Тайное письмо - Дебби Рикс

по гладкой кожаной обложке и золотому обрезу. Открыв книгу, она заметила на внутренней стороне задней обложки маленький бумажный конверт, куда должна была складывать листки со своими любимыми молитвами. В нем было пусто, и она положила туда письмо, разгладив конверт так, чтобы не было видно даже малейших очертаний бумаги внутри. Затем поставила Библию на нижнюю полку рядом со сборником сказок. Теперь письмо было спрятано, причем, как говорится, на самом видном месте.

Справившись с этой задачей, Магда почувствовала, что должна пойти прогуляться и подумать – постараться осмыслить все, что написал ей брат. Она была смущена и растеряна. Проходя мимо комнаты Карла, она снова заглянула внутрь, увидела яркое разноцветное покрывало, дипломы на стенах, фотографию, на которой брат с гордостью держал в руках свой первый аттестат о высшем образовании и его темные глаза светились надеждой, а затем закрыла дверь. Мальчик, живший в этой комнате, не был тем молодым мужчиной, который написал то письмо, полное непостижимой лжи. Пока Магда спускалась по скрипучей лестнице, она пыталась убедить себя, что это была ложь и никак иначе.

На кухне мать жарила порезанного на куски кролика, и в воздухе приятно пахло предстоящим обедом. На кухонном столе лежали материалы для школьного доклада на тему «Важность праведной жизни», к которым она пока даже не притронулась. Когда Магда вышла во двор, она услышала голос матери:

– Магда! Куда ты идешь?

Отец отмывал молочную ферму после вечерней дойки. Она прошла мимо него и направилась по тропинке к дороге, которая вела в деревню. Навстречу медленно ехала запряженная одной лошадью повозка, в которой сидели мужчина и юная девушка. Когда они подъехали поближе, Магда узнала Эрику и ее отца Герхарда, живших на соседней ферме. Магда и Эрика состояли в группе «Юные девы», являвшейся частью Союза немецких девушек. Это был женский аналог гитлерюгенда, где девушек учили, как важно стать хорошими матерями и домохозяйками. Магде это не очень нравилось, но еще ужаснее были уроки «расовой чистоты», которую национал-социалисты считали такой важной. На этих уроках их учили, что представители «нордической расы» с ростом выше среднего, прямыми длинными носами и «долихоцефалической» формой головы считаются наиболее расово чистыми. Эрика, которая недавно стала лидером их группы, очень обрадовалась, когда на последней встрече ей замерили голову и объявили ее истинной представительницей «арийской расы». Все в группе, включая Магду, радостно приветствовали это известие. С тех пор Эрика стала вести себя слишком высокомерно и заносчиво.

Сейчас, сидя в повозке, она радостно помахала Магде рукой, и та с неохотой помахала в ответ. Ей не нравилась Эрика, но и смысла враждовать с ней Магда не видела. Облегченно вздохнув после того, как Эрика и ее отец не остановились, чтобы пообщаться, Магда пошла по тропинке дальше, пересекла дорогу и побежала к лесу, находившемуся в стороне от дороги. Осеннее солнце проникало сквозь кроны высоких сосен, которые отбрасывали длинные тени, а Магда бежала по склону холма к реке, протекавшей внизу в долине. Спустившись со склона, она вдохнула пряный аромат соснового леса, но все ее мысли были заняты словами брата: «Гитлер – зло». Зло… Что он имел в виду? Как лидер страны может быть злым человеком? Учитель в школе внушал им, что Гитлер всех вдохновляет, что он спас их страну, снова дал им работу, вернул чувство гордости. Что же касалось вторжения в соседние страны, то разве он не забирал лишь то, что принадлежало им по праву?

У подножия холма, там, где рельеф становился ровным, раскинулась рощица из лиственных деревьев: дубов и ясеней. Осень уже окрасила их в золотые цвета, а опавшие листья шуршали под ногами. В центре рощи находилась небольшая поляна, где они с Карлом в детстве устраивали лагерь. Карл всегда был заводилой в их играх: он с энтузиазмом устанавливал палатку и разводил костер, на котором они могли приготовить себе ужин. Магда помогала брату варить похлебку или печь картошку на углях, а он всегда руководил и поддерживал ее. После ужина они обычно лежали, смотрели на звезды, и Карл рассказывал ей разные истории. Позже, когда приходило время ложиться спать, он укладывал ее в их маленькую палатку, и они лежали рядом, слушая шорохи, которые издавали лесные животные снаружи. Пока Карл был рядом, Магда чувствовала, что с ней не случится ничего плохого.

Иногда брат предлагал ей позвать с собой кого-нибудь из друзей, и чаще всего она приглашала Лотту Кальман, дочь врача. У Лотты были каштановые волосы и ярко-голубые глаза цвета незабудок. Девочки отмечали день рождения в один день, и у них было много общих интересов, в том числе и любовь к походам.

Магда вспомнила об их с Лоттой путешествии, когда им обеим было по девять лет. Это случилось незадолго до того, как Карл уехал в Гейдельбергский университет. Он принес из дома гитару, и, приготовив ужин, они сидели под звездами и пели песни – но не националистические, которые навязывали им в гитлерюгенде, а норвежские и русские народные. Девочки хорошо провели время в те выходные. Несколько месяцев спустя, когда Магде исполнилось десять, ей сообщили, что теперь она достаточно большая, чтобы вступить в организацию «Юные девы». Предвкушая следующий поход в лес, она поспешила к Лотте и обнаружила ее плачущую в углу игровой площадки.

– Лотта, что случилось? – воскликнула Магда, обнимая подругу.

– А меня не примут, – всхлипывая, сказала та.

– О чем ты? Куда не примут?

– В «Юные девы»…

– Почему? – простодушно спросила Магда.

– Потому что я… я еврейка.

В первый вечер, когда произошла встреча их группы, Магда спросила их молодого лидера, фрейлейн Мюллер, почему ее подругу Лотту, у которой глаза были такими же голубыми, как у Гитлера, не приняли в их ряды. Магда до сих пор помнила, какое у фрейлейн было выражение лица, когда она услышала ее вопрос: это было одновременно и потрясение, и даже отвращение. «Потому что евреи находятся в самом низу расовой шкалы не арийцев», – в гневе ответила фрейлейн Мюллер. Тем же вечером она поговорила с Кете, когда та пришла забирать Магду. Ожидая возвращения домой и мучаясь чувством вины, Магда наблюдала за тем, как их молодой лидер с перекошенным от гнева лицом отчитывала ее мать. Та же, напротив, выглядела расстроенной и даже немного испуганной. После этого случая Кете больше не приглашала Лотту к ним домой и часто придумывала разные предлоги, чтобы не пускать Магду в дом Лотты.

А потом однажды Кальманы просто исчезли. Ходили слухи, что они переехали в Мюнхен, и Магда думала, что