Воспитание мальчиков - Наталья Нестерова

Быстро сдаваться я была не намерена, и примерять на себя маску матери голубого юноши мне не улыбалось. Муж, как водится, отмахивался и советовал не забивать голову ерундой. Женя смеялся, когда в поезде семилетний Никита флиртовал с девчонками из соседнего купе. Девочки были явно старше Никиты, но их мог обмануть его рост.

— Сколько сказал тебе лет? — спрашиваю я.

— Что в четвертый класс перешел.

— Ты же во второй перешел. Обманщик!

— Но, мамочка, мы ведь не про школу разговариваем.

Я диву давалась, как Никита, сидящий рядом с какой-нибудь девочкой на диване, сначала клал руку на спинку дивана, а потом его рука плавно переползала на девичье плечо. Митя — все с точностью до наоборот: чем меньше девчонок рядом, тем лучше.

Свои разговоры с Митей, произошедшие в разное время, я объединю в один диалог для простоты изложения.

— Митя, ты не дружишь с девочками.

— Не дружу.

— Но почему?

— Потому что они все глупые.

— Вот и неправда. Таня, Вера, Алена очень умненькие.

— Но мне не интересные.

— Митя, чем конкретно тебя не устраивают девочки?

— Тем, что они…

Не может подобрать слово, корчит плаксивую рожу и презрительно водит плечами. Хочет сказать, что девочки жеманницы и кокетки.

— Митя, сколько раз тебе повторять: девочек надо в дверях пропускать, а не переться первому.

— Из-за чего пропускать?

— Девочки — это слабый пол.

Воспитание мальчиков

— Кто слабый? Ломанова слабый? Да она так трахнула меня портфелем, что я чуть не упал.

— Митя, нельзя драться с девочками! Я ужасно расстроена! Учительница сказала, что ты бил и толкал Таню Петрову.

— Она первая начала, книжками по голове мне заехала.

— Возможно, Таня хотела высказать свое расположение к тебе подобным образом.

— Она мне не нужна никаким образом.

— Митя! — волнуюсь и плохо формулирую. — Всем нужна, а тебе не нужна!

— Таня Петрова?

— Вообще девочки! Мальчики должны интересоваться девочками.

— Зачем?

— Затем! Посмотри на своего брата, он ни одной девчонке прохода не дает.

— Ты говорила, чтобы я не брал примера с Никиты во всем.

Очередной раз Митя поймал меня в ловушку. Ведь совет пятилетнему мальчику ухлестывать за девочками по меньшей мере глуп. К слову сказать, когда Митю обижали в детской компании, Никита, невзирая на пол, костьшял и девочкам, и мальчикам.

— Митечка, значит, ты никогда не женишься?

— Ну-у-у почему-у… — тянет.

Редкая картина Митиного смущения: взгляд в пол, глазки бегают.

— Говори-ка, говори! Женишься?

Смущение усиливается, как под пыткой произносит:

— Извини, мамочка, но вы с бабушкой когда-то… в общем, умрете.

— И дальше?

— Надо же кому-то еду готовить и стирать.

Малолетний прагматик и циник!

Я бы никогда не взяла на себя смелость писать книгу про воспитание девочек, ведь дочерей у меня не было. Подруги смеялись надо мной и называли титиретиком, когда я утверждала, что девочек надо хорошенько баловать. У них закрепится программа потребности в баловстве, и в будущем их все будут баловать: друзья, муж, родственники мужа. Подруги вспоминали фразу из фильма «Снежная королева»: «Детей надо баловать, тогда из них вырастают настоящие разбойники».

Теперь, когда моему внуку четыре года, а внучке полтора, я не устаю удивляться, насколько они разные. Казалось бы, маленькие дети бесполы — что девочки, что мальчики — одно младенческое поведение. Ан нет! Кирилл с пеленок обожает машинки. У него их куча — дома у меня и дома у родителей, на даче. Кирилл играет с ними, как с живыми существами. Он еще ходить не умел, а мы подолгу стояли или сидели на подоконнике — смотрели на проезжающий по оживленной магистрали автотранспорт: вот легковая машинка, вот бетономешалка, вот троллейбус с усиками, у трамвая тоже усики есть. Широкий метровый подоконник в моей квартире был любимым местом Кирилла. Внучка Сашура равнодушна к машинкам абсолютно. Две секунды постоит на подоконнике, покажет пальчиком: «бибика» — и отворачивается, просит, чтобы ее сняли. В том же возрасте, когда ползала, а не ходила, Сашура уже любила наряжаться. Натянет на голову колготки и смотрит выжидательно.

— Тебе очень идет, — говорю я. — Ах, какая нарядная девочка!

Внучка хлопает в ладошки — браво, я прекрасна!

Сейчас она любит влезть во взрослую обувь, что-нибудь на себя набросить и — к зеркалу. Ножку назад кокетливо отставит на носочек, пяточкой вертит, головку вправо-влево повернет. Дово-о-ольная! Но если не раздаются комплименты, недоуменно поворачивается: где восторги?

