Одинокие сердца (СИ) - Роза Яна

— Извини, — Костя отключил телефон и положил его на стол, — что ты хотела сказать?

— Что? — отвлеклась Полина.

— Ты начала говорить, я слушаю.

Полине вдруг показались все её действия невероятно глупыми. Они с Костей друг другу теперь никто. Она подошла ближе, коснулась его щеки, ощутила запах парфюма, такого знакомого и, кажется, родного, но сейчас отчего-то отталкивающего.

Не хотелось, конечно, быть как те сериальные барышни. Они с Договым развелись, потому что не понимали друг друга, так что Полина вдруг перестала ощущать себя жертвой.

То, что случилось, ошибка, и она знала это тогда, когда позволила Косте поцеловать себя в последний день семейной жизни.

— Ты счастлив?

Она не знала, почему спросила именно это.

Костя слегка нахмурился, словно задумался, потом неопределенно пожал плечами. Полина вздохнула, кажется, впервые спокойно рядом с ним.

— Прощай, Костя, — она кивнула ему, а он вдруг ухватил её за руку, но не было того трепета, как раньше.

— Ты уезжаешь? — в его голосе послышалась странная нотка беспокойства, хотя, возможно, ей это показалось.

— Нет, я не думаю, что мы снова увидимся.

Он разжал пальцы, отпуская.

— Хм… — выдохнул он, — проголосуешь за меня?

Полина усмехнулась.

— Нет, за тебя я точно голосовать не буду.

— Почему-то я не удивлен, — Костя спрятал руки в карманы боюк, — твоё прощание прозвучало как проклятье.

Полина не хотела проклинать Костю, но благодарить ей тоже его было не за что.

Она ничего ему больше не сказала, улыбнулась и вышла. На пороге захотелось обернуться, но передумала.

Теперь их дороги точно разошлись, и от понимания этого «обратно никак» стало легче и решение нашлось само собой.

***

— Ну что? — без эмоций спросила Зинаида Федоровна, когда Полина сидела в её кабинете. — Оставляем?

— Да.

— Вот и правильное решение.

Они сразу начали оформлять карту, её измеряли, взвешивали, собирали полный анамнез. Полина отчего-то думала, что всё происходит как будто не с ней. Она так этого ждала, безумно хотела поделиться радостью с Костей, но не вышло.

— Отец Догов?

Полина сглотнула.

— Мы развелись, а отец… не он.

Полина не поняла, почему соврала, хотя Зинаида Федоровна перестала писать и посмотрела на неё внимательно.

— Фамилия у тебя Догова, менять будешь?

Полина совсем забыла про этот нюанс. Когда ребёнок родится, он всё равно будет под фамилией Кости.

— Не решила, но, скорее всего, нет.

Гинеколог вздохнула.

— Сейчас есть хорошая социальная помощь матерям-одиночкам, на приеме у психолога она тебе всё расскажет, советую посещать школу для будущих мам, помогут подготовиться к родам.

Полина кивнула, получив на руки родовую карту и кипу направлений на анализы. Вышла из кабинета с трепетом и одновременно спокойствием.

Теперь она точно не одинока и можно подарить свою любовь тому, кому она действительно очень нужна.

А Костя… он никогда не узнает, что у неё от него ребёнок.

Глава 4

— Хомут на мою шею, — с отчаянием бросила начальница Светлана Семёнова, когда Полина сообщила ей, что где-то осенью у неё намечается декретный отпуск. — Знала бы, не брала бы тебя на работу! Где мне теперь искать такую же исполнительную?

Полина пожала плечами. Но надо отдать должное, директриса вскоре сменила негодование на некое подобие заботы и освободила Полину от уборки на высоких стеллажах.

— А отец-то кто? Бывший?

Полина ожидала, что её будут об этом спрашивать, поэтому заранее подготовила себе легенду.

— Нет, Догов ни при чем. Встретила давнего знакомого, мы с ним, вспоминая прошлое, заболтались до поздней ночи и случайно оказались в такой ситуации. Он улетел в Америку, а мне не хочется его беспокоить.

Светлана Семенова слушала так, будто Полина зачитывала ей страницу из нового романа.

