На осколках мира - Виктор Владимирович Колесников

утрам. К вечеру мистер Харрис становился раздражительным и даже супруге отвечал резко, но стоило ему поужинать, как он тут же успокаивался и быстро засыпал.

Несмотря на ожидаемые угрызения совести, Джесси не испытывала ни стыда, ни вины за совершаемое ею во время вахт. Как-то на одном из первых дежурств она завела беседу с Ноной о красавчике Хансене.

— А он действительно хорош! — вдруг сказала Нона, втягивая сигаретный дым.

— Кто, Стэн?

— Ты серьезно? — Уилкинс сделала глоток из фляги, которую бережно хранила в нагрудном кармане жилетки и указала через плечо на Ноа, несшего вахту рулевым.

— А… Ну, он молод, глуп и беден, — тихо произнесла Джесс.

— Перестань. Я же вижу, что ты на него пялишься при каждом удобном случае. И, к тому же, такие качества, как состоятельность мужика, на мой взгляд, после потопа резко устарели. Можно подумать, ничто тебе не помешает взять кредитку мужа и отправиться за покупками в ближайший торговый центр! — подруги одновременно засмеялись. Нона предложила выпить, и Джессика сделала глоток чего-то крепкого. Раньше такие напитки она не пила. Разве что в колледже. — Вот то, что он туп, это да. Зато он сильный! — Уилкинс снова передала флягу и миссис Харрис сделала еще один глоток.

— Все равно ум важен.

— Смотря для чего тебе мужик, — рассудительно произнесла Нона, подкуривая следующую сигарету.

— К чему ты клонишь? Какое мне дело до Ноа, его ума и силы?

— Как думаешь, сколько нам еще осталось скитаться по волнам?

— По мнению Тома — несколько месяцев, если погода будет благоволить, а если нет, то намного дольше. — Джесс ощутила действие алкоголя. Ее язык «развязался».

— Так… а что потом?

— А что? Потом найдем сушу и станем на ней жить.

— А ты сама-то в это веришь? В жизнь на суше, которой, возможно, больше и нет, — Нона осушила флягу большим глотком, — я вот, думаю, нам осталось недолго. Продукты рано или поздно закончатся, кредитки Стэнли не получится использовать. В мире больше нет ничего, кроме боли, голода и холода. Ну, и воды, конечно! Куда же без нее? — Нона улыбнулась и, положив руку подруге на плечо, добавила, — я считаю, что жить нужно здесь и сейчас. И если ты еще можешь заинтересовать этого парня, — в этот раз Нона демонстративно указала рукой на Хансена так, что он посмотрел в их сторону, а Джесс невольно улыбнулась и смущенно отвела взгляд, — нужно получить столько наслаждения, сколько сможешь! Жизнь коротка и, возможно, мы все проживем не дольше какой-нибудь бабочки репейницы.

— А это сколько? — поинтересовалась Джессика, но подруга лишь рассмеялась.

— Ровно столько, чтобы успеть затащить этого красавчика в постель!

Джессика невольно задумалась о том, что вся ее жизнь — успешная шахматная партия — потеряла смысл. Погоня за чужим состоянием теперь, в утонувшем мире, бесполезное ремесло. Ценности поменялись.

— Так ли? — неожиданно для Ноны оживилась Джесс, — есть же еще капитан. В нашем мирке — кидаемой волнами щепке — только кэп имеет ценность, а остальные, это так.

— Вот как? И как же ты собираешься соблазнять взрослого, насквозь видящего каждого из нас мужчину, да еще и при муже? Сколько Брэдли? Лет пятьдесят? Ты думаешь он способен влюбиться в то, что ты можешь ему предложить? — Нона рассмеялась, — Нет. Скорее, он просто будет пользоваться тобой, пока тебе не надоест или вас не разоблачит Стэн. Джесси, тебе пора отходить от старых взглядов — поиска выгодной партии для лучшего существования.

— Можно подумать, секс с Ноа скрыть легче, — это она сказала достаточно громко, чтобы Хансен мог услышать ее слова.

— Конечно. Это можно сделать, не привлекая внимания. К тому же, мальчишку проще взять банальными женскими приемами и пустыми обещаниями, от которых он будет готов отдать душу ради обладания тобой, что нельзя сказать о мужике, повидавшем лиха с нами, женщинами, — какое-то время подруги молчали и безмятежно смотрели в черную даль. — Разумеется, я не знаю Стэна, но мне все же кажется, что он, были бы здесь другие молодые девицы, начал бы ухлестывать хотя бы за одной из них.

— Стэнли? Что ты? Он думает только лишь обо мне, — уверенно произнесла миссис Харрис, на что Нона едва заметно улыбнулась.

Эта беседа повлияла на Джессику. Она все больше начала задумываться о скоротечности их бытия и больше обращать внимание на Ноа, а Стэнли, из серого, безликого сожителя, каким муж для нее был всегда, постепенно превращался в отталкивающий, вызывающий лишь раздражение балласт, а не единственного мужчину, данного Богом. Стэнли был ей безразличен и до потопа, но именно она настояла на венчании. Когда умер Том, Джессика посчитала это знаком свыше, указывающим, что ее поступки и выбор — правильные. Вот и сейчас, обнимая Ноа, укрывшись в шлюпке, она наслаждалась его ласковыми и чуткими прикосновениями, завораживающим голосом, нежными словами и сильными ритмичными движениями. В его объятиях Джесс чувствовала себя беззащитной и в то же время самым дорогим для Ноа сокровищем.

В эти моменты девушка растворялась в блаженстве, создаваемом водоворотом чувств, эмоций и ощущений. Только на вахте Джессика могла отвлечься от нависшей над ней угрозой смерти и неутихающей тревоги, но в первую ночь на пути к Гималаям ее безмятежный сон после соития нарушил тревожный вопль Ноны Уилкинс.

— Я что-то вижу! Эй? — заорала она и, подбежав к рынде, начала беспрерывно бить в колокол. Едва Ноа и Джесс выбрались из лодки, как на баке собрались все, кроме Стэнли Харриса. Из-за поднятой тревоги команда не обратила внимания на парочку, украдкой поправляющую одежду. Только Марти, выскочивший на палубу чуть раньше других, заострил внимание на Ноа и Джесс, спешно застегивающих пуговицы.

Вдалеке, едва различимая, показалась небольшая лодка. Сначала судно выглядело как серое пятно в черной пучине океана, но уже через несколько минут команда смогла рассмотреть в нем маленькую парусную яхту. В луче фонаря были видны серьезные повреждения. Мачта лежала вдоль корпуса. Паруса, небрежно сваленные в