс с Ируней… да лучше ничего не говорить, а просто тяжело и глубоко вздохнуть — бревно бревном, к тому же из всех позиций признаёт только самую простую, к тому же брить промежность её никто не научил… плюс её запах духов меня просто из равновесия выводил. Нет, с этим тоже надо что-то делать и лучше побыстрее…

Глава 4

2 августа, институт радиотехники Академии наук СССР

А утром я кофе сварил из обнаруженного в нашем кухонном столе молотого пакета. На нём значилось, что произведено оно на Владимирском пищекомбинате всего-навсего месяц назад. Запах, правда, был не очень ощутимым, но был… а вкус так и вообще оказался выше всяких ожиданий. Ира удивлённо подняла брови, когда я внес в комнату поднос с двумя чашками и двумя же бутербродами с колбасным сыром.

— Что это на тебя нашло? — спросила она, — раньше ты к готовке и близко не подходил.

— Сам не знаю, — честно ответил я, — просто захотелось. Угощайся, дорогая.

Дорогая немедленно угостилась и сообщила, что всё просто замечательно, а следом вывалила на мою голову огромный пакет неструктурированных данных. Слегка так отфильтровав её базар, я вычленил парочку действительно важных вещей — например, что работала Ируня бухгалтером в заведении со сложной аббревиатурой, что-то со строительством связано. А ещё, что денег у нас на сегодняшнюю дату кот наплакал, меньше сотни осталось, и как жить дальше, она с трудом представляет. Нет, есть ещё сберкнижка с тысячей, доставшаяся от моих родителей, но снимать что-нибудь с неё она не считает нужным.

Заодно и родительский вопрос прояснил — я был круглым сиротой, отец давным-давно умер, мать год назад, а вот тесть с тёщей имелись в полном комплекте, и нам надо бы было их посетить в ближайшие выходные.

— Ты же знаешь, — немного притормозил её я, — у меня сейчас скользящие выходные, вот сегодня, например. Так что тут надо подгадать, когда они совпадут с твоими… и чтобы родители против не были.

— Ладно, решим вопрос в рабочем порядке, — ответила Ирочка, — а с деньгами ты уж придумай что-то, а то зубы на полку скоро положим.

— Зарплату должны на заводе выдать, — нерешительно предположил я, — вот буквально сегодня-завтра. И в институте попробую что-то перехватить.

— Ты уж попробуй, ну а мне пора, — она слегка подкрасилась и сказала мне «адью» на дорожку.

Ну адью, значит адью, ладно, что не арривидерчи… произвёл ревизию финансов — обнаружил в комнате 98 рублей с мелочью. Плюс оставшийся у меня от вчерашних трат червонец. Не густо… Ну что, день у меня сегодня выходной, поедем-ка мы по этому поводу съездим в свой институт. Глядишь, финансовые проблемы как-то порешаем, а, Александр Игоревич? Совершенно с тобой согласен, Александр Игоревич, ответило моё второе я.

Я вытащил из глубин своей памяти, что ехать к институту следует на автобусе 40-го маршрута. Параллельно идёт ускоренный 60-й, тоже сгодится, но у него перерывы в работе большие. Нет, можно и на метро, конечно, но там пересаживаться придётся, к тому же проездной у меня на автобус, а не на метро. Так что включаем режим жёсткой экономии и идём на остановку 40-го.

Слава богу, никого из знакомых я при выходе из квартиры не встретил, вышел через арку на проспект Свердлова и потом наискосок к районному универмагу. По дороге пытался прикинуть, что же такого было в этом 1990 году и конкретно в августе месяце. Вспомнил только, что это была перестройка на самом излёте, СССР остаётся жить год с хвостиком, борьба нанайских президентов Горбачёва и Ельцина входит в решающую фазу. Ещё что? Германия объединится, но это к концу года. Пройдёт парад независимостей союзных республик — Эстония, кажется, первой в этом списке будет, а потом остальные прибалты, молдаване, армяне, киргизы… украинцы с белорусами вроде бы молчат пока. Ещё что? Ирак же заберёт себе Кувейт, и как бы не завтра-послезавтра, но это мне по барабану в общем и целом. Нобелевку Горбачёву дадут, гниде меченой. Стартует эфир радио «Эхо Москвы», выйдет первый выпуск «Поля чудес» ещё не с Якубовичем, а с Листьевым. Введут коммерческий курс рубля, вроде бы 1,8 к доллару, но у спекулянтов он давно в районе 5 держался. И ещё умрёт Витя Цой, поэт, композитор и исполнитель своих песен, обретший невероятную популярность в стране к этому времени.