— Я думала, такое только в книгах бывает, — вздохнула она. — Дети — это хорошо, но всё рано не забудь вытряхнуть деньги из этого американского папаши, у них долларов намерено, так что не обеднеет, а тебе ещё ребёнка поднимать. У меня две внучки, и столько для них всего нужно…

Она говорила и говорила. Рассказала и про своих детей, и про внуков, и про то, как сама рожала. Полина слушала директрису вполуха и думала о том, как ей теперь быть.

Иногда она посматривала в окно, на красивую улыбку Догова, и решила, что наверное, именно на неё она и повелась. У него она была доброй и такой располагающей к себе.

Предвыборная кампания шла полным ходом, и Полина была даже рада, что не имеет к этому теперь никакого отношения. Пару раз её хотели подловить репортёры, но быстро отстали. Однажды ей попалась листовка с биографией Догова, и о ней там не было ни слова, словно ластиком стёрли и забыли. Полина, конечно, расстроилась, но совсем недолго переживала по этому поводу. Забот о своём здоровье у неё теперь было выше крыши и, самое главное, следовало избегать того, что вызывает негативные эмоции. Поэтому Полина полностью оградила себя от новостей о бывшем.

На одиннадцатой неделе она расплакалась, когда увидела очертания маленького человечка на УЗИ. Про пол врач ничего не сказал, но Полине это было и не слишком интересно, главное, чтобы здоровый, как она себе говорила.

Из-за излишнего веса, который она набрала будучи несчастной в браке, живот был незаметен, хотя некоторые знакомые и отмечали, что она опять поправилась.

Теперь у Полины появилась возможность и желание заходить в детские отделы, где порой она проводила очень много времени. Ничего при этом не покупала, приценивалась и смотрела, что есть в продаже.

И отчего-то полюбила фуд-корты, особенно запахи булочек и котлет для бургеров. Полина думала, как она раньше не замечала всего этого.

В очередной такой вылазке по детским отделам Полина заметила свою бывшую свекровь в компании той самой пышногрудой блондинки. Они ходили по бутикам, заходя то в отдел с шубами, то в ювелирный, примеряя украшения. Глядя на их веселые, улыбающиеся лица, внутри всё равно ударило по больному месту. Те были как подружки и явно находили общий язык.

Судорожно вздохнув, Полина почувствовала небольшой спазм внизу живота, погладила его, старалась успокоить и себя, и того, кто внутри.

— Ой, мама, нам ещё рано ходить по таким магазинам, — манерно засмеялась блондинка, и Полина немного напряглась, слыша их за за высокими стеллажами. И как так получилось, что они пришли именно сюда?

— Ксюшенка, пора об этом подумать. Мне кажется, Косте именно сейчас нужен малыш, — ласково и нежно, словно упрашивала бывшая свекровь девушку. — Ты не замечала, Костя в последние дни стал какой-то сам не свой?

— Да? Он говорил что-то про работу… я не вникала, у него сейчас жуткая гонка, так что… Господи, в этом торговом центре один ширпотреб! — возмутилась блондинка — Ксюша. — Всё, заказываем билет до Милана на субботу и летим шопиться, здесь невозможно ничего стоящего купить.

— А что конкретно Костя говорил про работу?

— Я так и не поняла. Давайте лучше позовём его на обед?

Полина выдохнула, когда женщины вышли из отдела, не заметив её. Сердце отстукивало бешеный ритм и голова немного кружилась. Отчего она так реагировала? Полина теперь не имела к ним никакого отношения, и их заботы не касались её.

Живот снова скрутило.

— Ладно, ладно, — тихо пробормотала она. — Пойдем поедим?

Полина начала привыкать обращаться к малышу, хотя ей всегда казалось странным, когда будущие мамочки разговаривают со своими животами. Но сейчас это был как психотренинг, да и отчего-то это общение помогало. На фуд-корте стало совсем хорошо, особенно после того, как она с удовольствием съела гамбургер. Определенно жизнь была до невероятного странной, а истина в том, что еда делала её счастливой.

***

Беременность Полины протекала вполне спокойно. Все недомогания быстро прошли, и она всё чаше прислушивалась к своему телу, кто-то говорил, что уже в 11–12 недель чувствовал шевеление плода. Пока Полина мало что ощущала, хотя, возможно, просто не понимала.