Люди не боги - Юрий Тупицын

- Если вы существуете, то вы порядком жестоки, - хмуро и медленно проговорил Лунц.

- Мы не пацифисты, - с неожиданной резкостью, без обычной шутливости ответил Даль. - Пацифизм сродни глупости, а подлинная разумность далека от бездумного милосердия либерализма. Неуместный гуманизм так же вреден, как и неуместная жестокость.

Даль выдержал паузу, соскочил с подлокотника кресла на пол и засмеялся.

- Надеюсь, вам не наскучили мои шутки?

- А вам не попадет за то, что вы выбалтываете мне свои профессиональные тайны? - вопросом на вопрос ответил Лунц.

- Нимало, - в своем обычном легкомысленном тоне ответил Даль, - я ведь вступил в контакт не с человечеством, а с отдельным человеком. Кто вам поверит, если вы расскажете о происшедшем? В лучшем случае заработаете себе славу галлюцинирующего космонавта и распрощаетесь со своей работой. А потом, есть особое обстоятельство, которое дает мне право на откровенность.

В тоне, которым Даль произнес последнюю фразу, было нечто сразу заставившее насторожиться Лунца. Он поднял глаза и встретил глубокий неулыбчивый взгляд.

- Настало время откровенности, Дмитрий Сергеевич, - негромко, с необычной мягкостью продолжал Даль. - Я уже рассказывал вам, что, обнаружив гибнущий корабль, не знал, на что решиться: прийти к вам на помощь или предоставить все естественному ходу вещей. Говорил я и о том, что меня осенила оригинальная идея, касающаяся вашей будущности. Я не сказал только, какая это мысль.

- Какая же? - настороженно спросил Лунц.

Он уже не мог шутливо относиться к этому странному разговору и теперь весь подобрался, интуитивно предчувствуя опасность. Развязка, однако, оказалась совершенно неожиданной.

- Я предложил центру вашу кандидатуру в качестве патруля, - раздельно проговорил Даль.

Некоторое время Лунц с недоумением смотрел на него, потом с облегчением рассмеялся:

- Вот уж не ожидал такой чести!

Но Даль не принял шутки и серьезно ответил:

- Вы заслужили ее своим поведением в ходе аварии на этом корабле.

- Забавно, - Лунц упрямо придерживался легкого тона. - Кто бы мог ожидать такого поворота судьбы? Патруль вечного разума! Что же делает такой патруль?

- Рядовой патруль - пассивный наблюдатель.

- А вы рядовой? - не отставал Лунц.

Даль усмехнулся.

- Нет, я уже не рядовой. Я патруль специальный, трансгалактический.

- И что это значит?

- До чего же вы любопытный человек, Дмитрий Сергеевич! Я могу принимать самостоятельные решения.

- Например?

- Как видите, я могу вербовать патрулей.

- Только-то? - хитровато щурясь, протянул Лунц.

Даль, посмеиваясь, покачал головой:

- Я могу наделать таких дел, что и сам потом испугаюсь.

- А может быть, вы просто пугливы?

- Судите сами: я в силах прекратить глобальную или даже межпланетную войну, создавать целые континенты или разрушать планеты, гасить и зажигать звезды.

- В общем, вы бог, - без улыбки подытожил Лунц.

Даль покачал головой:

- Нет. В мире бездна недоступного не только для меня, но и для всего сообщества разумных. Выдуманные боги всемогущи, а мы ходим дорогами, которые проложены законами природы. Мы люди, только люди, Дмитрий Сергеевич.

- Люди, - проговорил Лунц и в глубоком раздумье опустил голову.

- А ведь я жду ответа на свое предложение, - мягко напомнил Даль.

Лунц вскинул на него глаза, усмехнулся:

- А нельзя ли мне стать халифом багдадским или римским императором?

- Нет. Но патрулем стать вы можете. Если захотите.

- А если не захочу?

Глаза Даля стали печальными.

- У вас нет другого выхода, Дмитрий Сергеевич, - тихо сказал он.

Смутная, пугающая догадка мелькнула в сознании Лунца, он постарался не обращать на нее внимания, но тем не менее настороженно спросил:

- Нет другого выхода?

- Стоит мне покинуть борт лайнера, - проговорил Даль, - как флюктуации радиоактивности возобновятся. И скорее всего в течение ближайших секунд последует взрыв.

Лунц ни на секунду не усомнился в правдивости этих слов. Он поверил в трагичность ситуации так же естественно и просто, как раньше согласился поиграть со своим странным гостем в веселую и многозначительную словесную игру.

- Так, - пробормотал он, провел ладонью по лицу и попытался пошутить, отпуск-то у меня, по крайней мере, будет достаточный?

- Отпусков не будет.

Даль подошел ближе и положил руку на спинку командирского кресла. Лунц избегал смотреть ему в глаза.

- Больше того, - голос Даля звучал негромко, но сердце Лунца сжималось и ныло все сильнее, - вы никогда, никогда не вернетесь на Землю. Вы не будете даже знать, где она находится. Полное забвение прежней родины непременное условие патрульной жизни. Но у вас будет другая - прекрасная и гармоничная отчизна. У вас будет все другое - знания, возможности, интересы, любовь и семья. А Земля навсегда затеряется в просторах космоса. Вместе с вашим прошлым.

Лунц прямо взглянул в глаза Далю.

- Это все равно что умереть и родиться заново.

- Разве это плохо?

- Плохо, - твердо ответил Лунц.

Глубокие понимающие глаза Даля стали печальными.

- Но ведь нет другого выхода, - словно про себя сказал он.

- Как же нет другого выхода? - гневно спросил Лунц. - Вы же почти боги!

- Мы не боги, - виновато ответил Даль, - мы люди, только люди!

Он все уже понял раньше, чем сам командир лайнера, и теперь ждал неизбежной развязки.

- Люди не боги, - как-то безнадежно сказал Лунц, почти машинально нащупал нужную кнопку и нажал ее.

Защитный экран большого иллюминатора отъехал в сторону, открывая черное мрачное небо, полное звездного огня. Глаза Лунца обежали знакомый рисунок созвездий, легко нашли голубую красавицу звезду и потеплели. Слабая улыбка выступила на губах.

- Люди! - повторил он тихо.

Прикрыв глаза, он с пугающей ясностью припомнил шепот разнотравья под свежим ветром, медовый запах цветов, ленивый полет облаков в бездонной синеве неба, смеющееся лицо жены, поправляющей волосы, и озабоченную мордашку сына, крадущегося с сачком в руке к равнодушной бабочке-красавице. И сурово сказал:

- Пусть все идет своим чередом. Прощайте, Север Даль.

- Прощайте, командир.

В этом ответе прозвучало многое - понимание, ясная грусть, легкий упрек и едва уловимая ирония. Этот ответ повис в воздухе, ожидая продолжения. Но Лунц не сказал ничего и даже не обернулся. Он неотрывно смотрел на ослепительную голубую звезду, которая призывно смотрела ему прямо в глаза из мрака вечной ночи.