Юная жена. Твоя в расплату - Амира Ангелос

Глава 4

Дамир

Год за годом, сидя в тюрьме я ждал своего часа. Когда придет время отомстить. Предвкушал, представлял как это будет. Это всегда было по-разному. Только финал один — Роберт Каминский, проклятый поляк, хитровымудренный черт, с которым я имел несчастье стать партнерами, и который упрятал меня по итогу за решетку, должен был сдохнуть в муках.

Другого варианта не было. Да и сейчас я не готов смириться что эта мразь будет жить. Он трахнул мою жену. Впрочем, это самое невинное, что он сделал. За это я бы никогда не стал преследовать этого урода. Сука не захочет, кобель… — и так далее. Я тогда уже был в курсе, что моя жена озабоченная тварь. Жили мы плохо. Я думал развестись. Вероника трахалась с Робертом не потому что тот охуенный любовник. И не по любви конечно. Ей хотелось задеть меня. Когда услышала мои слова о разводе, визжала как полоумная. Говорила ни за что не согласится, не отпустит меня…

Это, кстати, было свидетельством против меня. Якобы жена не давала развода, а я уже с другой кувыркался. Да, так и было. Никогда не хранил Нике верность. Не считал нужным. Наш брак с самого начала был ошибкой. Повелся на смазливое личико, плюс тогда для бизнеса мне выгодно было быть в браке. Инвесторы относились более доверчиво. Мне казалось что в этом сплошные плюсы.

Вероника была редкой стервой, впрочем наверное все красивые женщины такие. Но она не заслуживала смерти. Не знаю зачем это сделал Каминский. Вряд ли только чтобы меня подставить.

Он сделал все красиво и грамотно. Я не смог выбраться из ловушки. Засосало. Адвокат тоже как оказалось был подкуплен. Я тонул все глубже, понимая что со всех сторон подстава. В тюрьме, когда еще длилось следствие, узнал что Ника была беременна. Я не любил эту женщину, но боль испытал адскую. Чувство вины съедало. Может если бы был чуть внимательнее, не так давил, не обижал жену равнодушием… Да, не любил, она меня раздражала, но наш ребенок был бы жив.

Мне дали пятнадцать лет. Это в целом по нескольким процессам. Финансовые махинации, убийство. Все в кучу. Я был уничтожен, раздавлен. Но Роберту не хватало. Он несколько раз подкупал в тюрьме тех, кто за деньги разбирается «с кем надо».

Его дочь смотрела на шрам на моем теле с ужасом. Видела бы она меня в тот момент, когда только располосовали, когда кишки висели, кровь хлестала. Потом долгие месяцы адской боли. Между светом и тьмой, постоянная, непроходящая агония. Когда мечтаешь о смерти.

Отбрасываю эти воспоминания. Не позволяю себе жалость и нытье. Непродуктивно. Все что со мной случилось — только сделало сильнее. Моя месть — даже не потребность. Мне давно плевать на призраков прошлого. Скорее желание поставить точку.

Но я никогда не думал, что за грехи Роберта заплатит его дочь…

Все произошло спонтанно. Когда ее увидел, сразу накрыло странным чувством. Азартом. Предвкушением. Маленькая хитрая стервочка. Спряталась, подслушивала. Глаза блестят ненавистью.

Вспомнил ее ребенком. Как бегали за мной с подружкой, подглядывали, хихикали. Как блестели ее светлые глаза, нежностью, тоской. Желанием. Она еще не знала что это такое. На интуитивном уровне искала неизведанного. Взросление. Невинность. Это захватывало. Ника ужасно бесилась, когда видела эту девочку. Ревновала.

Смешно. Тогда девочке было пятнадцать. Абсолютное табу. Я никогда бы так не обидел ни ее, ни своего партнера и друга.

Круглый дебил. Все вокруг меня имели, а я играл в своей голове в благородство.

Но сейчас она далеко не ребенок.

Внутри что-то щелкнуло. Мгновенный интерес, по телу проходит судорога предвкушения. Что-то неуловимо притягательное, заставляющее вскипеть от желания, было в девчонке. Естественность и невероятная чувственность. Одновременно ее переполняла ярость, обращенная на меня. Но так даже пикантнее.

С момента как я вышел прошло полгода. Я не торопился прийти за долгом. Не спешил. Медленно но верно разорял Каминского.

За это время у меня было много шлюх. Можно сказать голод я утолил. Да и в тюрьме, когда освоился, не всегда дрочил в кулак. Нашлись каналы, девочек привозили регулярно.

Мне повезло, как Монте-Кристо, найти своего Фура. В камере оказался с пожилым, молчаливым и мрачным мужчиной. Помог ему однажды… и Баграт отплатил добром. Очень влиятельный криминальный авторитет, он стал мне со временем вторым отцом.

Оказалось у него куча денег и связей. Которые ему не помогли, на год загремел на нары. Всего год, но враги тоже торопились использовать открывшуюся возможность рассчитаться.

Я стал телохранителем Баграта. Однажды закрыл его собой, приняв заточку в бок. Такие как он добро не забывают. Именно он помог мне выкарабкаться, когда подкупленный Каминским урка располосовал мне грудь. Едва не проткнул сердце. Задел желудок и я три месяца питался через трубочку.

За это все заплатит его дочь. Пусть так. Желание настолько сильное, что готов смириться, пусть мой заклятый враг проживет еще немного. Пока не наиграюсь с ней.

Вряд ли она надоест быстро. Уже сейчас чувствую как башку сносит от желания. Ломать, брать, мять в руках. Врезаться в сладкое молодое тело.

Что же так зацепило в ней? Естественность? Невинность? Воспоминания?

Мне обычно нравились полные противоположности. Стервозные, гибкие, выносливые брюнетки, со смуглой кожей и длинными ногами. Способные выдержать мой размер, вес, напор. Чтобы трахать и не бояться при этом порвать.

Стефания. Даже имя невинное. Дико бесит. Маленькая. Очень хрупкая. Ни сисек, ни жопы. Зато длиннющие до талии волосы. Русые, натуральный цвет, так не покрасишь. Тонкий овал лица, огромные голубые глаза…

Велел ребятам привезти ее, не церемониться, и сцепив зубы ждал, злясь что не предупредил, чтобы не прикасались к ней. Представлял как тащат ее, касаются ее тонкой словно прозрачной кожи… и трясся от бессильной ярости. Откуда это, а, блядь? Что за странное наваждение?

Ждал ее приезда, с предвкушением и каменным стояком. Поэтому пришлось в бассейн пойти, хоть немного охолонуть, иначе бы и разговора не было. Сразу бы выебал.

Не понимаю, почему все еще тяну. Она думает, что что-то решает, но это не так. Я все равно ее поимею, Роберт здесь уже ни при чем. Так сильно повело от нее, до одури хочу трахнуть. Чем больше играет в оскорбленную невинность, тем сильнее хочу запачкать ее. Начать с минета — такое обычно только с проститутками.

Да и Стефании лет уже столько, что наверняка много успела попробовать. С таким лицом. С такими пухлыми губами.

Так