Баланс тела-ума. Как научиться слушать и понимать своё тело - Бхагаван Раджниш

Я учу вас дружбе с существованием, и я не хочу, чтобы вы отрекались от мира, потому что этот мир — наш. Ничто сущее не против вас. Всё, чему вы должны научиться, это искусство жить — не искусство отрекаться, но искусство радоваться. Дело лишь за тем, чтобы научиться этому искусству, и вы сможете превратить яд в нектар.

Есть множество медицинских препаратов, на которых вы найдёте надпись «яд», но в руках научного специалиста этот яд может стать лекарством. Он не убивает, он спасает.

Если вы находите, что в чём-то ваше тело, природа, мир против вас, помните одно: должно быть, это ваше собственное невежество, должно быть, это какой-то неверный подход. Должно быть, вам неизвестно искусство жить. Вы не осознаёте, что существование не может быть против вас. Оно вас породило, вы в нём живёте, оно дало вам всё, а вы даже не благодарны. Напротив, все религии учили вас осуждать существование с самого начала.

Любая религия, которая учит осуждать жизнь, ядовита. Она против жизни, она служит смерти; она служит не вам, она служит не существованию. Но почему возникает этот вопрос? Все эти религии шли против природы. Почему они создали определённую логику, согласно которой вы не сможете достичь другого мира, высшего мира, если только не будете против этого мира? Почему они создали такое разделение между этим миром и миром иным? Для этого есть причина.

Если от этого мира не отречься, но прожить его во всей тотальности, тогда никакого священника не нужно. Если с этим миром следует бороться, если следует от него отречься, вы должны подавить свои естественные инстинкты. Тогда, конечно, вы придёте в нездоровое состояние. Вопреки природе вы никогда не можете быть здоровыми, никогда не можете быть целыми. Вы будете всегда расщеплены и шизофреничны. Естественно, вам понадобится кто-то, чтобы вас направлять, чтобы вам помогать, — то есть понадобится священник.

Естественно, когда вы испытываете чувство вины, вы идёте в церковь, вы идёте в мечеть, вы идёте в синагогу; вы просите священника, просите проповедника, просите раввина вам помочь, потому что в своей темноте — за создание которой они же и ответственны — вы так беспомощны, и вам нужен кто-то, чтобы вас защитить, чтобы вам помочь, чтобы показать вам свет. Вы испытываете такую отчаянную нужду, что далее не думаете о том, знает ли священник больше вашего, или это просто наёмный работник.

…Ваша проблема, по сути, состоит в том, чтобы посмотреть внутрь себя: где вы находитесь? И если вы в страдании, в несчастье, в тревоге, в тоске; если в вашей жизни чего-то недостаёт, если вы не удовлетворены, если вы ни в чём не видите никакого смысла и просто продолжаете влачить свой путь к могиле…

Темнота всё сгущается, с каждым днём смерть подходит всё ближе — ко времени ли сейчас вовлекаться в великие теологические проблемы? Своевременнее изменить своё существо. У вас не так много времени.

…И методы, которым вас учили все религии, — это методы борьбы; они никуда не ведут. Они просто отравляют вам радости жизни. Они отравляют всё, чем только в этой жизни можно наслаждаться. Они сделали человечество печальным. Я бы хотел, чтобы человечество было полным любви, полным песни, полным танца.

И я хочу, чтобы было ясно и понятно, что мой метод — второй, и под вторым методом я подразумеваю, что не следует бороться с течением и плыть против него — это глупо. Вы можете бороться, но течение природы слишком велико и слишком сильно. Самый лучший способ этому научиться — учиться у мёртвого тела. Мёртвые люди знают некоторые секреты, которых не знают живые.

Живые люди, если они не умеют плавать, тонут. Это очень странно: к тому времени, как они умирают, они снова всплывают на поверхность. Когда они были живы, они погружались в глубину; утонув, они всплыли на поверхность. Несомненно, мёртвый человек знает что-то такое, чего не знает живой. Что происходит? Почему река и океан обращаются по-другому с мёртвым человеком? Мёртвый человек находится в состоянии абсолютного позволения. Он даже не пытается плыть. Он ничего не делает.

Самый лучший пловец просто дрейфует. Лучший из пловцов просто движется вместе с течением, как мёртвое тело, куда бы ни текла река — она всегда течёт к океану. Каждая река приводит к океану, и вряд ли стоит беспокоиться о том, в святой ли реке вы находитесь. Святая или греховная, каждая река, по самому своему предназначению, рано или поздно достигает океана. Вы просто дрейфуете на её поверхности. И это я называю доверием — доверием к тому, что, куда бы ни вело вас существование, оно ведёт по правильному пути, к правильной цели. Оно вам не враг. Доверяйте природе в том, что, куда бы она вас ни вела, она ведёт вас домой.

