Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты - Сергей Романюк

Уже в 1880-х гг. к старому зданию был пристроен двухэтажный корпус на углу с Пречистенским бульваром (ныне – Гоголевский бульвар), где помещались учреждения Московского учебного округа.

В советское время в старинном доме находились РАНИОН, то есть Ассоциация научных институтов общественных наук, ЦК Всероссийского Пролеткульта, в продолжение многих лет редакция уникального научного издания «Литературное наследство», а теперь академический Институт русского языка.

По левой стороне Большого Знаменского переулка тянутся строения, расположенные на участках, которые выходят к Гоголевскому бульвару. Из них можно отметить бывшее убежище для бедных (№ 5, 1854 г.), принадлежавшее церкви Ржевской Богоматери, которая находилась на месте здания (№ 9), построенного в 1930 г.

Дом № 13 состоит из двух разновременных частей. Левая построена после 1812 г. (здесь характерны ампирные воротные столбы с полукруглыми нишами), а правая – в 1852 г. С 1926 по 1938 г. в нем жил известный композитор В.Я. Шебалин. Он приехал в Москву из Омска, показал свои сочинения и был зачислен в консерваторию. В первые годы он жил в коммунальной квартире в проходной комнате в 7-м Ростовском переулке.

После окончания консерватории в 1928 г. он преподавал там же и вскоре стал профессором. В доме в Большом Знаменском переулке были написаны такие известные произведения, как Четвертая симфония, посвященная героям боев за Перекоп, симфония «Ленин» на текст Маяковского, встреченная довольно критически.

Здесь у Шебалина обычно останавливался в свои приезды в Москву его близкий друг Д.Д. Шостакович. В квартире стоял специально для него диванчик, где он спал и работал, – в этой квартире была написана часть музыки к спектаклю «Гамлет».

В прошлом места эти отличались обилием церквей. Так, на участке дома № 15 еще до 1793 г. стояла церковь Пятницы, «что на Нарышкином дворе» – по находившейся рядом большой усадьбе Нарышкиных (Гоголевский, бывший Пречистенский бульвар, 10). На месте разобранной церкви долгое время был пустырь, застроенный только в 1832 г. Фасад дома получил свой современный вид, вероятно, в 1886 г., когда к нему с правой стороны пристроили объем с лестницей. В этом доме в 1845 г. жил литературный критик, философ, один из основоположников славянофильства И.В. Киреевский.

Двухэтажное, с небольшим мезонином здание рядом (дом № 17) напоминает о его владельце – славном партизане, герое Отечественной войны 1812 г. генерал-майоре Денисе Давыдове. Выйдя в отставку, он в 1823 г. поселяется в Москве и живет в наемных домах. Только в начале 1826 г. Давыдов покупает на имя жены этот небольшой дом в Большом Знаменском переулке и живет в нем до 1830 г. – в исповедных ведомостях регулярно записываются живущими в собственном доме «генерал-майор Дионисий Васильевич Давыдов, его жена Софья Николаевна и дети Василий, Николай, Дионисий и Ахиллий». Можно предположить, что здесь Дениса Давыдова посещал А.С. Пушкин. Давыдовы продали этот дом в 1833 г., но переехали отсюда тремя годами ранее – они опять стали снимать дома, а в 1835 г. купили великолепный дом-дворец на Пречистенке, 17.

Правая сторона улицы – длинный ряд служебных помещений бывшей 1-й московской гимназии (№ 2) и выходящих сюда строений соседних участков. Однообразные двухэтажные здания прерываются только доходным жилым домом (№ 4), построенным в 1908 г. (архитектор А.Ф. Мейснер). На его месте до 1774 г. стояла церковь Николы, «что в Турыгине» – так тогда называлась окружающая местность.

В современном доме перед большевистским переворотом жил профессор Московского университета Ю.В. Готье, перу которого принадлежит более 180 работ по различным вопросам истории России, в числе которых такие классические труды, как «Замосковный край в XVII в.» и «История областного управления в России от Петра I до Екатерины II»; он же перевел с английского записки «Английские путешественники в Московском государстве в XVI в.». Ему принадлежит интереснейший дневник, первая запись в который была сделана 8 июля 1917 г.: «Я, образованный человек, имевший несчастье избрать своей ученой специальностью историю родной страны, чувствую себя обязанным записывать свои впечатления и создать этим очень несовершенный, но все же исторический источник, который, может быть, кому-нибудь пригодится в будущем». Уникальность его была в том, что этот исторический источник принадлежал историку, видевшему больше других и могущему обобщать и сравнивать не так, как делали другие. Предчувствуя обыски и гонения со стороны новой власти, он, сделав последнюю запись в июле 1922 г., передает рукопись американскому профессору Ф. Гольдеру, бывшему тогда в Москве и сохранившему его в составе Гуверовской библиотеки Стенфордского университета, в которой она пролежала никем не замеченная (была без подписи, без каких-либо сопроводительных заметок) до тех пор, пока ее не опознал крупнейший специалист по русской истории Э. Казинец. Теперь же дневник опубликован в России.