— Очень красиво! — смеюсь я. — Принцесса! Нет, королевна!

То-то же, похлопает в ладоши внучка и отправится за очередным «нарядом». Самое поразительное: она не копирует, не обезьянничает, потому что ни бабушки, ни мама не имеют привычки подолгу вертеться перед зеркалом.

Того, что тендерные, то есть половые, отличия могут проявляться столь рано, я не предполагала. Оказывается, разница в поведении, в пристрастиях мужчин и женщин начинается с пеленок.

Единственная игра, в которую оба внука любят играть, — в космонавты. Мое большое кожаное рабочее кресло выкатывается на середину комнаты, в него забирается «космонавт», тогда еще двухлетний Кирилл. Я начинаю крутить кресло и комментировать:

— На орбиту выходит корабль, пилотируемый космонавтом России Кириллом. Первая ступень отпала, вторая ступень отпала — (скорость вращения все увеличивается), — третья ступень отпала! Торможение, посадка. Куда посадка?

— На Уну (на Луну).

— Здравствуйте, товарищи лунатики! Вас приветствует космонавт России Кирилл! Ура! Помаши лунатикам ручкой. Старт! Полет продолжается — (вращение в другую сторону). — Куда летим?

— На Аре (на Марс).

— Здравствуйте, товарищи марсиане! Вас приветствует…

Постепенно игра усложнялась. Кирилл уже хорошо выговаривал названия планет, сам приветствовал сатурнян, венеринян, астероидцев — иногда требовалась аварийная посадка на астероид или срочная дозаправка (шумные вдохи носом и длинные выдохи через рот — отличное упражнение после бронхитов и других респираторных заболеваний). Как назвать обитателей астероидов, я не знаю. Но и наука, похоже, пока об этом не задумывалась. Поэтому они у нас астероидцы.

Сашура пока только осваивает космические тропы, и ей очень нравится, когда я после вращений и торможения изображаю бурный восторг инопланетян: «Ура! К нам прилетела космонавт России Александра!»

ПРОГНОЗЫ ОТМЕНЯЮТСЯ

Не только родные, но и друзья были убеждены, что Никита женится рано, а Митя, с его непростым характером, найдет спутницу жизни не скоро. Характер был, действительно, труднопереносимый. Упрямству и упорству Мити мог бы позавидовать любой диктатор.

Бабушка Алиса, мать мужа, просила меня:

— Скажи Мите, чтобы помылся и переоделся, мы ведь в гости идем.

— Почему сами-то не скажете?

— Ой, не послушает. Знаешь, Наташа, я его иногда просто боюсь.

Если маму и папу Митя часто ставил в тупик, ловил в капкан наших собственных прежних утверждений, то с бабушкой Алисой и подавно справлялся. Мог, например, начать разводить антимонии про то, что если человеку хочется идти в гости в грязных шортах и с чумазыми коленками, то почему ему запрещают? И вообще, для кого он должен переодеваться, разве чужие люди важнее родных? Хотя на самом деле просто не любил все процедуры, связанные с нарядами.

Моя мама, бабушка Саша, часто сокрушалась:

— Мите будет очень трудно жить. С его-то характером. Не то что Никите.

Никита всегда умел пойти на уступки, прикинуться покорным, легко выйти из конфликта. Оставаясь внутренне при своих убеждениях.

И вот сейчас, когда Никите тридцать два, Мите двадцать восемь, я отчетливо вижу, что Мите живется легче и спокойнее. Его демоны растворились в атмосфере, а Никитины засели глубоко.

Митя женился в двадцать два года, а Никита нашел свою единственную, когда ему было под тридцать.

Далее я хочу высказать мысль, возможно, самую важную в этой книге. Никому не дано по детским поступкам определить, каким человек станет в будущем. На детях нельзя ставить штампы, прогнозировать их характеры. В определенном смысле это даже преступно.

Перед моими глазами прошло очень много детей. Я наблюдала взросление моих сверстников и детей приятелей, друзей. Находясь в веселой компании, я могла покинуть взрослых, уйти в комнату к двухлетнему ребенку и обучать его геометрическим фигурам или цветам радуги. Мне процесс обучения, постижения малышом реальности был интереснее, чем высокоинтеллектуальная беседа на кухне. Я люблю детей, как любят музыку — за особое душевное состояние. Дети дарят очищение сознания от лишних напластований — от накруток завиральных идей и тревог. Детский смех промывает мозги так, как и не снилось никакому психотерапевту. Детские слезы настолько умилительны, что и собственные уже кажутся нелепыми. Практически всю сознательную жизнь я окружена детьми, поэтому могу говорить со знанием дела. Среди моих знакомых не было родителей-алкоголиков, или уголовников, или прочих лишенных родительских прав. Небогатая российская интеллигенция — наш круг общения. И мы грешили тем, что приписывали детям будущее, наблюдая их поведение. Жизнь перечеркнула многие прогнозы. Некоторые оптимистические — печально перечеркнула.