Вышел месяц из тумана… - Мэтью Арлидж

– Меня, как всегда, торопят. Поэтому изложу только предварительную версию…

Привыкшая к его ворчанию Хелен улыбнулась – и воздержалась от комментариев. Конечно, она торопила Джима, но разве у нее был выбор? Разговор с матерью Сэма вышел особенно тягостным еще и потому, что Хелен было практически нечего ей сообщить. Оливия Тейлор овдовела несколько лет назад, и с ней рядом не было человека, способного поддержать в трудную минуту. Ей предстояло самой помочь младшим детям пережить гибель любимого брата. Хелен видела свой долг в том, чтобы дать несчастной женщине хоть какие-то средства для решения этой невероятно трудной задачи. В первую очередь – как можно скорее подтвердить или опровергнуть рассказ Эми.

Джим больше не ворчал. Развернувшись к лежащему на столе телу, он приступил к отчету.

– Огнестрельное ранение в спину. Пуля вошла под правую лопатку и застряла в грудной клетке. Если есть вопросы к терминологии, скажи сразу – я объясню.

Хелен промолчала. Она уже привыкла к своеобразному чувству юмора патологоанатома. Не дожидаясь ответа, Джим продолжил:

– Причина смерти: остановка сердца. Вызванная либо кровопотерей, либо, что более вероятно, травматическим шоком. На момент выстрела жертва пребывала в крайне неблагополучном физическом состоянии. На туловище, конечностях и лице наблюдаются признаки истощения: запавшие глазницы, кровь на деснах, облысение. Мочевой пузырь и кишечник практически пусты; в желудке обнаружены частицы ткани, плиточной шпаклевки и человеческих тканей.

Обойдя стол, Джим поднял правую руку трупа.

– Ткани его собственные, откушенные с правого предплечья. Судя по ране, произведено три или четыре укуса.

Хелен зажмурилась – лишь теперь она в полной мере осознала, в каком кошмаре прошли последние дни Сэма, – но через секунду, пересилив себя, открыла глаза. Джим повернул руку мертвеца, давая Хелен рассмотреть изуродованное предплечье, и осторожно опустил назад.

– По моим оценкам, он не принимал нормальной пищи и жидкости в течение как минимум двух недель. Вероятно, даже больше. Все это время организм поддерживал существование за счет жировых запасов; когда они истощились, начал вытягивать питательные вещества из внутренних органов. К моменту убийства он был на волосок от полной функциональной недостаточности. Насколько мне известно, девушка находилась в том же состоянии. Еще пара дней, и оба умерли бы в силу естественных причин.

Джим замолчал и порылся в стопке бумаг у себя на столе.

– Анализ крови. Подтверждает диагноз: обезвоживание и угроза функциональной недостаточности внутренних органов. Единственный необычный штрих – следы бензодиазепинов. Думаю, вы их обнаружите в ее крови, тем более – в продуктах жизнедеятельности.

Хелен кивнула – эксперты-криминалисты уже подтвердили наличие во взятых из бассейна образцах экскрементов сильнодействующего седативного препарата. Она как могла сдерживала волнение, но результаты вскрытия определенно указывали в одном направлении. Джим говорил еще минут десять. Хелен дослушала его отчет и простилась – все, что надо, она уже узнала.

Как бы невероятно ни звучала история Эми, она, похоже, подтверждалась. В углу бассейна эксперты-криминалисты обнаружили волокна, возможно, оставленные веревочной лестницей, послужившей Эми средством спасения. Пятна на одежде молодых людей позволяли предположить, что от автомобиля до заброшенного бассейна их действительно волокли по открытой местности. Но могла ли женщина в одиночку перетащить на такое расстояние Сэма, весившего не меньше двенадцати стоунов, или ей потребовался бы сообщник? Возвращаясь в участок, Хелен ловила себя на том, что дело захватило ее с головой. Она понимала, что уже не успокоится, пока не раскроет это загадочное преступление. Добравшись до временного штаба расследования, она с удовлетворением отметила, что Марк, как говорится, не терял времени даром. В их работе было огромное количество бюрократических и чисто технических аспектов, пренебрежение которыми могло затормозить ход раскрытия преступления, и Хелен требовала, чтобы все эти вопросы были решены. В этом отношении Марку цены не было. Типичный детектив-сержант – грубоватый, но надежный, – он умел все организовать как надо. И команду он подобрал отличную, включив в основную группу констеблей Бриджеса, Граундса, Сандерсона и Макэндрю. И все эти люди уже подключились к расследованию. При виде Хелен Марк поспешил к ней.

– Что скажем прессе, босс?

