Агрессор - Энди Макнаб

— Они не имели права, Ник! Ты же знаешь, какой был договор. Они должны были взять это только после консультаций. Бога ради, Ник, что же они делают?!

Я заглянул внутрь. Нескольких маленьких баллонов не хватало. Тони сказал мне, что газ внутри находился под таким давлением, что был в твердом состоянии. Если снять пломбы, то он разделится на мелкие частицы, которые потом можно будет под давлением подавать в здание.

Он уставился на бак с таким видом, будто ему только что дали под дых. Я лишь теперь обратил внимание на то, что свинячий визг умолк. Слышно было только, как грохочут гусеницы танков и Нэнси Синатра поет «Эти сапоги созданы для прогулок».

Ветер из прерии еще усилился. Я закрыл дверцы бака.

Со стороны зрителей донесся очередной рев одобрения. Мы увидели, как возникла суматоха при появлении на дороге, ведущей к внешнему кордону, нескольких внедорожников. Бинокли взмыли вверх, искатели острых ощущений замерли от возбуждения, жуя свои свежие булочки. Через час или два снова откроется ярмарка, и там снова станут продавать футболки с надписью «Давидианцы — ФАКАТО 4:0», но к тому времени счет уже может сильно устареть.

Мы с Тони присели у контейнера. Полицейские в бронежилетах, с винтовками М16 за плечами толкались вокруг кордона, держа в руках чашки с кофе и бутерброды с яйцами, пытаясь выбрать место, откуда можно было все получше разглядеть.

Тони растерянно качал головой. На его глазах появились слезы.

— Они умрут там, Ник. Они не выйдут оттуда. Многие дети уже наверняка мертвы. Мы должны это остановить. С кем нам нужно поговорить? Кому позвонить? Это безумие.

Я обернулся.

— Мы не станем ничего останавливать, дружище. Посмотри на это. Люди в военной форме не выпускают из рук фотоаппараты и подпевают каждому слову Нэнси Синатра. Ты пытаешься подгонять мертвую лошадь, дружище.

Слезы покатились по щекам Тони.

— Что? О чем ты говоришь?

— Что, по-твоему, происходит, черт побери? Посмотри на те грузовики, — я указал на инженерные машины, метавшиеся вокруг поместья, — и только Бог знает, что там делается с тыльной стороны. Почему, по-твоему, прервали трансляцию? У властей есть план, дружище. И в соответствии с ним они хотят, чтобы все эти люди внутри сдохли.

У него отвисла челюсть. У Тони, в отличие от тех ребят, что находились сейчас в вертолетах и танках, склад ума не был похож на склад ума Рэмбо. Он изобретал для них игрушки, но я видел, что он не привык играть в их игры.

— Пойми, те люди, которые находятся здесь, на месте, не принимают решений. Это не их уровень. Они просто получают удовольствие, выполняя эти решения. Они получают указания сверху, дружище. И я могу поспорить на последний доллар, что они не тронули бы твой газ, если бы британское правительство не дало на это добро. После того как они получили твое устройство, они просто выкинули тебя из списков участников операции.

— Но там женщины и дети. Они ведь убьют их. Кто-то же должен что-то сделать!

Я положил руку ему на плечо, чтобы он не вертелся. Кроме того, я хотел удостовериться, что он не собирается снова убежать и попытаться сделать что-то, что я не смогу остановить.

— Послушай, с тех пор как началась эта история, Кореша и всех остальных выставили в таком свете, будто они приспешники дьявола. Посмотри на это глазами Бастарда. Для него этот мир черно-белый, а там — плохие парни.

Тони схватился за голову и затрясся словно в лихорадке.

— Я пойду поставлю чайник, — я отпустил его и похлопал по плечу. — Хочешь кофе?

Что еще я мог сказать?

Глава девятая

К одиннадцати часам в трейлере стало довольно жарко. Я принес Тони стакан воды, но он не притронулся к нему. Он до сих пор сидел в грязи, прислонившись спиной к контейнеру.

Я снял пиджак и закатил рукава рубашки. Поднялся ветер, перенося перекати-поле через марево между нами и поместьем. По тому, как здесь шли дела, я не удивился бы, увидев здесь Клинта Иствуда верхом на лошади.

Из здания все еще никто не выходил. Либо они все отравились газом, либо предпочли убить себя сами, лишь бы не сдаваться, либо Кореш силой удерживал их внутри. Мне было страшно интересно, что же происходило на заднем дворе. Я не мог этого видеть, но мгновенно узнавал автоматический огонь по звуку. Кто стрелял? Наши? Или их ребята? Или и те и другие? Кто знает?! В это время дня кто, кроме них, мог решать, повалить им друг друга или нет? Я же лишь хотел, чтобы все это побыстрее закончилось и мы могли бы собрать свои вещи и отправиться домой. Может быть, по пути домой я бы даже прикупил себе футболку на память.