Готье недаром ожидал пакостей от большевиков – они все-таки состряпали так называемое «академическое дело», арестовав известных ученых по обвинению в создании мифического «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России». Готье, бывшего тогда главным библиотекарем Всесоюзной библиотеки имени В.И. Ленина, приговорили к пяти годам заключения в лагере, но отделался он легко: его выпустили до срока и позволили вернуться в Москву, заняться наукой и даже разрешили быть академиком, в то время как многие из арестованных не только отсидели полные сроки, но и поплатились жизнью.

В этом же доме на первом этаже в 1930-х гг. была квартира композитора и пианиста Ф.Ф. Кенемана. Он окончил с золотой медалью Московскую консерваторию, долгое время преподавал там, написал более ста произведений, в том числе гимн на открытие Большого зала, и многие годы был аккомпаниатором Ф.И. Шаляпина.

За перекрестком с Антипьевским переулком, почти у Знаменки, внимание привлекает изящный небольшой дом (№ 8), стоящий в глубине асфальтированной площадки, которая возникла после сноса ветхих строений, прилегавших к Знаменской церкви (№ 10/17). Дом этот показан на плане еще 1752 г. – он принадлежал тогда лейб-гвардии конногвардейского полка ротмистру князю Николаю Шаховскому, а в 1776 г. – его сестре поручице Н.А. Пассек, которая сдавала дом Военной и Провиантской конторам. В конце XVIII в. владельцем дома был богатый пензенский помещик, прадед М.Ю. Лермонтова (и прадед известного политического деятеля П.А. Столыпина) Алексей Емельянович Столыпин. Его дом был, как писал П.А. Вяземский, «сборным местом увеселений и драматических зрелищ», а труппа крепостных актеров славилась в Москве: «Было человек десяток мужского и женского пола между актерами с хорошими способностями и некоторые пьесы разыгрывали превосходно!»

По воспоминаниям А.М. Тургенева, современника событий, «Приехал в Москву симбирский дворянин Алексей Емельянович Столыпин, себя и дщерей своих показать, добрых людей посмотреть, хлебом-солью покормить и весело пожить; у дворянина был, из доморощенных парней и девок, домовой театр – знатная потеха. После, года через три, как дворянин попроелся, казна его поистряслась, он всю стаю актеров и актрис продал к Петровскому театру, поступившему в то время в ведение и управление Московскаго опекунскаго совета. Алексей Емельянович, – не тем будь помянут, царство ему небесное, не гной его косточки, – нигде ничему не учился, о Мольере и Расине не слыхивал, с молодых дней бывал игроком, забиякой, собутыльником Алексию Орлову (гр. Алексею Григорьевичу), а под старость страдал от подагры, геморроя и летом обувал ноги свои в бархатные на байке сапоги. Вот полнейшая биография почившего, – ни прибавить, ни убавить нечего».

Когда он собрался уже распродавать своих актеров, они смогли подать императору Александру I прошение: «Слезы несчастных никогда не отвергались милосерднейшим отцом, неужель божественная его душа не внемлет стону нашему. Узнав, что господин наш, Алексей Емельянович Столыпин, нас продает, осмелились пасть к стопам милосерднейшего государя и молить, да щедротами его искупит нас и даст новую жизнь тем, кои имеют уже счастие находиться в императорской службе при Московском театре. Благодарность будет услышана Создателем Вселенной, и он воздаст Спасителю их», и, как ни странно, царь услышал их, чему помогло немало то, что владелец после торговли скинул с запрашиваемой цены – 42 тысячи – 10 тысяч. Артисты смогли увидеть на афише перед своими фамилиями желанную букву «г.», что означало «господин» или «госпожа», означавшую, что бывшие крепостные стали свободными людьми.

В 1805 г. усадьбу приобрел князь В.А. Хованский, который через три года уже продал ее. Причиной столь скорой продажи послужило происшествие, которое показалось ему знаменательным: когда умер его сосед, князь А.И. Вяземский (отец поэта), священник приехал на отпевание по ошибке в дом Хованского и, увидев, что хозяин жив, сказал ему: «Как я рад, князь, что встречаю вас; а я думал, что приглашен в дом ваш для печального обряда». Суеверный Хованский поспешил продать дом. Его приобрел князь И.Н. Трубецкой. Возможно, что Пушкин в молодости посещал этот дом; он был знаком с сыном хозяина, Николаем Трубецким, прозванным «le naine jeune» (то есть желтый карлик), которому посвятил одно из юношеских стихотворений. В доме была большая библиотека, где, в частности, хранился один раритет, о котором рассказал друг Пушкина С.А. Соболевский: «В знак особого ко мне расположения Пушкин напечатал один экземпляр своей поэмы „Цыганы” на пергаменте и преподнес его мне; впоследствии я отдал этот экземпляр князю Николаю Ивановичу Трубецкому».