Приключения Синих Космонавтиков. История одного запоя - Илья Уткин

Черненькая Гуля оказалась дочерью Шамиля, Эля – маленькое чудо с трубкой – ее подружкой и однокурсницей. Она одна держалась небрежно, смотрела мимо нас, отрешенно пуская дымок. А вот другие девушки, блондинки (ради церемонии знакомства прикрывшие свою наготу белыми шарфиками) Оля и Катя, как выяснилось позже, работали в модельном агентстве и еще танцевали в шоу, и никакого интима за деньги, разве что – за хорошие подарки, и то – смотря от кого. Музыкальными инструментами ни одна из них не владела, тем более, лютней (и шутки моей никто не понял). Все это мне рассказал Леха, когда мы купались в бассейне. А жаль, сказал он, что Шамиль не жалует оргии, я люблю буйный беспредел, помнишь ленкину дачу? Ты их не слушай – которые беленькие, врут, дают направо и налево, но только в пределах этой фазенды. Так что – лови момент, не зевай…

Выпивали Леха и Шамиль красиво. Реликтовый вискарь так томно чмокал, переливаясь из причудливых бутылок в толстостенные стаканы, так играл в солнечных лучах, источал такой невозможный аромат, такое благоухание далеких Галактик, что я, против всех правил приличия, трусливо бежал от компании – сначала в баню, где молчаливый Аман поливал на камни настой трав и обмахивал меня большим камышовым веером, а потом – в воду, ну, а затем Шамиль «взорвал» косяк.

Я не курил план уже года четыре, а то и больше. Еще раньше перестал покупать сигареты. Колючий дым «афганки» шарахнул мне в голову, как бильярдный кий по костяному шару! Меня не просто «накрыло», после третьей затяжки я в одно мгновение потерял свое тело, и оно повалилось на бок, будто из меня целиком и разом вытащили весь скелет.

Бессмысленно описывать ощущения человека в состоянии мощной укурки, те, кто испытал такое, меня поймут. Это совершенно нелепое положение. Какие-то грубые исполинские существа с размытыми контурами, двигаясь по обе стороны границы миров бесконечно долго играли мною в пинг-понг… так что меня, в конце концов, банально укачало и вытошнило в услужливо подставленный Аманом синий пластиковый тазик. Вот чем только тошнило? Я ведь неделю ничего не ел… Стыдно, неудобно, но мысль – только одна: скорее бы отпустило…

Потихоньку отпускало позже под струями прохладной воды в душе. Ноги еще подгибались, голова была – как чугунный котел на тонкой ножке. Классический «передоз».

Очаровательная танцовщица с едва прикрытыми грудками – Оля или Катя, принесла мне крепкий чай с лимоном и немного повертелась передо мной – видимо, чтобы переключить мои чувства на что-то более приятное и полезное. Я вспомнил, как мои одноклассники учили меня пить портвейн «Агдам»: дабы я смог проглотить отвратительную едкую бурду, ставили передо мной картинку от упаковки женских колготок. В наше время эти ногастые фотодивы ширпотреба считались реальными секс-бомбами.… А я все равно блевал…

Больной и измученный, я бродил по дорожкам участка, завернувшись в халат, белая ночь дразнила меня прохладой, и внезапно я впервые за несколько часов, проведенных в гостях, почувствовал запах моря и сосен…

– Тачка – в говно! – кричал Леха, размахивая сигаретой. – В ленту Мебиуса! Четыре ребра сломано, в ключице трещина, гематома на всю харю, колено свернуто! Убрался – мама не горюй!

– Зажало глухо, – рассказывал Шамиль, когда я подошел после очередного круга по дорожкам, – приехали эмчеэсники, вырезали по кускам. Одна нога загнулась в крендель, с хорошим таким открытым переломом, я думал, мне ее еще и отпилят нахрен до кучи. По кости болгаркой проехали. Кровищи было…

– Ты как? – обнял меня Леха, и я почувствовал амбре дорогого скотча. – Ты помнишь, как мы у Генки на Зайцева весь пластилин за день спыхали? У, какая гыча была! Зря мы тебе такую сильную масть заштакетили. Прикинь, каков я мудак. Подумал, что бодун перешибет, чтоб тебе полегче было. Э, а ты уверен?

Леха легонько похлопал меня по плечу. Только тогда я заметил, что держу в руке стакан и бутылку виски. Не отвечая ему, без каких-либо особенных мыслей я налил себе на большой глоток, поднес ко рту и выпил.

Терпкий, приличной выдержки напиток сначала ударил мне в нос редким букетом, потом обжег мое ободранное горло и маленькой термоядерной бомбой взорвался в пустом желудке. Я схватил со стола кружок апельсина и жадно сдавил зубами.

– А ты говорил – не пьет, – сказал Лехе Шамиль.

