Мореход - Александр Белый

Малышка долго спала и улыбалась во сне, но когда проснулась и увидела добычу, некоторое время обижалась, что все произошло без ее участия, но потом дуться ей надоело, и начала приставать с расспросами. Я стал все обстоятельно рассказывать, при этом кивнув ей на гору мяса:

— Так, маловатая, не валяй дурака, а совмещай приятное с полезным.

Она вдруг опустила голову и исподлобья обижено взглянула своими изумрудными глазищами, затем, подошла и взяла за руку.

— Рэд, не обзывай меня маловатой, а?

Я посмотрел на нее удивленно и вспомнил, что называю ее так все пять лет с момента нашего знакомства, и ведь это ей никогда не нравилось, но ни она, ни ее мама, ни разу мне не сделали замечание.

— Хорошо, мое Солнышко, — наклонился и поцеловал ее в щечку и погладил по голове — Впрочем, никакая ты не маловатая, ты уже девочка большая. Вон, мои комбезы носишь.

— Нет, я ещё не очень большая, но скоро буду, — она вдруг крепко прижалась ко мне и тихо пробормотала, — И это, Рэд, я тебя люблю.

— Илана, я тебя тоже люблю, — ответил ей.

Так мы простояли несколько минут, затем отстранился и сказал:

— Давай‑ка Солнышко, будем работать.

— Ага! — энергично кивнула она и нырнула в капсулу в поисках своего охотничьего ножа.

Козьи тушки она разделывала осторожно, аккуратно, но правильно. Видно, что программу охотника–практика усвоила хорошо. Вырезки козьего мяса получилось двадцать один килограмм, еще забрали семь килограмм ребра и полтора печени, а остальное выбросили в пропасть. В спасательной капсуле была морозильная камера на тридцать литров, но четвертина ребра в нее все‑таки не влезла.

Илана по–хозяйски, как взрослая, вытащила мобильную электроплиту, пятилитровую кастрюлю, на своем ПК открыла кулинарный файл и, впервые в жизни, стала готовить натуральную пищу. Сомневаюсь, что ее мама когда‑нибудь делала что‑либо подобное. Как бы там ни было, но ребрышки сварились нормально, и мы не только их съели но, проявляя дикое бескультурье, сгрызли косточки и облизали пальцы.

Между тем, чревоугодие не остановило мыслительный процесс. И сейчас, отмечая краем сознания отличный вкус натуральной пищи, размышлял о следующем шаге. Безусловно, это должна быть разведка.

Имея в своём распоряжении «жучки–шпионы» можно было бы в темное время суток зарядить их в чьи‑то дома и заняться электронным наблюдением за жизнью людей, сбором и усвоением информации. Мысль неплохая, но в связи с отсутствием обучающего комплекса, запустить программу быстрого изучения чужого языка не представляется возможным, поэтому считаю её малоинформативной и неэффективной.

Вспоминая кадры космической съемки близлежащего крупного города и его окрестностей, где свободно перемещаются толпы народа, напрашивается мысль о легальном выходе. Конечно, вначале можно было бы пойти на контакт с теми же пастухами, но как, и какую информацию можно почерпнуть от старика, который, судя по его внешнему виду, находится на самых нижних ступеньках социальной лестницы.

— Завтра схожу в городок на разведку, — заявил после обеда, удовлетворенно откинувшись спиной на борт капсулы.

— Один, без меня? — удивленно спросила она.

— Ну, да.

— А как же я? Ты хочешь меня здесь бросить?

— Мне кажется, что без тебя я обернусь быстро и без проблем, — пожал плечами, но взглянув в полные горечи и обиды глаза, махнул рукой, — Впрочем, ты уже большая девочка, к тому же боец, пойдем вместе.

Глава 3

Утром проснулись за час до рассвета. Оправились, помылись и собрались быстро, тем более, что все необходимое для похода было отложено еще с вечера. На завтрак вскрыли одну самоподогревающуюся банку с кашей, которую запили обычной водой. С одеждой решили ничего не фантазировать, все равно не получится, поэтому одели комбезы и свою обувь, я — вчерашние ботинки, а Илана мои старенькие кроссовки. На головы повязали папины банданы, камуфлированные цветами речного камыша.

Вооружился, как и вчера, не брал только винтовки, а к поясу дополнительно нацепил литровую серебряную флягу, обшитую защитной тканью. Илане к петлям на левое бедро пристегнул охотничий нож в ножнах, а к правому — кобуру с импульсным шокером. Помнится, папа рекомендовал это оружие перед дикарями особо не светить, но сейчас бы он меня не осудил, безопасность дороже. Да, и кусок альпинистского каната пришлось отрезать, чтобы выбраться из пещеры, куда перед убытием упрятал капсулу.

