Повелительница зеркал - Рыжая Марика

Она сжала рукой белую жемчужину, висевшую у нее на шее, и материализовала крылья. Большие и белые, собранные из пушистых перьев, они едва ощутимо подрагивали от нестерпимого желания улететь, подняться ввысь, чтобы ветер ласково перебирал перья!

— В самом деле, не стоило ей рассказывать, — подтвердила Ада, тревожно глянув на Алика. — Мы могли бы втереться к ней в доверие, а ночью напасть, на-ложить заклятие сна и увести в лес.… Ой, простите! Что же я говорю! Это же не по правилам Светлых! — она с наигранно виноватым видом поглядела на Раису.

— Нельзя стать ворожеей, если не хочешь ею стать, — отстраненно процедила Крылова, помахивая крыльями.

Алик задумался. В глубине души он страстно желал, чтобы Ника была на Светлой стороне, а значит, ближе к нему. Белов вспомнил рыжие кудряшки, в которых весело играло солнце, яркие зеленые глаза и трогательную улыбку. Еще он вспомнил ее ауру. Легкая, как вуаль, она сияла вокруг Ники лазоревым цветом…

Внезапно Алик понял, что все чаще думает о Нике. Ему хочется ее увидеть, остаться наедине, говорить с ней, чтобы она улыбалась ему, и чтобы в ее ауре появилось золотое сияние…

Алик помотал головой. Он что, влюбился? Нет, нет, нет и нет! Он любит Раю.

Белов с сомнением поглядел на Раю. А любит ли его она? Может, ей нравит-ся Павел?

Крылова лукаво поглядела на него, легонько взмахнула крыльями, устремила взгляд в окно на небо, чуть прикрыла глаза ресницами и вопросительно глянула на Алика. Тот заколебался. На языке жестов ведунов это значило: я буду летать, там, в небе, ночью, ты со мной?

Белов машинально чуть заметно кивнул, нервно облизав чуткие губы. В ду-ше он ликовал! Предложение сделано ему, а не Павлу! Значит, еще есть шансы!

Ада тем временем выговаривала Павлу.

— Может, хватит дымить в моей комнате? Если так уж хочется, дыми в своей! А так ты мне весь диван прожжешь…

Внезапно ее взгляд остановился, стал стеклянным. Глаза из карих преврати-лись в огненно-красные, и в них невозможно было смотреть…

Остальные глядели на Аду с беспокойством и напряжением, нервно перегля-дываясь.

— На ловца и зверь бежит… — потусторонним, чужим голосом прохрипела Краснова и закашлялась.

Брайан схватился за аквамарин, висевший на шее, сжал его и хрипло крик-нул:

— Аквасс!

В его руках возник большой кубок с водой. Он подбежал к Аде и поднес к ее губам кубок. Ада глотнула, снова закашлялась, но глаза перестали быть огненными.

— …С-с-с-спасибо, Брайан, — уже нормальным голосом сказала она. Её коло-тила дрожь. Но, как видно, вода помогла, и Ада обвела всех повеселевшим взглядом.

— Н-ну, поз-здравляю вас с-с новым видением! — весело сказала она. — Что на этот раз?

— На ловца и зверь бежит… — повторил Алик, переглянувшись с Брайаном.

— Ну и что это значит? — спросила Крылова.

— Давайте разбираться, — начал говорить Павел, нервно закуривая. — Так говорят, когда то, чего ты упорно добиваешься, само идет к тебе в руки… Чего мы в данный момент добиваемся?

— Того, чтобы Ника стала ворожеей и не дала нашей расе вымереть, как голубым кроликам, — ответил Алик.

— Так, значит, Смирнова здесь подразумевается под «зверем», — продолжал размышлять Павел.

— Это что же, получается? — удивилась Ада, — Ника сама к нам придет?

Все замолчали. Где-то внизу хлопнула дверь…

Ника раскачивалась на качелях и задумчиво глядела в небо. Эти самые качели сделал папа вчера вечером, после того, как вместе с соседями — двумя дюжими мужиками-братьями — скосил траву на участке возле дома.

Ника думала о случившемся с ней. Она не знала, как отреагировать на то, что она не такая, как все, особенная.… И эти ребята…. Они вроде неплохие, особенно Алик.

Девочка усилием воли заставила себя не думать о нем. Он принадлежит Крыловой, этой расфуфыренной фифе. Воображает, что она самая крутая? Ничего, есть и похуже! Девочка вспомнила Аллу Северову — своего школьного врага. Райка ей и в подметки не годится!

«А может, и вправду плюнуть на все и стать ворожеей? — мелькнула шальная мысль. — Всякое там колдовство, зелья, заклинания…»

Нику терзали сомнения. С одной стороны — это бред, абсурд, так не бывает! А с другой… Веронике всегда хотелось, чтобы с ней случилось что-нибудь необычное. Ее жизнь была слишком однообразна. Рассеянный отец, конкретная и принципиальная мать, школьные уроки, перебранки с Северовой, легкие улыбки мальчишкам… и вдруг это!

