Дочь крови - Энн Бишоп

Может, он даже окажет сопротивление, когда стражники попытаются распять его между столбами для порки. Яростная драка отвлечет Зуультах, и запахи ярости и гнева скроют едва уловимое присутствие девчонки.

О да, он сможет отвлечь внимание леди Зуультах, да так успешно, что та никогда не поймет, что теперь по Королевству ходит Ведьма.

Леди Марис повернула голову к большому вертикальному зеркалу:

— Теперь ты можешь идти.

Деймон Сади выскользнул из постели и начал одеваться — медленно, соблазнительно, прекрасно понимая, что она наблюдает за ним в зеркале. Эта женщина всегда смотрела в зеркало, когда он ее обслуживал. Возможно, своеобразный самовуайеризм? Или она таким образом пыталась убедить себя в том, что мужчина, отраженный в зеркале, действительно влюблен и ее оргазм возбуждает его еще сильнее?

Глупая сука.

Марис потянулась и удовлетворенно вздохнула.

— Ты напоминаешь мне дикого кота, с шелковистой шкуркой и перекатывающимися мышцами.

Деймон натянул белую шелковую рубашку. Дикий хищник? Описание довольно-таки верное, надо признать. Если эта идиотка когда-нибудь истощит своим поведением довольно ограниченные лимиты его терпения по отношению к женскому полу, он с радостью покажет свои коготки. В особенности один маленький.

Марис снова вздохнула:

— Ты так красив…

Да, это верно. Его лицо было подарком со стороны таинственного отца, с аристократическими, мужественными чертами. Слово «симпатичный» было слишком мягким. Деймон был высоким и широкоплечим, следил за собой и поддерживал прекрасную форму. Глубокий и вкрадчивый голос с чувственной хрипотцой заставлял женщин смотреть на его обладателя голодными глазами. Яркие светло-янтарные глаза и густые черные волосы были типичными для всех трех долгоживущих рас Террилля, но кожа теплого, золотисто-коричневого оттенка была на тон светлее, чем у хейллианских аристократов, и, вероятно, говорила о примеси демланской крови.

Его тело было оружием, а свое оружие Деймон предпочитал держать в прекрасном состоянии.

Он едва уловимым движением плеч надел черную куртку. Даже одежда была оружием — от довольно откровенного белья до прекрасно скроенных точно по фигуре костюмов. Как нектар, приманивавший мотыльков к опасному пламени.

Обмахиваясь рукой, Марис смотрела прямо на него.

— Даже в такую погоду с твоего тела не упало ни капли пота.

Это весьма походило на жалобу.

Деймон насмешливо улыбнулся:

— С чего бы?

Марис села, прикрывшись простыней.

— Ты жестокий, бесчувственный ублюдок.

Деймон поднял прекрасно очерченную бровь:

— Считаешь меня жестоким? Конечно, ты совершенно права. Я настоящий эксперт в этой сфере.

— И гордишься этим, не так ли? — Марис сморгнула слезы. Ее лицо напряглось, и все морщины, свидетельствовавшие о свойственной характеру женщины раздражительности, стали гораздо заметнее. — Все, что мне рассказывали о тебе, — правда. Даже это. — С этими словами она жестом указала на его пах.

— «Это»? — издевательски поинтересовался он, прекрасно понимая, что именно его нынешняя любовница имеет в виду. Она, как и любая другая женщина, могла бы простить мужчине любую жестокость, если бы ей удалось возбудить его и вызвать эрекцию.

— Ты не настоящий мужчина. И никогда им не был.

— Ах вот что. Здесь ты тоже совершенно права. — Деймон плавным движением засунул руки в карманы брюк. — Лично я всегда считал, что эту проблему вызывает Кольцо Повиновения. — Вновь вернулась холодная, издевательская улыбка. — Если, конечно, ты бы рискнула его снять…

Марис так побледнела, что Деймон невольно задумался, не потеряет ли она сознание. Он сомневался в том, что Марис решит проверить эту теорию и действительно снимет кольцо, сжимавшее его мужской орган. Это и к лучшему. Она не проживет и минуты, если он окажется на свободе.

Правда, большинство ведьм, которым ему довелось служить, в любом случае плохо кончили…

Деймон изогнул губы в своей холодной, грубой, жестокой ухмылке и устроился на постели рядом с женщиной.

— Значит, ты считаешь, что я жесток.

Глаза Марис уже разгорелись — мужчина уверенно опутывал ее невидимыми нитями сладострастия.

— Да, — прошептала она, пристально глядя на его губы.

Деймон наклонился вперед. Его изрядно позабавила та готовность, с которой женщина подставила ему губы для поцелуя. Их языки слились в голодном танце, дразня и играя, и, когда Деймон наконец поднял голову, Марис попыталась притянуть его к себе.

— Ты действительно хочешь узнать, почему на моем теле нет ни капли пота? — вкрадчиво спросил он.

Женщина ответила не сразу. Похоть боролась в ней с любопытством.

— Допустим. Так почему?

Деймон улыбнулся:

— Потому что, дорогая моя леди Марис, ваш так называемый интеллект вызывает во мне смертную скуку, а тело, которое вы считаете таким совершенным, а потому выставляете напоказ при каждом удобном и неудобном случае, не прельстило бы даже воронов, слетающихся на падаль.

Ее нижняя губа жалко задрожала.

— Т-ты эгоистичный ублюдок, садист.

Деймон поднялся с постели.

— Откуда ты знаешь? — мило поинтересовался он. — Игра ведь еще даже не началась.

— Убирайся отсюда! Пошел вон!

Он поспешно покинул спальню, но не отказал себе в удовольствии подождать немного за дверью. Отчаянные рыдания Марис составили прекрасный контраст его издевательскому смеху.

Легкий ветер взъерошил волосы Деймона, когда он направился по дорожке, усыпанной гравием, в дальние сады. Он вытащил из золотого портсигара тонкую черную сигарету, зажег ее и выдохнул, глядя, как дым струйкой медленно выходит изо рта и ноздрей, сжигая вонь тела Марис.

В ее спальне погас свет.

Глупая сучка. Она не имела ни малейшего понятия, в какую игру ввязалась. Точнее, не понимала, какую игру вел он. Деймону исполнилось уже тысяча семьсот лет, он достиг расцвета своих сил и способностей. Кольцом Повиновения, которое носил мужчина, управляла Доротея Са-Дьябло, Верховная Жрица Хейлля, — столько, сколько он себя помнил. Деймон был воспитан при этом дворе как бастард, сын ее кузины, получил прекрасное образование и научился служить Черным Вдовам Хейлля. Точнее, он достаточно хорошо умел пользоваться Ремеслом, чтобы служить сучкам ведьмам именно так, как они того хотели. Деймон сменил не одну тысячу постелей, когда народ Марис только начал строить города. Он уничтожал куда более умелых и сильных ведьм, чем эта, и ее тоже мог погубить с легкостью. Он поверг в прах не один двор, принес разрушение во многие города и развязал энное количество незначительных местных войн — просто так, из мести за игры в спальне.