Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб - Иосиф Линдер

Люди создают и разрушают общество, в котором живут. Одни люди вершат судьбы других людей явно или тайно, больше, конечно, тайно – в этом и заключается сакраментальная сущность самой системы управления, ее невидимых рычагов и пружин, которые управляют сложными механизмами социума. Многое в ушедшем XX столетии будет еще очень долго будоражить умы людей, разделяя их на восхищенно-возвышенных приверженцев разных теорий и яростных их ниспровергателей. Так будет всегда! Единое мнение возможно только перед лицом всепоглощающей вселенской катастрофы, во всех же остальных случаях мир столь же многообразен, сколь многообразны мнения каждого отдельно взятого человека.

Не стоит навязывать читателю какое-то определенное мнение. Лучше предоставить ему возможность самостоятельно разобраться в противоречиях той сложной и неоднозначной эпохи, в которой ему довелось существовать тихо или громко, скромно или эпатажно, бескровно или кроваво, правильно или не очень стараясь отстоять ценности и принципы своего Отечества.

Памяти великого специалиста разведки, человека чистого сердца и большой души Юрия Константиновича Покидаева

Хамелеон нам просто младший брат,Двуликий Янус – двоюродный дядя,Нам надо жить, не опуская взгляд,Во имя Родины, в глаза погибших глядя.

Сталь пистолета греется в руке,Врастая в руку, становясь тобою,А блики солнца каплей в козырькеВдруг отразились, как ракеты к бою.

Сменен костюм, жилеточный атласТак в тон платку и галстуку с булавкой,Блеск глаз и туфель в свете не угас,А вспоминаем – тапочки под лавкой…

Вновь перемена, и другой языкСтучит в висках и путается с русским,И ты уже к нему совсем привык,Но на столе не русские закуски.

Опять жара и пыли горький вкус,Пружины скрип и чавканье мотора,И горько-вдохновленное – «урус»,Как честная медаль иль метка вора…

Стена каньона как водоворот,И сапоги по пуду от грязюки,А мы ползем, воды набравши в рот,Ползем, таясь, как мудрые гадюки.

Опять прием и чопорный банкет,Опять улыбки и притворство позы,А мы смеемся и храним ответПолномасштабной и свинцовой дозы.

Меняет вновь политика окрас,Сменяя стиль и цвет приоритетов,Но вряд ли что внутри изменит насВ потоке из вопросов и ответов.

Упорство в наших жилах – алкоголь,Упрямство в устремлении – основа.Лишь неизменны: вера, честь и больПотерь и ран, чтобы начать все снова.

Мы можем изменяться, но всегдаВ душе горит один и то же пламень,Как на кокарде красная звезда,Сползающая на надгробный камень.

Хамелеон нам просто младший брат,Двуликий Янус – двоюродный дядя,Нам надо жить, не опуская взгляд,Во имя Родины, в глаза погибших глядя.

Три присяги

7506 год от с. м. (1997 год от Р. Х.)

Маленькая и мягкая ладошка дочки уютно устроилась в отцовской ладони, словно доверяя ей все маленькие, но столь важные для маленького человека секреты. Это была привычная для обоих прогулка – они гуляли по центру их родного города, заходили в музеи и картинные галереи, магазины и кафе, шутили, смеялись над самими собой и над милыми детскими историями, рожденными в гимназической компании дочери.

– Папуля, а на Красную площадь мы еще раз сходим?

Отец посмотрел на небольшую очередь у знакомого турникета и, весело подмигнув, отрицательно покачал головой:

– Ни за что!

Оба посмеялись над старой семейной шуткой и одновременно ступили на брусчатку главной площади страны, чем-то похожей на покатую спину огромной черепахи. Отец и дочь, продвигаясь вместе с очередью вперед, постепенно приближались к двум настороженно-внимательным сотрудникам службы безопасности в нетипично аккуратной – вечно парадной – милицейской форме. Эти отдельно стоявшие люди сканировали медленно идущих мимо них посетителей какими-то особыми, цепкими, рентгеновскими взглядами, зорко следя за тем, чтобы никто из них не пронес в Мавзолей чего-то такого, что потом может обернуться бедой и унести жизни и здоровье десятков ни в чем не повинных людей.

Офицер безопасности ощупал папу и дочь внимательным взглядом, сверился с контрольным сигналом, выдаваемым турникетом, и, убедившись, что недозволенных предметов не выявлено, мягко улыбнулся в ответ на открытую улыбку ребенка.

– Проходите, пожалуйста, – проговорил офицер и, повернувшись к следующему посетителю, опять сосредоточился на своей работе.

Отец с детства помнил этот незабываемый звук шагов по брусчатке площади, бой курантов на Спасской башне Кремля и то, как замирало мальчишеское сердце, когда двое солдат кремлевского полка, чеканя шаг, неимоверно слаженно и отточенно-картинно выполняли каждое движение тщательно продуманного ритуала смены почетного караула.

Ему было тогда семь лет. Вместе с другими одноклассниками его подвезли тогда на автобусе к зданию Исторического музея. Потом их построили попарно, вручив каждому по алой гвоздике. Серые, мышиного цвета пиджачки и брючки школьной формы мальчиков контрастировали с черными платьицами и белоснежными фартучками девчонок. И потом эта колонна внезапно притихших и возвышенно взволнованных ребятишек проследовала по этой самой брусчатке почти на середину площади.

Здесь уже выстраивались такие же колонны мальчиков и девочек из других школ. Взрослые с торжественным видом что-то говорили первоклашкам назидательным тоном, а те внимательно смотрели по сторонам, не до конца осознавая ответственность момента и святость того места, на котором все это происходило. А затем на форме малышей появились юбилейные светящиеся звездочки октябрят, отличавшиеся от тех, которые родители могли купить в любом киоске.

Ребята, приосанившись, поглядывали друг на друга и чувствовали себя героями, которым оказана высокая честь быть принятым в октябрята на Красной площади! Через несколько лет на том же месте уже чуть повзрослевшему мальчишке в числе лучших, досрочно принятых в пионеры школьников торжественно повязали пионерский галстук. Это было в год ленинского юбилея… Отец вспоминал события тех лет и усмехался тому, как давно и как недавно все это было.

Они шли медленно, и отец, поглядывая на дочь, думал о том, что сейчас чувствует этот маленький человечек, что выпадет на долю ее поколения и с какими переживаниями она когда-нибудь приведет своих детей на это же место.