Наблюдая вчера за воротами городка при самой высокой кратности видеокамеры, мы видели разных людей, анализировали их поведение, социальное положение, а так же одежду и обувь. Большинство выглядели так, как и пастухи, но некоторые были одеты в длинные брюки и рубахи или халаты, а обуты в сапоги, при этом абсолютно все носили головные уборы: платки, шапочки и что‑то накрученное на голове. Женщины ходили в платьях, платках и сандалиях, но видели так же верхом на лошадях и двух женщин–воительниц. Были и воины с мечами, копьями и щитами, но обмундирование у них, прямо скажу, неважное, совсем не такое, как в обучающей виртуальной игре «Меч и магия».

Попутно с этим Илана самостоятельно проявила инициативу и для нашего часового пояса определила четкий полдень, после чего мы внесли коррективы во все компьютеры. А ближе к вечеру перебирали некоторые свои вещи. Оказывается, «несчастье мое» втихаря притащила в капсулу оба огромных чемодана, принадлежавших ее маме. А я себе думал, когда летел, отчего это так мало места, что барахло чуть ли не по головам катается.

— Ну и зачем? Зачем тебе это белье, эти платья и туфли на высоком каблуке, а?

— Хи–хи! Вы, мужчины, в этом ничего не понимаете, — захихикала она, перебирая в шкатулке какую‑то бижутерию, — Кстати, все носки, трусы и майки, принадлежавшие твоему папе, я тоже перенесла, вон в пакете лежат.

И что ты ей скажешь?

Как только небо посерело, мы стали потихоньку спускаться в долину. Сначала путь был обрывистым и крутым, на обратном пути нам придется карабкаться натурально. Сойдя от верхнего плато на метров сто пятьдесят вниз, среди камней появились редкие зеленые лужайки, затем, невысокий жесткий кустарник с объеденными листьями, через который шла едва заметная тропа. Путь стал более пологим, а еще метров через триста начали появляться кривые невысокие длиннохвойные деревья, затем, более высокие и стройные. Когда же сошли к подножью горной гряды, то нас встретил настоящий лиственный лес с зеленой травой и редкими цветами. Природа говорила, что прошло несколько недель, как кончилась весна, и в права вступило жаркое лето.

Когда мы вчера размышляли, что с собой взять из ценностей для обмена на местную одежду и обувь, то Илана сунула мне в руки мамину шкатулку, полную разной бижутерии, изготовленной в основном, из серебра, золота и платины, с камнями и без. Были здесь различные цепочки, кулоны, серьги, браслеты, ожерелья, но очень много было перстней и разных колечек. Помнится, ее мама надевала их на большие пальцы сразу по десятку штук, считалось, что это красиво. Их‑то я и набрал, десять серебряных и десять золотых, так как вычитал на форуме выживальщиков, что именно эти металлы у дикарей являются самым ценным платежным средством.

Вообще‑то колечки буду предлагать в последнюю очередь, вначале попытаюсь все нужное обменять на козьи кожи и шкуру этого большого кота, которого в нашей классификации называют лев. Правда, на этой планете он какой‑то неизвестной масти.

Для переноски грузов взяли свои красивые разноцветные рюкзачки, Илане пятилитровый, а себе — десяти. Правда, для того, чтобы особо не выделяться, всю красоту пришлось забрызгать из баллончика зеленой краской. Илана на сие действо смотрела с сожалением, но согласилась, что так надо. Козьи кожи после обработки оказались совсем легкими и спокойно поместились в маленький рюкзак. Шкуру льва пришлось сворачивать и скручивать плотно, но все же в рюкзак затолкали не полностью, половина так и торчала наружу. Однако, несмотря на большой размер, она тоже оказалась не тяжелой, и нести ее было вполне удобно.

Лес был сухой, нигде не встретилось никаких болот, да и живность на глаза не попадалась. Но было слышно, как где‑то что‑то рычало, а в другом месте дико пищало, мы были неплохо вооружены, но все равно, шли настороже. Мне понравилось, что моя малышка ведет себя спокойно и шагает уверенно. Вдруг она остановилась и замерла, приоткрыв рот, а ее ноздри затрепетали.

— О, Рэд! Ты чувствуешь, какие здесь умопомрачительные запахи?! А как дышится…

Мы, дети космоса, привыкшие к регенерированной атмосфере, приземлившись на планету, сразу же ощутили, что вдыхаем совсем другой воздух, но особого значения этому не придали, ведь все так и должно быть. И сейчас Илана была совершенно права, то что мы вдыхали, спустившись с гор, было насыщенным и вкусным.

— Да, Солнышко моё, — согласился с ней, — чувствую.