Влияние морской силы на историю 1660-1783 - Алфред Мэхэн

Существуют ясные указания на то, что Рим никогда не упускал контроля над Тирренским морем, потому что его эскадры проходили беспрепятственно между Италией и Испанией. У испанского берега Рим также пользовался полным господством до тех пор, пока младший Сципион не нашел целесообразным разрушить флот. В Адриатике держалась эскадра и учреждена была морская станция в Бриндизи для противодействия планам Македонии, и эти меры настолько достигли своей цели, что ни один воин фаланги никогда не поставил ноги на берег Италии. "Недостаток военного флота, — говорит Моммзен, парализовал Филиппа во всех его действиях". Здесь влияние морской силы, следовательно, бесспорно.

В Сицилии борьба сосредоточилась около Сиракуз. Флоты Рима и Карфагена встретились там, но превосходство, очевидно, было на стороне первого, так как карфагеняне, хотя по временам и успевавшие доставлять подкрепления в город, избегали сражения с римским флотом. Последний, имея Лилибеум, Палермо и Мессину в своих руках, был хорошо базирован на северном берегу острова. Доступ же с юга оставался открытым для карфагенян, которые и могли таким образом поддерживать восстание.

Из свода всех изложенных фактов вытекает хорошо обоснованный вывод, поддерживаемый и всем ходом истории, что римская морская сила господствовала в водах, лежащих к северу от линии, которая идет: от Таррагоны в Испании к Лилибеуму (ныне Марсала) на западе Сицилии, оттуда кругом северного берега острова через Мессинский пролив до Сиракуз, и от последних — к Бриндизи в Адриатику. Обладание этими водами принадлежало римлянам ненарушимо в течение всей войны. Оно не исключало возможности для карфагенян совершать такие большие и малые морские набеги, о которых говорилось выше, но не допускало правильных и обеспеченных сообщений, в которых Ганнибал крайне нуждался.

С другой стороны, кажется одинаково ясно, что в течение первых десяти лет войны римский флот не был достаточно силен для постоянных операций в море между Сицилией и Карфагеном, а также и значительно к югу от вышеуказанной линии. Ганнибал, двинувшись в поход, назначил имевшиеся в его распоряжении корабли для сохранения сообщений между Испанией и Африкой, которые римляне и не пытались нарушить.

Римская морская сила, таким образом, всецело лишила Македонию возможности участвовать в войне. Она не удержала Карфагена от полезной для него и в высшей степени тревожной для Рима диверсии в Сицилии, но она воспрепятствовала посылке войск в помощь карфагенскому генералу в Италии, когда они были бы крайне полезны для него. Как обстояло дело в Испании?

Испания была страною, на которой отец Ганнибала и сам Ганнибал базировали задуманное ими вторжение в Италию. В течение восемнадцати лет прежде, чем это вторжение началось, они заняли страну, распространяя и утверждая свою силу в политическом и военном отношениях с редкой прозорливостью. Они создали и закалили в местных войнах тогда уже испытанную армию ветеранов. Отправляясь из Италии, Ганнибал вверил управление там своему младшему брату Газдрубалу, сохранившему к нему до конца почтительную преданность, на какую он не имел основания надеяться со стороны родного города своего в Африке, возмущенного междоусобиями.

При выступлении его в поход господство карфагенян в Испании было обеспечено от Кадикса до реки Эбро. Страна же между этою рекою и Пиренеями была населена племенами, дружественными римлянам, но неспособными без римских войск оказать успешное сопротивление Ганнибалу. Последний усмирил их и оставил здесь одиннадцать тысяч солдат под начальством Ганнона, из опасения, чтобы римляне сами не утвердились здесь и тем не нарушили его сообщений с базою.

Кай Сципион, однако, прибыл туда морем в тот же год с двадцатью тысячами солдат, разбил Ганнона и занял и берег и внутреннюю область к северу от Эбро. Римляне таким образом утвердились на позиции, с помощью которой совершенно заперли для Ганнибала сообщение с подкреплениями от Газдрубала и с которой могли делать нападения на силы карфагенян в Испании; свои же сообщения с Италией, как водные, они могли считать обеспеченными их морским превосходством. Они основали морскую базу в Таррагоне, в противовес базе Газдрубала в Карфагене, и затем вторглись в карфагенские владения. Война в Испании, по-видимому второстепенная, велась под предводительством старших Сципионов в течение семи лет, после которых, наконец, Газдрубал нанес им решительное поражение: оба брата были убиты, и карфагеняне едва не успели прорваться через Пиренеи с подкреплениями для Ганнибала. Попытка их, однако, на этот раз не удалась, а прежде, чем она могла быть возобновлена, падение Капуи освободило двенадцать тысяч римских ветеранов, сейчас же затем и посланных в Испанию под начальством Клавдия Нерона — человека исключительных способностей, совершившего позднее самое решительное военное движение из всех движений римских генералов во второй Пунической войне. Это своевременное подкрепление, опять ставшее препятствием на намеченном Газдрубалом пути, пришло морем — путем самым скорым и легким, но закрытым для карфагенян римским флотом.

