Море и звезды (с иллюстрациями) - Гавриил Бирюлин

В первый раз за все время их дружбы Павлу стало как-то не по себе. А как же с проектом? Его вдруг поразило: почему она прибегает к своим маленьким хитростям, которые совсем ни к чему между ними. Не сказала сразу, ждала момента и даже не узнала, сходится ли ее решение с его желаниями.

Проект давным-давно был отослан во Владивосток, и Павел с нетерпением ждал, что окажут океанологи. Герда заметила перемену в его настроении и опросили его об этом.

— А помнишь, ты послала меня в Совет молодых. Вот что из этого вышло, — и он рассказал ей о своем проекте, Штамме и Иване Юрьевиче.

Герда выслушала и засмеялась.

— Ах ты, спаситель человечества, что ж, прекрасно. Ты разработал проект, теперь пусть другие его осуществляют!

Павел ответил без улыбки:

— Боюсь, что мне придется в этом участвовать. А точнее, не боюсь, а жажду этого, мечтаю, во сне вижу.

Она задумалась.

— Тебе трудно со мной? — спросила она.

Он, как всегда, ответил прямо:

— И легко, и трудно… Ты воодушевляешь меня и разочаровываешь. Наверное, непонятно говорю.

— Нет, почему же, понятно. Я это знаю, — ответила Герда.

На следующий день Павла вызвали на дальнозорный пункт. Он поехал туда вместе с Гордой.

Они вошли в небольшую, слабо освещенную узкую комнату и уселись на диване. Мягкий голос произнес: «Пожалуйста, вас ждут». Тотчас противоположная стена засветилась, ушла куда-то вдаль. Перед ними возникла панорама приморского города, слегка припорошенного снегом: улицы, серебристыми лентами охватившие морские заливы и заливчики, фасады двадцатиэтажных зданий, море. К воде спускались густые парки. Части города, расположенные на разных берегах залива, соединялись громадными и красивыми мостами из светлого металла. Это был Тихоокеанский центр — город и порт Владивосток. Вся картина длилась не более полуминуты и была как бы визитной карточкой.

Затем экран потемнел, придвинулся и повторил ту же комнату, в которой сидели Павел и Герда, только в противоположной стороне комнаты на таком же диване сидела молодая женщина с правильными чертами лица, высоким и выпуклым лбом ученого. Одета она была в зеленый, струящийся легкими складками комбинезон. Ее серые глаза смотрели на собеседников с интересом и, как показалось Павлу, с некоторой иронией. Однако женщина с большим дружелюбием поздоровалась и сказала:

— Будем знакомы: доктор геофизических наук, океанолог Татьяна Рожкова. Здесь меня зовут просто Таня. Вы можете называть меня так же. Это проще.

Павел назвал себя.

— Ну, что ж, — приступила к делу Рожкова, — мы рассмотрели ваш проект и все возражения против него. В том числе критические замечания Штамма. Мысль нам понравилась. Нечто подобное появлялось и у нас — это доказывает, что пришло время человечеству не быть только временным гостем океана, настала пора стать его полным хозяином и превратить в жилой дом и житницу для людей. Вообще говоря, особых технических трудностей для постройки ваших плавучих островов нет, но, как вы уже знаете, есть другие трудности — это вопросы экономики, создания микроклимата, решение вопроса о том, что выгоднее: дрейф или постановка на якоря. Словом, нужен эксперимент большого масштаба. Вот посмотрите, — Таня встала, перед ней оказался стол с моделью плота на нем. Он походил на большую лепешку, края его были приподняты и закруглены, кое-где на плоту виднелись какие-то постройки.

— Этот плот имеет полезную поверхность в 100 квадратных километров, его высота в средней части 1100 метров, а по краям — 20 метров, материал-пористый полимер с удельным весом 0,4–0,5. Плот имеет борта ограждения. На плоту смонтирована небольшая атомная станция, при ней опреснитель морской воды с насосной станцией. Этот агрегат рассчитан у нас для водоснабжения 100 плотов по 200 квадратных километров. Кроме того, имеется небольшой поселок для обслуживающего персонала. Плот, как видите, представляет собой эллипс, его большая ось в два раза больше малой. Этот плот сконструирован, как крайний. Дело в том, что мы рассчитываем поставить на якорь сразу 76 двухсоткилометровых круглых плотов и 34–35 вот таких, эллипсовидных. Они должны образовывать периферию основного массива плотов. При ветре они будут разворачиваться своей длинной стороной против волн и защищать весь массив, расположенный также замкнутым кольцом. По вашим расчетам, Павел, один массив из ста плотов может дать продуктов, скажем пшеницы — 10000000 тонн. Значит, достаточно иметь 200 таких искусственных архипелагов, чтобы полностью снабдить население в 3 миллиарда человек. Естественно, конечно, что наши плоты будут и курортами, горячее солнце будет служить не только растениям, но и людям. Нет, проект ваш нам нравится. Приезжайте, мы вас ждем.

Таня после этих слов пристально посмотрела на Герду, как бы спрашивая, в какой мере приезд Павла зависит от нее.

— Спасибо, — ответил Павел, не зная что нужно оказать еще, но Герда неожиданно горячо и очень раздельно оказала:

— Спасибо, я также вас благодарю за мужа, он, конечно, прилетит к вам на 2–3 недели, но вообще-то он будет работать в Москве, это решено. Надеюсь, на долгое время он и не нужен там, на Востоке. Все эти вопросы теперь носят уже технически-организационный характер.

Таня улыбнулась своей таинственной улыбкой, покачала головой и мягко оказала:

— Нет, вы ошибаетесь. Главный вопрос — это вопрос приспособляемости различных наземных растений к океаническому климату, это урожайность растений в новых для них условиях, это вопросы переделки растительного царства. Работа большая и не на 2–3 недели, а, может быть, на всю жизнь. Но мы будем рады всякой его помощи. И еще… Извините меня за экскурс в историю, в XX веке люди, изучавшие океан, жили в Москве. Тогда это было понятно. Они не могли расстаться с московскими удобствами, но теперь-то бытовые условия везде одинаковы. Что теперь может держать вас в Москве?

Павел поник головой — что его может держать в Москве! Если бы Таня знала! Но как всегда в трудные минуты жизни, он проявил твердость и решительность.

— Ладно, что бы там ни было, плавающие архипелаги будут! Временно или постоянно, но я начну работать во Владивостоке.

— Спасибо, — сказала Таня, — до свидания! — Она кивнула головой. Экран погас.

— Ничего себе, — сказала Герда, — вежливость! Наговорить дерзостей и исчезнуть, — профессор, геофизик… Дрянь она, а не геофизик, вот что я тебе окажу!

Павел, пораженный, остановился.

— Послушай, Герда, что ты говоришь?! Профессор Рожкова ничего дурного не сказала.

— Это по-твоему. — Герда совсем вышла из себя. — А как она на тебя смотрела, это просто неприлично.