Я оглянулся на контейнер, чтобы посмотреть, как там Тони.

Он все еще находился там и все еще пребывал в своем собственном маленьком мирке. Настойчивый рев мотора инженерных машин снова привлек мое внимание к поместью. Предпринималась еще одна попытка штурма здания, но в этот раз знакомый монотонный звук заменил Нэнси Синатра.

— Это не штурм. Не стрелять! — Казалось, они считали, что если будут повторять это сообщение достаточно часто, мы все начнем в это верить.

Дневная смена полиции и федеральных маршалов начала работу несколько часов назад, но парни с ночной смены все еще ходили вокруг кордона в ожидании финала, и им уже начинало это надоедать. Если Тони был прав, большинство Давидианцев уже мертвы. Так почему же ФБР не отправляло за выжившими спецназ? Я не испытывал огромной симпатии к находившимся внутри здания взрослым, но дети сидели там не по своей воле.

Раздраженный крик раздался из штабного шатра. Я вскочил на ноги, чтобы получше разглядеть происходившее.

Тони и Бастард устроили между собой разборку. Тони подпрыгивал практически к лицу Бастарда, толкая его руками, в то время как агент ФБР пытался уклониться. Вокруг них собралась группа людей. Но я знал, что ни один из них не станет вмешиваться в происходившее. Все движения и жесты Бастарда говорили о том, что он сам с этим разберется.

Глава десятая

Я выпрыгнул из трейлера и побежал к ним. Тони явно собирался устроить мне сегодня тяжелый день. Я прорвался сквозь толпу любопытных.

— Тони, дружище, успокойся. Все в порядке.

Он не двигался. Его налитые кровью глаза все еще были прикованы к Бастарду.

— Нет, не в порядке. — Он показал пальцем в сторону построек. — Ты знаешь, что там происходит? Знаешь?

Я уже было собирался ответить, когда понял, что обращался он не ко мне.

— Они умрут страшной смертью. Это такой же газ, какой используется в камере смертников. Ты это знал?

Бастард хотел уже что-то ответить, но Тони не собирался давать ему такую возможность:

— Ты знаешь, почему людей привязывают перед тем, как нажать на кнопку?

Глаза Бастарда были пусты. Но все остальные смотрели на Тони и с нетерпением ждали ответа.

— Потому что этот газ заставляет все мышцы сокращаться с такой силой, что они переламывают все кости в теле жертвы. И это сейчас там происходит со всеми женщинами и детьми!

Бастард безучастно смотрел в глаза Тони.

— Послушай, мы все здесь лишь выполняем свою работу. Какие у тебя проблемы?

Тони сделал шаг вперед.

— Я тебе расскажу, в чем моя проблема. Там слишком ограниченное пространство. Ты их убиваешь!

Бастард больше не прикладывал усилий, чтобы сдержать проявлявшуюся на лице улыбку. Он лишь повернулся ко мне, и когда он заговорил, его голос был устрашающе спокойным:

— Скажи своему дружку-ученику, что мы здесь имеем дело с очень плохими людьми. Они — религиозные фанатики, которые запаслись…

— Фанатики? Да той маленькой девочке, голос которой мы слышали, не больше пяти лет! — капли слюны вылетали изо рта Тони. — Что ты делаешь? Что происходит? Это безумство! Это убийство!

Пока Тони вытирал лицо, Бастард уставился на него.

— Убийство? Хорошо, подумай вот о чем, ученичок. Этот долбаный газ — твой, так что я думаю, это делает тебя соучастником.

Не ожидавший такого удара Тони отпрянул.

Бастард повеселел на глазах.

— Новость застряла у тебя в горле, не так ли? — Он огляделся, чтобы разделить это мгновение с толпой. — Эй, прямо как твой газ.

Для Тони это было последней каплей. Он отвел руку назад и сжал ее в кулак, но Бастард был слишком быстр для него, и его кулак уже достал до грудной клетки Тони. Как только он приготовился нанести еще один удар, я подскочил к нему сзади, схватил его за руки и толкнул. Он мгновенно обернулся ко мне.

Не теряя времени, Бастард подскочил ко мне, так как я спокойно стоял, вместо того чтобы несколькими ударами уложить его на землю. Это была правильная позиция; в конце концов, это я напал на него. Он ударил лицом в грязь, и ему необходимо было снова заявить о себе; я понимал, что поступил правильно, мне нельзя было позволять ему втянуть себя в драку. Он был здоровым мужиком, и если бы я столкнулся с его кулаком, мне бы понадобилась одна из несуществовавших «скорых». Но сейчас уже не стоило об этом беспокоиться.