Если всё человечество вместо борьбы научится расслаблению, вместо тяжких усилий научится позволению, в качестве сознания произойдёт огромная перемена. В расслаблении, просто безмолвно двигаясь вместе с течением реки, не преследуя собственных целей, без эго…

В таком состоянии расслабления и дрейфа у вас не может быть никакого эго. Эго нуждается в усилии — вы должны что-то делать. Эго — это делающий, а в дрейфе вы становитесь не-делающим. В этом бездействии вы удивитесь: ваши тревоги и несчастья начинают отпадать, и вы начинаете испытывать удовлетворённость всем, что бы вам ни давало существование.

Один суфийский мистик путешествовал… Каждый вечер он благодарил существование:

— Ты так много для меня сделало, а я даже не могу тебе отплатить, никогда не смогу тебе отплатить.

В его учениках это вызывало некоторый протест, потому что иногда жизнь была очень тяжёлой.

Этот суфийский мистик был бунтарем. Однажды случилось так, что три дня им было нечего есть: в каждой деревне, которую они проходили, им отказывали в подаянии, потому что они не были ортодоксальными мусульманами. Они принадлежали к бунтарской группе суфиев. Люди не давали им крова на ночь, и они спали в пустыне. Они испытывали голод и жажду; шёл третий день. В вечерней молитве мистик снова сказал существованию:

— Я так благодарен. Ты делаешь для нас так много, а мы даже не можем отплатить.

Один из учеников сказал:

— Это уже чересчур. Скажи, пожалуйста, что существование сделало для нас в последние три дня? За что ты благодаришь существование?

Старик рассмеялся. Он сказал:

— Вы всё ещё не осознаёте, что сделало для нас существование. Эти три дня были для меня очень значительными. Я испытывал голод и жажду; у нас не было крова, мы оказались отвергнутыми, осуждёнными. В нас бросали камни, и я наблюдал внутри — во мне не возникло ни тени гнева. Я благодарю существование. Его дары бесценны. Я никогда не смогу за них отплатить. Три дня голода, три дня жажды, три дня без сна, летящие в нас камни… и всё же я не почувствовал никакой враждебности, никакого гнева, никакой ненависти, никакого ощущения поражения, никакого разочарования. Должно быть, это милость существования; должно быть, оно меня поддерживает.

— Эти три дня, — продолжал мистик, — многое мне открыли, что не было бы возможно, если бы нам давали пищу, если бы нас принимали и предоставляли кров, если бы в нас не бросали камни — а ты спрашиваешь, за что я благодарю существование? Я буду благодарить существование, даже умирая, потому что даже в смерти, я знаю, существование откроет для меня тайны, как открывало в жизни, потому что смерть — не конец жизни, но сама её вершина.

Научитесь течь вместе с существованием, чтобы у вас не было никакого чувства вины, никаких ран. Не боритесь с телом, не боритесь с природой, не боритесь ни с чем, чтобы оставаться в состоянии мира и быть, как дома, спокойными и собранными.

Эта ситуация поможет вам стать более бдительными, более осознанными, более сознательными, а это в конце концов приводит к океану высшего пробуждения — к освобождению.

Все религии учили вас бороться с природой. Всё, что естественно, подвергается осуждению. Религии говорят, что вы должны достичь чего-то противоестественного, и лишь тогда вы сможете выбраться из тюрьмы биологии, физиологии, психологии, преодолеть все окружающие вас стены. Но если вы будете продолжать жить в гармонии с телом, с умом, с сердцем, тогда, — говорят религии, — вы никогда не сможете выйти за пределы самих себя. Именно в этом я возражаю всем религиям. Они вкладывают в ваше существо ядовитые семена, чтобы вы жили в теле, но не любили тело.

Тело служит вам семьдесят, восемьдесят, девяносто, даже сто лет, и нет другого механизма, который удалось бы изобрести науке и который можно было бы сравнить с телом. Его изощрённость, чудеса, которые оно постоянно для вас совершает… а вы даже его не благодарите. Вы обращаетесь с телом, как с врагом, а тело — ваш друг.

Оно заботится о вас, как только возможно, пока вы бодрствуете, пока вы спите. Оно продолжает о вас заботиться даже во сне. Если вы спите, и у вас по ноге ползёт паук, нога его сбрасывает, не беспокоя вас. У ноги есть собственный небольшой мозг. Ради таких мелочей нет надобности обращаться к центральной нервной системе, к мозгу — с этим может справиться и сама нога. Вас кусает комар, и руки сами его отгоняют или убивают, и ничто не тревожит ваш сон. Даже когда вы спите, тело постоянно вас защищает, и делает даже те вещи, которые ему делать не полагается. Руке не полагается иметь мозг, но, несомненно, в ней есть что-то, что можно назвать только небольшим мозгом. Может быть, в каждой клетке вашего тела есть свой небольшой мозг. А в теле клеток миллионы, миллионы небольших мыслительных центров, сохраняющих бдительность, всегда заботящихся.