Качели судьбы1 Каторжанин - Александр Евгеньевич Сухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так!.. Стоп!.. Есть какая-никакая зацепка. Выходит, друзья у меня на воле все-таки были, ну если не друзья, приятные собутыльники. Хотя, у кого их нет? Так что, никакая это не зацепка.
А вот как насчет в плане родственников? Тут сплошная засада и непроглядный «туман войны». Хотя, что для меня в моем нынешнем положении родня? Ну узнаю я, что моя мать-старушка пребывает в тоске и печали, а батя беспрестанно бухает, проливая пьяную слезу по причине незавидной судьбы единственного своего дурного сына. Или наоборот, оба моих родителя успешные бизнесмены, отреклись от сына-террориста и по-прежнему успешно ведут свои дела вместе с моими братьями и сестрами. Вариантов вагон и маленькая тележка. Так что лучше и не знать, что там творится на свободе, так жить спокойнее.
Интересно, всех осужденных по двести пятой лишают памяти? Нужно будет как-то исподволь провентилировать данный вопрос. Если так, возможно, кому-то из зэков известна тому причина. Ладно, я пока что в полном замешательстве, а обдумывать планы порабощения Галактик привык на свежую голову. Я, разумеется, вполне осознаю факт своего пребывания в полнейшей и глубочайшей жопе, но мечтать даже в условиях неволи людям не запрещено. Неожиданно вспомнилась старая-престарая песня, которую время от времени гоняли по инфо-каналу «Ретро»:
Но я Сибири, Сибири не страшуся,
Сибирь ведь тоже русская земля.
Эх, вейся, вейся, чубчик кучерявый,
Развевайся, чубчик, по ветру…
Пока мысли подобного рода бороздили мои мозговые извилины, наша колонна подошла к угрюмому одноэтажному зданию из красного кирпича с узкими оконцами и выщербленными стенами. Такое впечатление, что здесь недавно шли бои, и кирпичная кладка серьезно пострадала от стрелкового оружия и взрывов гранат.
Заметив мой интерес, рядом идущий парень с выдающимся кавказским рубильником и черными, будто нарисованными бровями вразлет над карими глазами выдал:
- Эээ… нэ понымаищь, вайна здэс биль, кагда карпораций промеж собой локу дэлили. Постреляли мал-мала, гранат-шмандранат пакидали, из граников-мраников пошмаляли, вот сталовка и пастрадал. Владэлцы локи хотят восстановить-э, но админы-шакалы нэ выдэляют бэзплатно дапалнитэлный рэсурс-шмесурс. Говорят: дэнги давай, иначэ ходите жрать в эта сраний сарай. А владэльсы локи за капейку удавясся, а за рупь в жоп дадут. Ха-ха-ха! Хотя, лична минэ пох, гидэ баланда хилэбать.
Итак, насколько я понял из объяснений горца, владельцы игрового мира пытаются содрать с арендаторов тюремной локи нехилые денежные средства за ремонт основательно покоцанной в результате вооруженного перехода виртсобственности из одних рук в другие. Насчет поповской жадности сисадминов известно каждому игроку, хоть раз побывавшему в виртуальных мирах. Так что я ничуть не удивлен внешнему облику лагерной столовой. Впрочем, мне также по большому счету плевать, где осуществлять прием виртуальной пищи. По сути, могли бы и без еды обойтись, настроить тело на постоянное ощущение сытости, как в «Эгиповом Аду», «Венарии» и еще куче других игровых Вселенных. М-да, еще могли бы убрать ощущение постоянного пронизывающего даже через толстые фуфайку и штаны холода.
Тем временем наша колонна остановилась перед входом в помещение столовой. По команде сопровождавшего нас старшего прапорщика, все мы повернулись на месте, на девяносто градусов лицом ко входу и принялись дожидаться, когда нас наконец запустят в лагерную едальню. Пришлось немного подождать, пока столовую освободят «бравые бойцы» другого отряда, номер два, судя по соответствующей цифре на левой стороне груди и правом рукаве каждого зэка (напомню, у нас троечка нарисована в тех же самых местах). Лишь после этого нас начали запускать в столовку бегом колонной по одному с правого фланга.
Внутреннее убранство было под стать внешнему виду здания. Здесь также изрядно постреляли и повзрывали, пока претенденты на столь лакомый кусок виртуальной вселенной не выяснили, кому должна принадлежать локация номер триста шесть. Вот такие виртуальные разборки, о которых я слышал в прежней жизни, но на практике с подобным сталкиваться не доводилось.
Расселись за столами побригадно. Наша во главе с Фюрером оказалась где-то посреди огромного зала, как оказалось, основательно заполненного парнями из других трудовых отрядов нашей каторги. Словоохотливый кавказец мельком просветил нас новеньких, что каждый отряд формируется согласно своей особой статьи уголовного кодекса, и условия содержания там могут кардинально отличаться от наших. При этом он также обозначил, что любые контакты между членами разных отрядов ограничены на программном уровне. Таким образом, внутри триста сорок шестой локации фактически существует не одна а несколько гркпп заключенных, полностью изолированных друг от друга.
- А что будет, если подойти вон к тому челу, - второй новичок нашей группы указал пальцем на какого-то парня из четвертого отряда, - и дать ему доброго леща по лысой черепушке?
- Попробуй, - подозрительно равнодушно буркнул бугор.
Впрочем, не менее подозрительные ухмылки буквально осветившие лица сидящих за столом старожилов были мной замечены. Умным и наблюдательным оказался не только я, но и задавший вопрос новик. Парень тут же сник и желание раздавать «лещей» направо и налево у него как-то само собой рассосалось. И тут же к нему было привязано погоняло «Лещ». Что в общем-то, вполне логично.
На каждом столе по три здоровенных кастрюли на которых неряшливым почерком написано красной краской: «Первое», «Второе» и «Компот». Помимо кастрюль, было еще два подноса с кусками хлеба. Перед каждым едоком стояла слегка помятая и поцарапанная алюминиевая миска, в ней ложка, рядом кружка из того же материала и той же степени покоцанности.
Раздачей порций занялся один из «бывалых». Зачерпнул из кастрюли ковшом и шлепнул в протянутую миску. И вот тут для меня начались самые настоящие чудеса. Если в тарелках бугра и прочих бывалых исходил паром и умопомрачительным чесночным ароматом наваристый борщ с приличными кусками говядины, в моей же и другого новика плескался жиденький рыбный суп из хвостов, плавников и очищенных от мяса хребтов. Удивительно,
