Том 13. Письма, наброски и другие материалы - Владимир Маяковский

Мотивы и заключение.

Конечно, не этот сухой газетный скелет делает мою вещь необходимой. Она, я убежден, велика тем, что впервые в песнопение революционной мистерии переложила будни. Я не могу не согласиться с товарищем Луначарским, что это, может быть, единственная сейчас пьеса коммуниста. Я убежден, что вы, товарищи, дадите ей надлежащую театральную оболочку, освободив любое из больших помещений, а не загоните ее на задворки вашего внимания, предоставив пролетариату питаться гнилой трафаретщиной не ими и не для них созданного искусства, к сожалению, еще «блистающего» в театрах.

Пусть хоть день пролетарского праздника будет отпразднован пролетарской пьесой.

Владимир Маяковский.

Маяковским А. А., Л. В., О. В., конец 1918*

44 А. А., Л. В., О. В. МАЯКОВСКИМ [Петроград, конец 1918 г.]

Дорогие мои мамочка, Людочка и Оличка!

Простите меня, пожалуйста, что я до сих пор не писал. Причина, во-первых, общая — мое всегдашнее ленивое отношение к писанию писем, во-вторых, я все время собирался выехать к вам сам, но сейчас на железных дорогах никто не может ездить, кроме шпротов, привыкших к такой упаковке. А так как я ваш сын и брат, а не шпрот, то и сами понимаете.

Поздравляю вас с рождеством и двумя новыми годами сразу*.

Желаю вам первой категории неуплотнения и прочих благ.

Я здесь работаю массу, здоров и вообще не жалуюсь.

Пишите.

Целую вас всех. Надеюсь скоро увидеться.

Любящий вас ваш Володя.

В коллегию Госиздата, 20 октября 1920*

45 В КОЛЛЕГИЮ ГОСИЗДАТА [Москва, 20 октября 1920 г.]

В коллегию Госиздата Товарищи!

Полгода тому назад мною была сдана в ЛИТО* книга «150 000 000».

Книга была рецензирована ЛИТО и получила исключительный отзыв, как агитационная, революционная вещь. С тех пор полгода я обиваю пороги и каждый раз слышу стереотипный ответ: «Завтра будет сдана в печать».

Вызванный тов. Вейсом, я сегодня получил от него уверения, что книга уже сдана в печать. Осталось только обратиться в технический отдел. В этом самом техническом отделе секретарша при мне переделала красными чернилами цифру «первая очередь» на цифру «третья» и заявила мне, что при третьей очереди о сроке печатания сказать нельзя.

Товарищи! Если эта книга с вашей точки зрения непонятна и ненужна, верните мне ее.

Если она нужна, искорените саботаж, иначе чем объяснить ее непечатанье, когда книжная макулатура, издаваемая спекулянтами, умудряется выходить в свет в две недели.

Владимир Маяковский.

Копия в ЛИТО.

20/X-20 г.

В коллегию Госиздата, 5 ноября 1920 («Недели две тому назад…»)*

46 В КОЛЛЕГИЮ ГОСИЗДАТА [Москва, 5 ноября 1920 г.]

В коллегию Госиздата Товарищи!

Недели две тому назад я подал вам заявление, в котором просил вернуть мне «150 000 000» или же печатать и мягко охарактеризовал отношение к книге, как саботаж. Слово это, конечно, неважное. Называется все это издевательством над автором. Вот последовательное изложение событий.

1. В день подачи заявления г-н Вейс сурово и грозно сказал: «Ах, так! Тогда я сделаю все от меня зависящее, чтоб вашу книгу не печатали, а вернули вам».

2. В три часа в этот же день г-н Вейс любезно сообщил мне по телефону: «Книгу решено печатать немедленно, за подробностями обратитесь к зав<едующему> технич<еским> отделом».

3. Заведующий технич<еским> отделом сообщил: «Книга посылается немедленно в полиграф<ический> отдел и будет печататься вне всякой очереди, так как мы несколько виноваты в промедлении. За подробностями зайдите завтра».

4. «Завтра» секретарша мне удивленно сообщила: «Очередь, кажется, вторая, когда напечатается, неизвестно, даже нет о ней никаких сведений».

5. Гр-н Вейс, спрошенный мною, когда кончится это кормление завтраками, изволил сказать: «Извините, заняты Октябрьскими торжествами. Первого ноября даю вам честное слово пустить в печать». Я указал г-ну Вейсу, что словам больше верить не могу, дайте расписку. Г-н Вейс дал мне такую расписку:

«В начале ноября (не позже 3–4) книга Маяковского будет сдана в типографию и будет набираться и печат<аться> без всяких задержек. 27/X. Подпись (Вейс)».