Два года спустя младший Публий Сципион, прославившийся впоследствии как Африканский, принял командование в Испании и взял Картахену соединенной атакой с моря и с суши; после этого он решился на в высшей степени экстраординарный поступок: уничтожил свой флот и перевел матросов в армию. Не довольствуясь для своей армии ролью только сдерживающей (containing)[5] силы против Газдрубала, путем заграждения пиренейского прохода, Сципион двинулся в южную Испанию и дал неприятелю жестокое, но нерешительное сражение на Гвадалквивире. Вследствие этого, Газдрубалу удалось уйти от него, и он, поспешив к северу, пересек Пиренеи на крайнем их западе и быстро направился в Италию, где позиция Ганнибала с каждым днем делалась слабее, так как естественное истощение его армии ничем не возмещалось.

Война продолжалась десять лет, когда Газдрубал, потерпев небольшие потери в походе, вошел в Италию с севера. Если бы приведенные им сюда войска соединились с теми, которые были под начальством не имевшего соперника Ганнибала, то это дало бы решительный оборот войне, потому что Рим сам был почти уже истощен; железные звенья, связывавшие с ним его колонии и союзные государства, были напряжены до крайней степени и некоторые были уже разорваны. Но военная позиция двух братьев была также весьма опасна: один стоял на реке Метаурус, другой — в Апулии, в расстоянии двухсот миль от него, каждый лицом к лицу с сильнейшими римскими армиями, которые при этом разделяли их. Это невыгодное положение карфагенян, так же, как и продолжительное замедление прихода Газдрубала, было следствием того господства римлян над морем, которое в течение всей войны ограничивало для карфагенских братьев возможность взаимной поддержки только посредством пути через Галлию. В то самое время, как Газдрубал совершал свой длинный и опасный обход сушей, к противопоставленной ему римской армии приближалось подкрепление в количестве одиннадцати тысяч человек, посланное Сципионом из Испании морем. Между тем посланные от Газдрубала к Ганнибалу, будучи принуждены проходить через столь широкий пояс враждебной страны, попали в руки Клавдия Нерона, командовавшего южной римской армией и таким образом узнавшего об избранном Газдрубалом пути. Нерон справедливо оценил положение и, обманув бдительность Ганнибала, совершил быстрый поход с восемью тысячами лучших своих войск для соединения с силами на севере. Как только это соединение состоялось, обе консульские армии напали на Газдрубала при подавляющем превосходстве в силах и уничтожили его армию. Карфагенский вождь сам пал в сражении, и Ганнибал узнал о несчастии, увидав голову своего брата, брошенную в его лагерь. Говорят, он воскликнул, что Рим будет теперь владыкой мира… И Метаурское сражение, действительно, общепринято считать решением борьбы между двумя государствами.

Военное положение, которое окончательно разрешилось Метаурским сражением и триумфом Рима, может быть резюмировано следующим образом: для ниспровержения господства Рима было необходимо атаковать его в Италии, в сердце его силы, и потрясти крепко связанную конфедерацию, главой которой он был. Для достижения этого карфагенянам нужна была надежная операционная база и соответственная коммуникационная линия. Первая была организована в Испании гением великой фамилии Барка, последней же совсем не удалось обеспечить. Возможны были две коммуникационные линии: одна — прямая, морем, другая — кружная, через Галлию. Первая была блокирована морской силой римлян, вторая постоянно подвергалась опасности и, наконец, была совершенно пересечена вследствие оккупации северной Испании римской армией. Эта оккупация сделалась возможной через обладание римлянами морем, которому карфагеняне никогда не угрожали. Таким образом, по отношению к Ганнибалу и его базе, римляне занимали две центральные позиции, — самый Рим и северную Испанию, — соединенные удобной внутренней коммуникационной линией морем, чем и обеспечивалась постоянно их взаимная поддержка.