– Взрослый человек, хочет – пьет, не хочет – не пьет, – после небольшой паузы произнес Леха, было не понятно, рад ли он или огорчен.

Шамиль продолжил свою историю с катастрофой – как его по кусочкам сшивали в Германии, швы снимали в Израиле, а я выпил еще. Спиртное обволокло меня теплой волной, в голове зашумело. Странно, но я не почувствовал заметного облегчения, мне показалось, что душевный и физический дискомфорт, который я испытывал весь день, наоборот, как будто усилился. Мне сильно хотелось прилечь, залезть во что-то маленькое, в шкаф, коробку, пространство вокруг меня было по-прежнему огромно и чужеродно. Мои ощущения раздражали меня, я понимал, что на самом деле, до меня дела никому, кроме Лехи, никакого нет, а его уж точно можно не стесняться, однако упорно продолжал сидеть со всеми, притворяясь полноправным римским гражданином, уважаемым патрицием, к мнению которого могут прислушаться. Был в моем положении и немалый плюс: теперь, выдерживая тактичные паузы, можно было наливать и дегустировать волшебные напитки – смаковать, смешивать и заодно пытаться лечить свое тяжелое похмелье и заливать свой страх.

Мы еще раза два сходили в парилку, уже без Амана, я неплохо поел с тарелок, а потом довольно долго сидел в воде, погружаясь на дно бассейна и наблюдая за пузырьками. На краю купальни стоял мой стакан со скотчем, и я отпивал от него глоток за глотком… Леха звал на прогулку на берег залива – пройти через калитку на общий пляж, но нам обоим лень было одеваться.…. Наступила глубокая ночь, однако никто не собирался расходиться. Девушки, закутанные в разноцветные халаты, сидели подле нас и слушали лехины байки, похохатывая – он рассказывал про наши молодецкие похождения – кажется, первым шел эпизод с «ментовозом» – когда я хотел зажечь бензобак «Уазика», чтобы выручить своего друга из «стакана» и воровал лифчики с балкона женской общаги, потому что мне нужна была тряпка сделать фитиль, но Леху увезли раньше (да он и не знал, что я струсил тогда). Еще Леха поведал про наши школьные хулиганства и запуск своей первой ракеты «Гермес» – топливом для нее служила сера со спичек, которую мы – все мальчишки двора, усердно добывали и приносили Лехе в качестве платы за вход на космодром, но с топливом, конечно, перестарались, и ракета разорвалась на куски, пролетев всего-то сто метров прямо до соседского «Москвича»; была байка про кражу гипсового Зевса из Академии Художеств – хотели пропить, удирали от милиции через всего «Ваську» на мотоцикле – Леха – за рулем, я – сзади с огромным белоснежным бюстом; путешествие на поезде «Ленинград – Котлас», а затем назад через Москву, без копейки денег, но с фантастическими попутчиками; драку в гостинице «Метрополь», куда мы проникли вслед за музыкантами «Пуддиса», заплыв на яхте «В. Ерофеев», битву с гопниками в Стрельне, трехдневный нон-стоп с бродягами в Окуловке, прыжок с моста в Лосево, еще – уже упомянутый Лехой при нашей утренней встрече случай с Ленкой Рыжковой, когда я переоделся в форму ее мужа и… всего, конечно, я уже не помню.

Леха всегда был отменным рассказчиком – его слог я даже не берусь передать. Меня и самого под конец стал потихоньку разбирать смех. Все казалось совершенно нереальным: мой старинный друг Леха Дипапл с великолепными историями про меня, все-таки – да, все-таки, любимого меня, голоногие наяды, фонтан, факелы, которые запалил молчаливый слуга.… Наконец, я с удивлением и восторгом почувствовал, что я пьян и мне хорошо! Я снова любил жизнь и людей и, когда неожиданно нагрянули гости (в середине ночи!), я был рад новым знакомствам, я уже никого не боялся, не дичился, никуда не бежал, прикладывался даже петь!

Приехала красивая молодая пара со спящим на руках мальчиком, Шамиль отправился с ними в дом, за ним поднялись и девушки-татарки. Блондинки Катя и Оля – или Оля и Катя, остались на террасе, и Леха щедро намешал им мартини с водкой – как в известном фильме. Пили они охотно и быстро, со смехом подставляли нам пустые бокалы для добавки. Они явно готовились к более тесному общению, однако, Леха потащил меня в сауну, а потом – в беседку на «приватный базар», как он выразился, и наших прелестниц мы потеряли.

– Старик! – хмельной, разгоряченный после бани Леха ворошил мне волосы своей лапищей и проливал из стакана скотч, – Когда же мы последний раз виделись, ты помнишь? Девяносто четвертый, пятый? Мы в Крым рванули, ты набухался и от поезда отстал, а мы тебя ловили, а потом в Киеве шороху дали, шишки на рынке покупали…