В Африку за обезьянами - Леонид Воронин

На этот раз мы летели ниже облаков, видимость была хорошая, но под нами виднелись мало привлекательные картины. Под самолетом тянулась коричневая гористая местность, только в долинах были заметны селения с участками зеленеющих полей. Дальше мы опять поднялись до четырех с половиной километров и полетели через горный хребет, обильно покрытый снегом. Снова приходилось кутаться в легкие, еле греющие шерстяные одеяла.

Перелет над Сирией занял не больше двух часов. Летели высоко. Внизу показался крупный город с минаретами, обилием зелени в городе и вокруг него, а также вдоль реки, которая рельефно выделялась среди гористой местности. Это был Дамаск — столица Сирии, расположенная в плодородной долине реки Барады. Дальше мы летели над горами, сплошь покрытыми лесом, и еще через полчаса под нами оказался Бейрут — столица Ливана, расположенная на берегу Средиземного моря. Здесь мы совершили посадку всего на двадцать минут и снова поднялись в воздух. Прильнув к окну, я рассматривал ту же, что и раньше, картину: роскошный центр с дворцами и окраины с бедными хижинами. Самолет проплыл над портом, у причалов виднелось около десятка пароходов. Здесь — важный центр. Через Бейрут ведет свою торговлю не только Ливан, но и Сирия, Ирак и Иран.

Под нами расстилалось темноголубое Средиземное море, покрытое белыми барашками. Постепенно берег скрылся за горизонтом, и мы оказались над необъятным и однообразным морским простором. Только вдали дымил затерявшийся в этой голубизне маленький пароходик. Самолет покачивало. Мы летели долго. На горизонте показалась мутная полоса воды, затем стали вырисовываться силуэты домиков. Это был Суэцкий канал, сокращающий путь из Европы в Азию и Австралию в два-три раза.

Тонкой, ровной, блестящей линеечкой Суэцкий какал уходил далеко на юг, исчезая у горизонта. Справа и слева от этой водной полоски, отделенные зеленым рядом деревьев, тянулись ниточки шоссе. Далее открывалась бесконечная желтоватая пустыня.

Через несколько минут наш самолет круто повернул вправо и полетел над Нильской долиной.

К Средиземному морю и Суэцкому каналу близко примыкал уходящий вдаль к горизонту огромный водный массив. Это — мелководное озеро Мензала, занимающее около двух тысяч квадратных километров плодородных земель дельты Нила. Английские экономисты в свое время проектировали осушку заболоченных земель, однако капиталистическим хозяевам такая колоссальная работа оказалась не под силу, ее может осуществить только освобожденный народ.

Еще немного, и мы полетели над Нилом — одной из крупнейших рек мира. Длина ее достигает 6500 километров, считая от истоков у озера Танганьики до впадения в Средиземное море. Воды Нила на протяжении многих тысячелетий в весенние половодья приносили плодородный ил на поля жителей, населяющих долину реки. Но эти же воды внезапно разыгрывающимися осенними паводками затопляли жилища, принося огромные бедствия. Египтяне тысячи лет боролись с великой рекой, устраивая ирригационные системы, которые давали бы возможность брать от Нила нужную воду и не подвергаться разрушительным последствиям разливов. В XIX веке и в начале этого столетия с развитием в Египте хлопководства были возведены значительные оросительные сооружения, но они далеко не достаточны для того, чтобы обеспечить водой многочисленные карликовые поля феллахов.

С самолета Нил казался извивающейся змеей, от которой тянулись серебряные ниточки вдоль зеленых квадратиков полей. Налево от нас были видны поля, рельефно отделяющиеся от желтого полотна пустыни, то вдаваясь в него, то уступая место прямоугольным и квадратным желтым полосам. Когда смотришь сверху, трудно понять, кто у кого отвоевывает территорию — человек у пустыни или пустыня у человека. Справа же явно победил человек: зеленые поля далеко уходят и сливаются с горизонтом. И все-таки Египет, пожалуй, единственная страна в мире, где заселены только 3,5 процента территории, а на всей остальной обширной площади, представляющей собой пустыню, люди обитают лишь в редких оазисах.

Вечером самолет приземлился на Каирском аэродроме, и через час я въехал в Каир, рассматривая погружающийся в сумерки большой город с широкими и узкими улицами, по которым сновали автомобили, автобусы и трамваи. По тротуарам двигалось много пешеходов в красных фесках и белых длинных одеждах. Между авто и трамваями лавировали велосипедисты; некоторые из них держали подол своего длинного платья в зубах, чтобы он не мешал быстрой езде. Разноголосые лотошники громко восхваляли свой товар. Черные мальчуганы, сидя возле своих коробочек, кричали, стучали щетками и предлагали почистить обувь. На верандах многочисленных кафе восседали люди в красных фесках и молчаливо тянули воду из высоких стаканов через соломинки или пили кофе из маленьких чашечек. Не успел я оглядеться как следует на этой шумной, пестрой улице, как ко мне уже подскочил какой-то человек и предложил быть моим гидом при осмотре достопримечательностей города или проводить в «наилучшее» увеселительное заведение. Я объяснил ему, что мне нужно только такси, чтобы ехать в гостиницу. Он кивнул головой, и я тотчас же был окружен целой кучей шоферов такси, ругающихся друг с другом и хватающих мой чемодан. Не желая быть яблоком раздора, я поспешил за одним из водителей. Мы поехали по указанному мною адресу. Тем временем уже стемнело, на улицах зажглись электрические лампочки, и в их ярком свете движение стало как будто еще оживленней и пестрей.

Через четверть часа я уже был в гостинице.

Вынужденная остановка

ОТМЕЧАЯ мой паспорт в авиапорту, полицейский чин спросил, долго ли я намереваюсь оставаться в Каире, и с бесстрастным выражением лица произнес «ол райт», когда я ответил, что пробуду столько времени, сколько потребуется на приобретение билета до Аддис-Абебы. На следующий день, однако, выяснилось, что билет мне выдадут только после прививок против холеры, желтой лихорадки и оспы. Таким образом, я должен был застрять в Каире на целых шестнадцать дней. Мне осталось только сожалеть о теряемых днях, а пока превратиться в туриста и осматривать достопримечательности города.

Однако и мое туристское настроение несколько понизилось, когда на второй день я вышел из дому и увидел, что весь город покрыт желтым туманом из мелкой песчаной пыли. Вдоль улиц виднелись силуэты людей и автомашин с зажженными фарами. Солнце превратилось в лунообразный бледный диск. С пустыни дул ветер — «хамсин», принося тучи пыли. Мне пришлось вернуться в гостиницу. «Хамсин» означает «пятьдесят».