Затерянные в смерти (сборник) - Гэфни Патриция

– Может быть. – Пибоди послала ему улыбку и поспешила вслед за Евой.

– Ты забыла, что значит «со мной»?

– Нет. Я, например, помню, что я с Макнабом. Я про это не забыла, даже когда Джейк за мной приударил.

– Это совсем другое дело, – строго сказала Ева. – Прошу прощения, что прервала ваш разговор. Может, вы с Джейком хотите устроить перерыв, пойти выпить, познакомиться поближе. А мы пока посидим, погадаем: где же пропавший труп и где убийца? Мы ведь можем этим позже заняться, верно? Мы же не хотим, чтобы расследование убийства помешало назревающему роману, разве нет?

– Я тоже умею подкалывать, Даллас. Но он и вправду пригласил меня выпить.

– Мне занести это в дневник под сегодняшней датой?

– Черт! – Пибоди поднялась по трапу на паром следом за Евой, не зная, дуться ей или самодовольно улыбаться. – Я вообще-то заработала две галочки в рубрике «позитив». Во-первых, приятно, когда за тобой приударяет сексуальный инспектор ДТП. А во-вторых, могу гордиться тем, что я верная и преданная подруга своего парня: я ведь ему отказала. У меня есть собственный сексуальный умник. И вообще, за мной редко кто приударяет, если не считать Макнаба, но он не считается, потому что мы с ним живем. В общем, это знаменательное событие.

– Ладно, проехали. Мы можем двигаться дальше?

– Имею право хотя бы пять минут насладиться успехом. Все, молчу, – проворчала Пибоди, встретив грозный взгляд Евы. – А уж получить удовольствие по полной программе постараюсь в личное время.

Не дослушав Пибоди, Ева пересекла опустевшую, если не считать копов и «чистильщиков», палубу и обратилась к одному из экспертов-криминалистов:

– Шуман, что у тебя?

Ева знала его как надежного, много повидавшего профессионала, столь же привычного к лаборатории, как и к работе на месте преступления. Он уже снял защитный костюм и бахилы и стоял, разворачивая пластинку жевательной резинки.

– Что у нас есть? Около двух литров крови, большой разброс брызг. Есть частицы кожи, волокна и чертова уйма отпечатков. Надо будет все это доставить в лабораторию, провести полный анализ, но мы уже установили группу крови – А, резус отрицательный. Множественные образцы с разных точек подтверждают, что вся эта кровь принадлежит одному человеку. Кто бы это ни был, он так же мертв, как мой дядя Боб… И никто из знавших его не оплакал его кончину.

Шуман сунул резинку в рот, задумчиво пожевал и продолжил:

– Могу тебе сказать, чего у нас нет. Нет ни тела, ни кровавого следа, нет на данный момент ни малейшего понятия, как упомянутое тело, черт бы его побрал, вышло из сортира.

– Как скоро ты сможешь мне сказать, откуда кровь? Из живого тела или из какого-нибудь ведра?

– Я это сообщу тебе позже. Было бы не так интересно, если бы оказалось, что из ведра, зато это имело бы смысл. Но дело в том, что разброс брызг соответствует ранениям, нанесенным на месте. – Шуман задумчиво жевал, он был явно заинтригован. – Похоже на резню в кино. Кто-то вошел туда живым, и там ему кишки выпустили. А потом стало еще интереснее: тело растворилось в воздухе.

– Да уж куда интереснее, – проговорила Ева. – Вы там закончили? Можно войти?

– Все зачищено.

Шуман вошел вместе с ней. Пара «чистильщиков» еще возилась около умывальников, изучала водопроводные трубы.

– Мы все проверяем, – сказал Шуман. – Но надо иметь при себе волшебную таблетку, превращающую в лилипута, чтобы просочиться в водопровод. Мы проверим отдушины, полы, стены, потолки.

Ева запрокинула голову и взглянула на потолок.

– Убийце пришлось транспортировать себя, труп и живую женщину. Может, убийц было несколько?

Она передвинулась и начала изучать брызги на дверях кабинок и на стенах.

– Жертва стоит примерно здесь. Поскольку дело происходит в женском туалете, будем считать, что это женщина. Убийца первым делом перерезает жертве горло. Я бы так и сделала. Таким образом, жертва не может позвать на помощь. Очевидно, основной выброс – из яремной вены – частично блокирован телом убийцы.