Слова «будет набираться и печататься» внесены по моему указанию специально, чтоб мне не морочили голову передачей в какие-то инстанции.

6. Сегодня, 5-го, я обратился к секретарше: «Печатается?» — «Нет! В полиграфическом отделе». — «А когда печататься будет?» — «Неизвестно, на ней нет «крестика», а вот видите список книг с крестиками, эти идут в первую очередь».

Товарищи! Может быть, ценою еще полугодового хождения я бы и мог заработать этот «крестик», но карьера курьера г-на Вейса мне не улыбается.

На писание этой книги мною потрачено полтора года. Я отказался от наживы путем продажи этой книги частному издателю, я отказался от авторства, пуская ее и без фамилии*, и, получив единогласное утверждение ЛИТО, что эта книга исключительна и агитационна, вправе требовать от вас внимательного отношения к книге.

Я не проситель в русской литературе, а скорее ее благотворитель. (Ведь культивированный вами и издаваемый пролеткульт потеет, переписывая от руки «150 000 000».) И в конце концов мне наплевать, пусть книга появляется не в подлиннике, а плагиатами. Но неужели среди вас никто не понимает, что это безобразие?

Категорически требую — верните книгу. Извиняюсь за резкость тона — вынужденная.

Влад. Маяковский.

5/XI-20 г.

Копия ЛИТО и А. В. Луначарскому.

В коллегию Госиздата, 5 ноября 1920 («Предыдущее заявление…»)*

47 В КОЛЛЕГИЮ ГОСИЗДАТА [Москва, 5 ноября 1920 г.]

Дополнительно в коллегию Госиздата Товарищи!

Предыдущее заявление, писанное мною час тому назад, было подано тов. Заксу. Тов. Закс отнесся с недоверием к «истории с крестиками» и сказал мне: «Я пока что порядки Госиздата знаю лучше вашего. Кто вам сказал, что ваша книга, сданная в полиграфический отдел, будет там лежать оттого, что она без крестика?» Пошли искать секретаря, нашли на лестнице, он оказался г. Осповатом и на вопрос Закса ответил ему: «Ну конечно, будут лежать под сукном и пылиться, ежели они без крестика». Посрамленный Закс бежал в кабинет, а тов. Осповат, видя, что я снова взялся за бумагу, вежливо меня предупредил: «Не пишите про меня, а то я буду действовать по инструкции, не прилагая личного рвения, и тогда ваша книга пролежит еще дольше».

Веселенькая история, не правда ли?

Вл. Маяковский.

5/XI-20 г. 2 ч. 15 м.

Копия ЛИТО и наркому Луначарскому.

Чуковскому К. И., около 10 декабря 1920*

48 К. И. ЧУКОВСКОМУ [Петроград, около 10 декабря 1920 г.]

Дорогой Корней Иванович.

К счастью, в Вашем письме нет ни слова правды.

Мое «Окно сатиры»* это же не отношение, а шутка и только. Если б это было отношение — я моего критика посвятил бы давно и печатно.

Ваше письмо чудовищно по не основанной ни на чем обидчивости.

И я Вас считаю человеком искренним, прямым и простым и, не имея ни желания, ни оснований менять мнение, уговариваю Вас: бросьте!

Влад. Маяковский.

Бросьте!

До свиданья.

В правление Союза драматических и музыкальных писателей, октябрь — декабрь 1920*

49 В ПРАВЛЕНИЕ СОЮЗА ДРАМАТИЧЕСКИХ И МУЗЫКАЛЬНЫХ ПИСАТЕЛЕЙ [Москва, конец октября — декабрь 1920 г.]

В правление Союза драматических и музыкальных писателей

от Владимира Маяковского

Заявление

Прошу зачислить с 1 · · · 1920 г. меня в состав членов Союза драматических и музыкальных писателей.

Произведения мои следующие:

1. Мистерия-буфф (5 актов).

2. Про попов* (2 к<артины>).

3. Как кто и что празднует* (3 к<артины>)

4. А что, если* (3 акта).

5. Владимир Маяковский.

6. Чемпионат*.

Влад. Маяковский.

(Адрес) Лубянский проезд, д. 3, кв. 12. (Телефон) 2-86-13 (30–32)

В комиссию ЦК РКП(б) по делам печати. 5 апреля 1921*

50 В КОМИССИЮ ЦК РКП (б) ПО ДЕЛАМ ПЕЧАТИ [Москва, 5 апреля 1921 г.]

Каждому из нас ясна огромная потребность РСФСР в революционном, в коммунистическом искусстве. Потребность же в таковой литературе потрясающа. Театр питается или халтурной макулатурой или падалью прошлого. Создаст новую литературу только организация писателей революции. Писателя организует книга. Революционная же книга встречает в Госиздате или ультрабюрократическое или издевательское отношение.