Тут Ника увидела мельком, что по улице медленно идет девушка с ведром воды. Явно из местных. Настоящая русская красавица: одета в легкое белое платье, с пышными формами и русой косой до пояса. Ника проводила ее взглядом до конца улицы и вновь погрузилась в свои мысли.

Внезапно она услышала чье-то частое дыхание. По улице тащился тощий бородатый дядька в почтальонской форме. На плече болталась огромная толстая сумка. Дядька достал несколько писем и остановился, облокотившись о шаткий забор Смирновых. Ника с любопытством глянула на почтальона. Тот внимательно изучал адрес на одном из писем. Наконец он спросил дребезжащим голосом:

— Эй, девочка, а это дом номер шесть?

Ника не ответила. Вместо этого она указала на цифру, ярко намалеванную на стене дома. Цифра явно доказывала, что это дом номер шесть.

— Здесь живет Смирнова Софья Яковлевна? — спросил дядька, убедившись, что не ошибся адресом.

— Живет и не жалуется, — подтвердила Ника, вставая с качелей. — А что?

— Ей письмо, — бородач протянул Нике конверт и, перевесив сумку с плеча на плечо, ушел, громко охая.

Ника взглянула на адрес отправителя: «Трехлапкин Лаврентий Сигизмундо-вич». Ее едва не хватил удар. Так зовут ее троюродного дядьку из города Бобруйска! Вернее, Лаврентий приходился троюродным племянником тети Никиной мамы. Он был жутким занудой. В Бобруйске Лаврентий работал бухгалтером в фирме, производящей мыло из отрубей под названием «Жижица». Трехлапкин редко приезжал к ним, но его приезды запоминались надолго. К Нике он относился, как к комнатной собачке, неизвестно почему заведенной хозяевами.

«Надеюсь, он не собирается к нам приезжать? — с опасением подумала Ника, косясь на конверт. — Отнесу-ка я это маме».

Ника поспешила в дом, но мамы в доме не было. Софья устроила себе гамак за домом и теперь медленно покачивалась с дамским романом в руках, искоса наблюдая за мужем, косившим траву у забора.

— Мам, — позвала Ника. — Тебе письмо от дяди Лаврентия.

— От Лаврентия? — несказанно обрадовалась Соня, выхватывая письмо у Ники из рук и спешно разрывая конверт. Ее серые глаза быстро забегали по строчкам, написанным сильной, волосатой рукой дорогого дядюшки.

— О! — воскликнула она, прочитав письмо, — Ника, дядя Лаврентий приезжает к нам в гости на лето!

— Что? — ужаснулась Ника. — К…когда?

— Третьего числа… — счастливо улыбнулась мама.

Она души не чаяла в своем противном родственничке!

— А третье число у нас… — Ника лихорадочно подсчитывала дни.

— Завтра! — со смехом договорила мать.

Ника издала отчаянный полукрик-полустон.

— Да, я знаю, Никуша, знаю! — чуть не плача от радости, воскликнула Софья, обнимая дочь. — Я тоже готова кричать от счастья!!!

— Ну, будет тебе, мам, будет! — сказала Ника, вырываясь из объятий матери. — Можно, я пойду гулять?

— Конечно, милая, иди.

Ника в тоске пошла обратно к качелям.

«Все лето провести бок о бок со злобным дядькой? — думала она. — Снова вставать на табуретку и читать стишки? Снова слушать про состав шампуня из отрубей? Снова приносить ему потертые клетчатые тапки, как собачонка? Нет уж, увольте!»

Внезапно в голову девочке пришла странная мысль.

«Они же все могут! Они же волшебники! Вот пусть и докажут, что они всемогущи! Пусть зафутболят вредного мужика в другую страну или на другую планету!!!»

Решив так, Ника решительно встала с качелей и, забежав в дом, чтобы пере-одеться (на улице начал накрапывать дождь) выбежала за калитку. Ее путь ле-жал к дому Красновых.

Глава 6

Невыгодная сделка

Ника постучалась. Никто не открыл. Девочка отворила дверь и вошла. Громко хлопнула дверь.

В коридоре было темно: окон не было. Вероника вгляделась в темноту и увидела лестницу. Девочка поспешила к ней, натыкаясь в темноте на мебель.

— Ада! — окликнула Ника, спотыкаясь о ступень. — Ты здесь?

— Ника? — раздался удивленный возглас сверху. — Это ты? Что-то случилось?

— Есть разговор, — ответила Ника, снова спотыкаясь о ступеньку.

С огромным трудом преодолев лестницу, Ника увидела прямо перед собой длинный, как кишка, коридор, вдоль которого тянулись многочисленные двери. Из-под одной из них струился тусклый свет. Ника отворила ее. В комнате находились люди, доселе Нике не знакомые. В черноволосом парне с острым скуластым лицом девочка узнала брата Ады — такой же брутальный! В углу, у окна, Ника заметила парня с русыми волосами, с вежливым любопытством ее разглядывавшего. Он был немного выше ее, но ниже братца Ады. У него были внимательные серые глаза и правильный нос. Вообще, наверное, даже если сильно постараться, вряд ли можно было найти в его лице хоть какой-то изъян. Высокая, прямая спина и крепкая фигура производили хорошее впечатление, вызывая восхищение у женского пола и уважение у мужского.