Хороший вопрос. Он не давал Хелен покоя с той минуты, как она покинула морг. Эмилия Гаранита от нее не отстанет, на это нечего и надеяться, а за ней потянутся другие. Девушка в заброшенном бассейне застрелила своего бойфренда. Сенсация!

– Как можно меньше. Пока сами не разберемся, в чем дело, – никаких утечек. Ни намека на то, что здесь может быть замешан кто-то третий. Пока наша версия – убийство на бытовой почве, но без акцента на подробностях. Пусть журналисты сами ищут объяснения, почему Эми застрелила Сэма…

– Но мы не можем позволить им без конца чернить его имя.

– Вот именно. Его мать заслуживает лучшего.

– О’кей. Значит – минимум информации.

Выглядел Марк неважно – щеки запали, подбородок в щетине, движения дерганые, – но, несмотря ни на что, он оставался хорошим полицейским, и Хелен серьезно рассчитывала на его помощь.

Убедившись, что механизм расследования завелся, она позволила себе пятиминутный перерыв и заварила чашку чаю. Разговор с Эми отнял у нее немало сил, а уж после посещения морга и беседы с Джимом Гривсом она и вовсе пала духом. Перед глазами до сих пор стояло измученное мертвое лицо Сэма Тейлора. А каково матери увидеть такое… Погруженная в свои мысли, она чуть не вздрогнула, когда к ней подошла Чарли:

– Босс, взгляните, это важно.

Денек выдался богатым на неприятные сюрпризы, но Хелен уже догадалась – это еще не конец.

Чарли протянула ей две фотографии. С них смотрели двое прилично одетых мужчин, с виду бизнесменов: одному чуть за тридцать, второй значительно старше.

– Бен Холланд и Питер Брайтстон. Пропали три дня назад. Возвращались из Борнмута с какого-то юридического совещания. До дома так и не доехали.

У Хелен неприятно засосало под ложечкой.

– Машину нашли в Нью-Форесте. Местная полиция и парковый смотритель прочесывают лес.

– И?.. – Хелен чувствовала, что это еще не все.

– Пальто, сумки и бумажники остались в машине. Мобильники нашли неподалеку – с испорченными симками.

Еще одно исчезновение. Еще более странное, чем первое. Двое взрослых мужчин – умных, сильных, способных постоять за себя – будто растворились в воздухе.

Можно ли заставить себя проснуться, если снится кошмар?

Эта мысль упорно билась в голове Бена Холланда. Должно быть, он спит. Точно, спит. Наверное, они с Дженни после работы заскочили в винный магазин и купили бутылку зубровки… После зубровки еще и не такое приснится… Сейчас он очнется – с больной головой и глупой ухмылкой на лице…

Бен открыл глаза. Конечно, он знал. Знал все это время – здесь воняло так, что ошибиться было невозможно. Невозможно поверить, что это лишь сон. А если на миг поверишь, то нытье Питера быстро вернет тебя к реальности. С момента похищения Бен хорохорился, отказываясь мириться с их плачевным положением, а Питер постоянно жаловался и стенал.

– Да помолчи ты, ради бога, хоть немножко.

– Отвали, – огрызнулся Питер.

«Где же твои хваленые лидерские качества?» – мстительно подумал Бен.

Они в ловушке. Это абсурд, бессмыслица, чушь, но… это факт. Только что, веселые и довольные, они сидели в фургоне, а очнулись уже здесь. В голове – туман, тело болит и ноет, одежда в грязи. Бен поднялся и, щурясь в полумрак, огляделся. Они находились в большом пустом помещении – внутри не то громадной силосной башни, не то склада. На полу валялся рассыпанный уголь. Угольная пыль лезла в глаза и уши и набивалась в рот. Передвигаться было тяжело, ноги оскальзывались, но Бен все же добрался до стены. Его пальцы ощутили холод стали. Бен пошел вдоль стены, надеясь нащупать дверную ручку или задвижку, но стена оставалась одинаково гладкой, и, пару раз споткнувшись, Бен отказался от своей затеи. Задрав голову, он увидел свет, проникающий через круглую щель огромного люка. Так вот как они попали в эту преисподнюю.

Теперь Бену стало понятно, откуда у них на теле и лице все эти синяки и ссадины. До люка было добрых двадцать футов, а уголь на полу не способствовал мягкому приземлению. Он вдруг сообразил, что у него ломит все кости. Первоначальный шок прошел, и проснулась боль. За спиной у него послышался шум, и он обернулся. К нему, пошатываясь, брел Питер. Присмотревшись, Бен прочитал на его вмиг поглупевшем лице немой вопрос. Но что он мог ему ответить? Так они стояли и молчали, когда вдруг зазвонил телефон. На пару секунд оба закаменели, а потом одновременно потянулись к аппарату. Бен успел первым.