Ева обхватила рукой шею.

– Жертва хватается за горло, кровь бьет прямо сквозь пальцы, от этого больше брызг, но она еще не падает. Пока еще нет. Она отпрянула к стене, там мазки крови, пытается повернуться – еще мазки. Он опять бьет жертву ножом, отсюда брызги на соседней кабинке и еще ниже – вот здесь на стене. Наверно, был еще удар, жертва отшатнулась вот сюда. – Ева отступила на шаг назад. – Может, пыталась добраться до дверей, но он остановиться не может, колет и режет, колет и режет… Жертва падает. Истекает кровью на месте падения.

– Мы это проверим, как я сказал, – заметил Шуман, – но я тоже так читаю картинку.

– Убийца в крови с ног до головы.

– Если он и умывался над любой из этих раковин, – вставил Шуман, – он не оставил никаких следов. Ни в умывальнике, ни в стоке.

– Защитный балахон? Перчатки? – предположила Пибоди.

– Вероятно. Но если он сумел вытащить отсюда мертвое тело, можно предположить, что и сам мог выйти весь в крови. Следа нет, – повторила Ева. – Нет следов волочения. Даже если он подхватил и вынес отсюда труп, остался бы кровавый след. Он должен был все упаковать. Если примем гипотезу о защитном балахоне и перчатках, о мешке для трупа или еще о чем-то в этом роде, значит, он все спланировал, подготовился, и уж будьте уверены, у него был план отхода. Появление Кароли стало для него неожиданностью, но она не доставила ему особых хлопот. Он решил проблему.

– Но он ее не убил. Практически даже не ранил, – заметила Пибоди.

– Верно. – Этот момент сильно смущал и Еву и ставил ее в тупик. – А ведь он запросто мог ее убить. Дверь не запирается. По закону о технике безопасности запрещено ставить замки на внешние двери общественных туалетов с несколькими кабинками. Ему пришлось довольствоваться табличкой «Туалет не работает», хотя вся операция должна была занять несколько минут. Убийство, заметание следов, транспортировка трупа. А Кароли пропала, и ее не могли найти больше часа, значит, куда бы он ни пошел, куда бы ни унес тело, ему требовалось время.

– На пароме места много. Вентиляционные каналы, отдушины, отсеки, переходы, кладовки. Здоровенные трубы отопления и охлаждения, внутренние кабины, – заметил Шуман. – Санитарные баки, склады инвентаря, технические зоны. Мы тут все осмотрели, но я не понимаю, как он, черт побери, мог отсюда выбраться.

– Давай установим, куда он пошел, и двинемся в обратную сторону. Кроме того, мы должны установить, кто был жертвой и за что ее покромсали на пароме. Наверняка жертва не была случайной, в противном случае тут была бы и кровь Кароли Гроган.

На данный момент, решила Ева, лучше оставить помещение в руках «чистильщиков».

4

– Почему он не убил Кароли? – вслух размышляла Пибоди, когда они вернулись на палубу. – Это было бы куда проще. Просто перерезать ей горло и вернуться к своим делам. Он же даже не пытался скрыть свое преступление. Очевидно, что там произошло убийство, вся эта кровь сама за себя говорит.

Ева прошла к корме, стараясь реконструировать в уме ход событий, укладывающийся хоть в какую-нибудь логику.

– Непременно спрошу его об этом при первой же возможности. Вряд ли ему просто повезло, что она не может вспомнить. Посмотрим, каково будет заключение медиков, когда они ее осмотрят. Но есть вопрос поважнее. Зачем вообще ему создавать себе лишние проблемы, воздействуя на ее память? И что такое было с собой у убийцы, что могло подавить память?

– Гипноз?

– Я этого не исключаю. – Ева прислонилась спиной к поручню, разглядывая две дымовых трубы. – Они ненастоящие, чистая показуха. Просто чтобы паром казался старинным. Слишком большие. В них вполне можно спрятать труп и тело женщины в бессознательном состоянии.

– Да, конечно. Если у него были сверкающие крылышки феи и шапка-невидимка.

Ева невольно рассмеялась.

– Очко в твою пользу. И тем не менее давай позаботимся, чтобы их проверили.